Пятый всадник (СИ)

Затем Профессор включил компьютер. Я успел заметить, что это был очень мощный многоядерный агрегат. Его вычислительные способности наверняка на порядок превышали возможности средней персоналки. Программа загрузилась. Тут меня постигло разочарование. Я ожидал увидеть что-то вроде географической карты с границами государств, но экран содержал только таблицы и диаграммы.

– Вот, смотри, – привлек мое внимание Профессор, набрав на клавиатуре комбинацию букв и цифр, – сейчас мы увидим, как отразится небольшое глобальное потепление на нашей цивилизации. Увеличим интенсивность солнечного света всего на одну десятую процента. Возьмем шаг сканирования в три месяца.

Он нажал на ввод, и кривые на графиках и диаграммах поползли в разные стороны. Мне все это ровным счетом ни о чем не говорило, но я продолжал неотрывно смотреть на экран, изображая заинтересованность.

– Видишь, – он ткнул пальцем в один из графиков, на котором кривая уверенно ползла вниз, – цена на нефть стала падать.

В принципе, было бы удивительно, если бы в условиях потепления она начала расти. Если это все, на что способна его Программа, то он меня разочаровал. Но тут я заметил, что кривая поползла вверх.

– А теперь, – прокомментировал Профессор ее поведение, – нефть стала расти.

Я заинтересовался. Захотелось спросить о том, что могло заставить линию изменить свое направление, но Профессор меня опередил.

– Я специально вывел на экран военные расходы нескольких групп стран, – сказал он, указав пальцем на другую диаграмму, – видишь, незадолго до начала подъема нефти, расходы почти всех групп стали расти. Они готовятся к войне, потому и нефть поднимается. А теперь давай вытащим таблицу территорий и населения стран. Сразу предупреждаю, что в Программе территории и население совпадает не с географическими границами стран, а, скорее, с пространством их влияния. А влияние это может быть как банальной военной оккупацией, так и неравноправными торговыми договорами, когда средства из одной зоны попросту перетекают в другую.

Я заметил, что цифры в таблице начали меняться – в некоторых строчках увеличиваться, в некоторых – уменьшаться. Вдруг в одной строчке данные превратились в черточки. Получается, что какое-то государство перестало существовать. Потом эта же участь постигло еще одно, и еще. Я обратил внимание Профессора на это.

– Да, – ответил он, – это войны. Или, может быть, внутренние волнения, которые привели к уничтожению целых государств. Но внутренние волнения – просто один из элементов войны. Давай посмотрим, сколько осталось реального населения в этих географических областях.

Он забегал пальцами по клавишам и на экране возникли уже другие таблицы.

– Да, в некоторых областях население сильно уменьшилось, – пробормотал он, водя курсором «мыши» по экрану, – но неясно, оно уничтожено, или просто разбежалось. Чтобы это знать наверняка, лучше всего было бы вызвать карту плотности населения с распределением по расовому и национальному признакам, но у этого варианта Программы такой функции нет. Компьютер слишком слаб для полной версии.

Я принялся внимательно рассматривать таблицы на экране, пытаясь угадать, где здесь Россия.

– А где тут наша страна? – спросил я, поняв, что гадать можно до бесконечности.

– Олег, – ответил Профессор недовольным тоном, – это слишком упрощенная версия Программы, чтобы можно было однозначно идентифицировать отдельные государства. Да и вообще, пора бы тебе уже научиться подниматься над отдельными странами и народами и начать мыслить категориями человечества. Наша задача – спасти человечество, а не отдельные нации или государства. А зашоренность на своих и чужих мешает достижению главной цели.

С этими словами он выключил компьютер. Было заметно, что он раздражен, но я не был уверен, что правильно понял причину. Может, ему не понравилась эта моя «зашоренность»?

– У нашей страны, к сожалению, при любом раскладе нет будущего, – резюмировал Профессор.

– Вы имеете в виду коррупцию? – спросил я.

– Нет, – ответил он, – точнее, не только. Коррупция – это очень плохо. Но либеральная идеология намного страшнее. В условиях полной свободы движения капитала, деньги всегда будут идти туда, где спокойнее и меньше налогов. Если бы средства, полученные путем коррупции, оставались в стране и работали на ее экономику, то и коррупция была бы уже не так вредна. А у нас все, что зарабатывается и воруется, все утекает наружу. И эти деньги на российскую экономику уже не работают. Всякий наш бизнесмен или чиновник всегда предпочтет купить домик на Лазурном Берегу, чем построить себе дом в Подмосковье. Когда Россия перешла на идеологию либерализма, начался обратный отсчет. Богатства будут утекать за рубеж, пропасть между богатыми и бедными – расти. Образование будет разваливаться, потому что идеальный электорат должен быть тупым. Как, собственно, и идеальный потребитель. В конце концов, страна развалится.

Профессор посмотрел на часы.

– Олег, говорить можно до бесконечности. В следующий раз продолжим, а то ночь уже на дворе.

В принципе, все равно надо было готовиться ко сну, так как время было позднее, а утром предстояло рано встать и поехать встречаться с Германом. Профессор постелил мне в большой комнате, а сам остался в кабинете. Похоже, он там постоянно ночевал с тех самых пор, как потерял свою семью.

Легко ли далось ему это? В смысле, осознавать то, что простой подчиненный будет спать в той кровати, на которой в последний раз он спал со своей женой, в ту самую ночь, которая еще была у них, пока не случилась трагедия? Я на его месте сейчас переживал бы.

Уже засыпая, я подумал о том, с каким выдающимся человеком меня свела судьба. Хотя и не разделял всех его взглядов, но отдавал должное тому, насколько много разных областей жизни цивилизации может охватить один человек. В памяти стали всплывать обрывки сегодняшней беседы. Вдруг что-то показалось мне вырывающимся из стройного логического ряда. Я напрягся, пытаясь понять – что именно. И тут дошло. Ну, да. Он сказал, что начал заниматься разработкой Программы двадцать лет назад, а в Организации состоял, как он сам говорил еще давно, всего пять лет. То, что он смог найти Организацию и вступить туда, это что – случайность? Или он целенаправленно искал нечто подобное в течение долгого времени? Могло быть и так, что в Организации узнали о его интересах и достижениях, и сами предложили вступить. В любом случае, решил, что вопрос интересный и требует разъяснения. Когда подвернется подходящий случай, надо будет расспросить Профессора.

26

Утром мы встретились с Германом у метро. Тот, естественно, был на своем «Гелендвагене» – как всегда сверкающем, будто только что с мойки. Несмотря на раннее утро, было неестественно жарко. Видимо, днем в Москве ожидается настоящий ад. Сразу захотелось на Базу – там, по крайней мере, в любой момент можно искупаться в озере.

Открылась дверь машины Германа, и изнутри дохнуло прохладой. Хорошо, когда есть климат-контроль. Едва поздоровавшись, Герман резко рванул с места, будто демонстрируя возможности восьмицилиндрового мотора. Особой нужды так гнать совершенно не было – мы располагали приличным запасом времени, но такой уж у него стиль езды. Если человек играет роль крепкого орешка и крутого мачо, то обычно не отходит от своей роли ни в чем.

– Смотри, Олег, – обратился он ко мне, спустя минуту, – про то, что ты вчера встретил своего друга – ни слова, понял?

– Хорошо.

Первую секунду я даже не понял – кого он имеет в виду, потом дошло, что Упыря. Сказал, тоже – друг.

Тем временем, мы быстро приближались к месту назначения. Немного не доехали до дома, где я жил с Машуней и свернули налево. Честно говоря, по мере приближения к этому логову оборотней, у меня начались легкие спазмы в животе. То и дело ожидал встретить врага. Появление обычного полицейского постового на перекрестке заставило похолодеть. Казалось – сейчас взмахнет нам своей полосатой палкой, начнет проверять документы, и узнает мою физиономию. На том и закончатся мои похождения.