Его Высокоблагородие (СИ)

Но не успел, потому что в коридоре раздались шаги.

- Кто? - я накрыл сверток одеялом и снял пистолет с предохранителя.

- Я... Кто еще? - из-за двери раздался испуганный голос Вейсмана. - Таки вы просили жидкого и горячего, а теперь хотите меня пристрелить? Вейз мир, какая черная неблагодарность...

- Сейчас... - не убирая пистолета, я открыл дверь. - Проходите Самуил Эныкович.

Кок быстро перешагнул порог и ловко принялся сервировать столик. Старый еврей вырядился в белоснежную куртку, лихо заломил поварской колпак и теперь выглядел как настоящий шеф-повар престижного ресторана. И смотрелся на удивление свежо, словно благополучно пережил историю с захватом корабля у себя на камбузе.

- Это таки утиный бульон с крутонами, Георгий Владимирович, - не останавливаясь тараторил он, расчетливыми движениями сгружая с подноса судки и тарелки. - Не бог весть шо, но, если бы вы знали какого селезня я пустил под нож. Этот был не селезень, а настоящий лебедь, я вам точно говорю. С меня за него содрали на Привозе сумасшедшую цену, как будто эта гордая птица несла золотые яйца. Ой-вей... ну кто заливается коньяком под колбасу в такое время? Вы что, совсем себя не любите? Я уберу, и не возражайте. Капелька водочки под горячий грибной жульен, вот что вам надо...

Я на него смотрел и невольно улыбался. От присутствия кока в каюте запахло домашним уютом, у меня даже поднялось настроение. В Вейсмане было что-то такое ветхозаветное, домостроевское, что-то невообразимо симпатичное и притягивающее, увы, совершенно уже утерянное у современных людей.

- Таки все... - Самуил Эныкович смахнул белоснежной салфеткой пылинки со стола приглашающе поклонился. - Прошу присаживаться, Георгий Владимирович. Кушать подано.

- А вы мне не составите компанию? - мне не хотелось, чтобы повар уходил, и я плюнул на предполагаемый графский гонор фон Норбека.

- Простите, таки нет... - отрицательно крутнул носом Вейсман. - Но я с удовольствием немного потрындю с вами за жизнь. Не стесняйтесь, не надо, я просто обожаю смотреть как люди кушают мои блюда.

Я улыбнулся, развернул маленький сверток из оберточной бумаги и подвинул его к повару:

- Это вам, Самуил Эныкович.

- Гм... - старый еврей удивленно вытаращил глаза на столбик пятирублевых золотых монет и пачечку банкнот. - Простите, но за что?

Я чуть было не ляпнул про 'честную долю', но сдержался и тщательно подбирая слова объяснил:

- Все просто, Самуил Эныкович. Совершенно неожиданно, наше безнадежное мероприятие по усмирению бунта на корабле, принесло мне некоторые финансовые дивиденды. И я решил поделится ими с полноправным участником баталии, то есть с вами.

- А-а-а... - догадливо протянул кок. - Таки вы поговорили за жизнь со Шмуклером? - еврей ловко убрал деньги в карман, встал и отвесил мне торжественный поклон. - Вы благородный человек, ваша светлость. Вот уж никогда бы не подумал. И не вздумайте обижаться на старого Самуила. Но что вы не кушаете, кушайте, а то я подумаю, что вам не нравится...

Бульон действительно оказался просто великолепным, а ледяная водочка под жульен из 'польских', как выразился Вейсман, грибов, вообще пошла как божья роса. К тому же, старый кок, оказался очень интересным собеседником.

- И что вы думаете, эти мои сыночки, вместо того, чтобы пойти по стопам своего знаменитого отца и готовить людям еду, записались в рэволюционэры... - огорчительно всплескивал руками Самуил Эныкович. - Стыд и позор на мою седую голову. Что скажут люди? Что скажет ребе Кацнельсон! Как хорошо, что моя Сарочка не дожила до этого дня. Но представляю, как она с небес костерит этих шлемазлов. А что будет, когда красные уйдут? Я таки разругался с Ариэлем и Мишей вдрызг.

- Не уйдут красные, - я махнул последнюю рюмку водки и с удовольствием осознал, что наконец расслабился. - Они пришли очень надолго. Просто ваши сыновья умеют держать нос по ветру. Не ругайте их. И помиритесь обязательно.

- Вы так думаете? - Вейсман склонил голову и посмотрел на меня из-под кустистых бровей.

Я чуть не рассмеялся, потому что кок вдруг стал удивительно похожим на старого облезлого попугая, сидящего на жердочке.

- Я не провидец, Самуил Эныкович. И тоже ненавижу большевиков. Но я умею сопоставлять одни вещи с другими. Так что возвращайтесь в Одессу и учитесь жить по-новому.

- Вы знаете, я тоже все больше так думаю, - Вейсман уважительно закивал. - Вы умный человек, господин фон Норбек. Но вам пора немного отдохнуть, потому что через пару часов уже рассветет. Я сам вас разбужу к обеду. И не волнуйтесь, ничего с этой старой лоханкой не случится...

Выпроводив повара, я почувствовал, что совсем осоловел, но решил лечь только после того, как спрячу деньги. Во время еды мне бросилась в глаза закрытая декоративной решеткой отдушина и вооружившись финкой вместо отвертки, я принялся вывинчивать из нее винты. Не бог весь какой тайник, но на первое время сойдет.

Закончив, просунул внутрь руку, чтобы проверить куда ведет воздуховод, но неожиданно наткнулся на какой-то небольшой предмет.

- Здравствуйте... - я уставился на жестяную коробочку из-под каких-то сладостей. - Золото, брыльянты?

Отсутствие пыли на находке услужливо подсказывало на то, что коробку спрятали в трубу совсем недавно. Фон Норбек?

Тихонечко скрипнув, поддалась крышка. Внутри лежал маленький ключик, медальон в виде переломанной пополам старинной восточной большой монеты, на тоненькой витой цепочке и простенький дешевый блокнотик.

Я быстро его перелистал и обнаружил, что все листы чистые. Кроме самого первого, с несколькими длинными рядками цифр, написанными мелким убористым почерком.

- Шифр? Номера банковских счетов? Ключ от банковской ячейки, а медальон вместо пароля? Знаешь, что, любезный Георгий Владимирович... - я недолго подумал, сложил находки в коробку и засунул ее обратно. - Вот как-то твои тайны меня уже утомлять стали. Все потом...

Спрятал туда же сверток с деньгами, быстро привинтил крышку обратно и завалился на койку.

- Нет, чтобы зафитилить меня в кого-нибудь попроще, скажем: богатого, еще не старого рантье, или... к примеру, коннозаводчика, так нет, всунули в донельзя загадочного графа в эмиграции. Вот же... Но все равно, спасибо...

К своему дикому удивлению, сам факт переноса меня почти не беспокоил. Да, бредово выглядит, но черт побери, я сам мечтал прожить свою жизнь заново, так какого теперь стрематься. Пользуйся на здоровье. И не важно, что все будет происходить в прошлом. Какая разница? Так даже интересней. И вообще, может это мне снится. Вот проснусь, и опять окажусь в Херсонском 'централе', в своей камере на 'красном' корпусе. Хотя да, сон интересный. Жалко, что в нем я не успел поближе познакомится с этой княгиней. Как ее там... Но ладно, ладно...

'красный корпус' - так называют один из корпусов Херсонского СИЗО, старой постройки, построенный из красного кирпича.

Поплотней закутался в одеяло, повертелся немного устраиваясь поудобней и под глухую, успокаивающую вибрацию корпуса корабля мгновенно заснул.

ГЛАВА 3

Черное море. Нейтральные воды. Пароход 'Димитрий'

20 января по старому стилю. 1920 год. 10:00

Едва проснувшись, даже не открывая глаз, сразу понял, что чуда не произошло, и я все так же нахожусь в каюте парохода 'Димитрий'.

Вместо стука дверок 'кормушек'* и вечно недовольных голосов 'попкарей'*, слышалось потрескиванье и скрип переборок, сильно разбавленные шумом волн за бортом, а вместо дребезжания колес тележек баландеров, развозивших по камерам утреннюю пайку, где-то внизу мерно урчала и строптиво порыкивала паровая корабельная машина. В запарке вчерашнего дня, я как-то до конца не понял, что нахожусь уже совсем в другой эпохе, и только сейчас, эти звуки помогли мне наконец осознать реальную действительность.