Церон<br />Роман. Том II

— Уф! — произнес директор, — тяжело! Ну кто, кроме меня мог бы в такое короткое время сделать это? Никто! А что мне дадут за мою работу? — уютно развалившись в кресле, мечтал толстяк. — Я бы хотел орден, так и скажу: дайте мне орден, только не какой-нибудь там маленький, невидный орден! Нет, большой, первоклассный орден! Должны дать; ведь если бы не я, что бы здесь было? Анархия! Да, — убеждал он сам себя, — анархия. Значит, я спас государство от анархии. Спасителем государства, можно сказать, стал в некотором роде.

У подъезда радиостанции остановились два легковых и один блиндированный автомобили.

— Вы директор? — спросил мрачный полицейский.

— Да! — радостно ответил толстяк, — все выполнено в рекордное время.

— Это ваша работа? — протянул ему полицейский экстренный выпуск газеты.

Директор не успел ответить, так как два дюжих парня втащили его в автомобиль и караван поехал обратно.

В совете министров все были налицо. Перед каждым членом правительства лежал экстренный выпуск газеты.

— Это, это, господа, невиданно! Это дело военной клики! Вы слышали, что моряки разоружили отряды особого назначения, а летчики сменили на постах полицейских. Нужно действовать.

Слова звучали вяло, настроение у всех было подавленное. Ввели директора, перепуганного насмерть. Стоя между двумя детективами, он, испуганно озираясь вокруг, рассказал про то, как все произошло.

— Награду обещали!

— Мы вас, мерзавца, в награду расстреляем. Распахнулась неожиданно дверь. Снаружи послышались выстрелы. Зала наполнилась матросами, державшими ружья наперевес.

— По приказанию правителя О'Генри и главнокомандующего Мартини, до их возвращения вы будете интернированы на судах.

Министры стояли, понуря голову.

— Ведите их!

Матросы окружили министров и повели, подталкивая прикладами. С ними повели и директора.

XVIII

На аэродроме гигантский аппарат был готов к полету. Заработали пропеллеры. Из окон кабины Нелли, О'Генри и Мартини махали платками. Гигант грузно отделился от земли. Одновременно дав салют, эскадра, подняв якоря, тоже устремилась в направлении Европы. Все население, как зачарованное, смотрело вслед, пока не исчез на горизонте и последний дымок. Уже толпы туземцев покинули аэродром, а Осаки, не отрываясь, смотрел вслед аэроплану. Ему казалось, что Нелли еще машет ему платком. Осаки не делал иллюзий. Он знал, что сейчас Нелли ушла из его жизни уже навсегда. Если и доведется ему ее увидеть, то только на ее свадьбе с О'Генри.

— Довольно, Осаки! — произнес подошедший Билль.

Взяв за руку, он повел его к автомобилю, в котором их ждали Лиза, Элен и Стеверс.

III часть. ПРИЗРАКИ

I

Арнольд проснулся. Ощупью найдя спички и папиросы, он закурил. Голова горела. Сон исчез, оставив после себя какой-то гнетущий осадок не то пережитого наяву, не то виденного во сне. Электрические часы мелодично пробили три.

— Что делать? — подумал Арнольд. — Зажечь свет и начать читать? Засну под утро и не проснусь вовремя. Не зажигать света еще хуже.

Так резонируя, Арнольд протянул руку и лампочка на ночном столике зажглась. Случайно его взгляд упал на подоконник. От угла столика до подоконника тянулась паутина. Вблизи паутины сидела, притаившись, стрекоза. Ошеломленный светом паук застыл на месте. Стрекозу же свет оживил. Сцена заинтриговала Арнольда.

— Предположим, что балерина паук, а дядя стрекоза.

Улыбнувшись нелепости такого сравнения, он рассмеялся. Потушив свет, Арнольд попытался заснуть. Закрыл глаза, старался ни о чем не думать. Это не помогло. Тогда он начал множить в уме трехзначные цифры на трехзначные — не помогло и это. Перед глазами то и дело появлялась грустная головка Бэби. Одновременно мелькала одна и та же назойливая мысль:

— Почему Бэби не поцеловала вчера? Как нужно понять ее фразу, что она не намерена менять свой теперешний образ жизни?

Не находя ответа на мучившие его вопросы, Арнольд снова зажег свет. Паук, казавшийся пигмеем рядом со стрекозой, успел очень ловко опутать паутиной одно крыло стрекозы. Свет лампочки вернул стрекозе силы. Она начала биться. Но все ее усилия ни к чему не привели.

— Здорово работает, — подумал Арнольд, — таким же пигмеем казался и дядя, когда лез к власти. Долез же!

— Но почему Бэби вдруг переменила свое отношение ко мне? — подумал Арнольд, — она последнее время постоянно бывает в обществе Лили, Вальдена.

— Да, кстати, — забыв про сон, рассуждал сам с собою Арнольд, — чем занимается Вальден? Почему он так интересуется канализацией столицы? Зачем ему нужны эти бесконечные справки, которые он берет у нас? Все это очень странно. А не в связи ли это с заявлением дяди? — вдруг осенила Арнольда внезапная догадка. — Ведь он как-то утверждал, что корпорация создала у нас сеть агентов, что они руководятся из какого-то центра, лучше оборудованного, чем наши самые совершенные фабрики и лаборатории. Но это все не страшно, — вдруг решил Арнольд. — Дядя же хвастался, что сумеет во время на них наложить лапу. Лапа же у него удивительно тяжелая, — уже сквозь сон прошептал Арнольд.

Во сне он увидел себя идущим за городом. Он шел по кладбищу мимо заросших травою могил. Вдруг надгробная плита на одной из могил приподнялась и из могилы вышел Вальден. Арнольд сделал вид, что его не заметил. Но Вальден, как только он поравнялся с ним, окликнул его.

— Здравствуйте, коллега!

У Вальдена была на лице ироническая улыбка.

— Здравствуйте, — холодно ответил Арнольд.

Не обращая внимания на враждебный тон, с которым с ним поздоровался Арнольд, Вальден непринужденно спросил его:

— Вы обратили внимание, коллега, из чьей могилы я вышел?

Бегло взглянув на плиту, Арнольд почувствовал, что ему становится жутко. Надпись гласила:

«Журналист Никлая, безвременно погибший 6 августа 2..0 года».

— А знаете, коллега Арнольд, кто был Никлая? — не унимался Вальден.

Арнольд молчал, наблюдая за Вальденом. Глаза Вальдена стали холодными, жесткими, не предвещавшими ничего хорошего.

— Он был агентом вашего дяди, — после короткой паузы произнес он, смотря в упор на Арнольда.

От этих слов по телу Арнольда пробежали мурашки.

— Ну хорошо, Вальден, я-то при чем здесь? — пролепетал в ответ Арнольд.

Вальден зловеще улыбнулся.

— Разве не знаете вы, племянник своего дяди, что яблоко от яблони далеко не падает?

Фраза Вальдена задела Арнольда за живое. Он вспылил и, забыв про страх, который ему внушал Вальден, резко сказал ему:

— Меня мало интересует ваше мнение.

— А мнение Бэби вас интересует? — не задумываясь, возразил ему Вальден.

«Колдун какой-то, все знает», — решил Арнольд, почувствовав себя совершенно беспомощным перед Вальденом.

— Интересует, — тихо сказал он, собравшись с духом.

— Интересует? — расхохотался Вальден. — Так знайте же, что именно она сказала это про вас.

Видя, что Арнольд сокрушенно молчит, он добавил:

— Дядя-то теперь вас вместо Никлая использовать хочет, берегитесь!

Арнольд проснулся. Взглянув на часы, он увидел, что опоздал на службу. Рассеянно одеваясь, он пытался вспомнить, что видел во сне. Восстановить сон ему не удалось. Отодвинув ночной столик, он увидел убегающего паука. Одевшись, держа в руке шляпу, ему захотелось увидеть, что сталось с стрекозой. Под подоконником ее не было. С трудом, по паутине, Арнольд нашел стрекозу между стеной и письменным столом. Опутанная паутиной стрекоза не подавала признаки жизни.

«Доконал-таки», — с сожалением подумал Арнольд и пошел на службу.

Подходя к дирекции треста, управлявшего хозяйством столицы, Арнольд вспомнил надпись на надгробной плите:

«Безвременно погибший журналист Никлая».

— Да, да, Никлая, — машинально повторил он, входя в подъезд треста. — В чем дело, почему это имя так знакомо мне? — повторил он про себя перед дверьми своей канцелярии. Заглянув на минуту в свой кабинет, Арнольд сейчас же вышел наружу. В коридоре он встретил старика-служи-теля.