Часть той силы

валось с кем-то поговорить. Защитник, эта превосходная дубина, для разговора не годился. И тут Ложкин вспомнил о Собеседнике.

Вот кто поможет мне! Собеседник!

36. Собеседник…

Собеседник спал без черной тряпки, его губы вздрагивали во сне. Тряпка валялась а полу. Ложкин, посомневавшись немного, дернул его за мочку уха. Собеседник проснулся.

– Прошу прощения за столь бесцеремонное обращение, – начал Ложкин.

– Просить прощения нужно за другое, – перебил его Собеседник, – вы соизволили накрыть меня тряпкой и оставили наедине с вашей макакой, которая, как вы могли заметить, очень агрессивна и быстро растет. Мне не нравиться сидеть двое суток под тряпкой, ожидая пока волосатое чудовище откусит мне нос!

– Но тряпка лежит на полу, – заметил Ложкин.

– Разумеется, этот зверь ее и сдернул, когда понял, что под нею кто-то есть.

Ложкин посмотрел на обезьяну, устроившую себе гнездо на шкафу. Животное и в самом деле заметно подросло. Если так пойдет дальше, со временем она станет размером с Кинг-Конга. Только этого еще не хватало.

– Я понимаю вас, молодых людей, – продолжал брюзжать Собеседник, – у вас балы, мазурки, приемы, философские споры, сигары и карты до утра, – но надо же и честь знать! Вы активировали меня, поэтому должны принять ответственность!

– Хорошо, я прошу прощения, – сказал Ложкин. Он с удивлением смотрел на это существо, законсервированное во времени, с такой уверенностью говорящее о балах, как будто само там вчера отплясывало. Существо даже не из прошлого, а из позапрошлой эпохи. И все же, в нем была какая-то особенная прелесть настоящего, ореол истинности. Может быть, просто та эпоха была не столь искусственной и фальшивой, как эта? У Собеседника был характер, Ложкин был уверен, что он не способен предать или продаться, что для него слова "честь", "отчизна", «долг» не на двенадцать тысяч триста пятидесятом месте, как у современных людей. Что, если он произнесет слово "Бог", это не будет бог юродивых старух, это будет нечто иное, уже совершенно непонятное нам. Это ощущалось: скорее всего, Собеседника изготавливали по лучшим образцам того времени. Хотя искажение инфо-поля наверное задело и его.

– Кто из нас настоящий? – вдруг спросил Собеседник.

– Что? – удивился Ложкин.

– Вы стоите неподвижно, словно вас вылепили из глины. Я рад, что смог вас слегка пристыдить. Вы пришли ко мне по делу или по зову сердца?

– Сам не знаю, – ответил Ложкин. – Я хотел спросить, можно ли изготовить из глины техническое устройство?

– Можно, если оно не превышает возможностей цивилизации, создавшей меня. Вы можете создать антигравитационный аппарат, но не сможете слепить вечный двигатель.

– Понятно. Можно ли из глины изготовить лекарство?

– Это должно получиться без особых проблем.

– Лекарство от каких болезней я могу создать?

– Против любых, известных людям, – ответил Собеседник.

– Могу ли я изготовить лекарство от смерти?

– Вы не можете стать бессмертным, – ответил Собеседник, – но вы можете создать вещество,