Нелетная погода (сборник)

– Виктор, – сказал спортивный. – Впрочем, я уже представился по телефону. Это Назар Захарыч. Рады приветствовать. Вижу, что вы вполне освоились со своим новым положением, так и надо, молодец. Вы мне нравитесь, Борис.

– Весьма тронут, – сказал я. – Польщен. Надеюсь, теперь вы объясните суть и цели? Согласитесь, что я чувствую себя…

– Это пройдет, – бодро сказал Виктор. – К хорошему привыкают очень быстро. А суть и цели… По причинам, которые не стоит здесь приводить, потому что к завтрашнему дню они устареют, мы посвятим вас в некоторые тайны только завтра. Потерпите?

– Потерплю, – сказал я.

– Значит, часов в шесть вечера мы вас навестим. Честь имею.

Я совершенно правильно понял нехитрый намек и вернулся к своей компании. Все складывалось прекрасно…

Вечер промелькнул незаметно – ведь шеф остроумный и приятный собеседник, душа компании, а теперь, когда он признал во мне равного себе и даже стоящего чуть выше, он был особенно мил. Соизволив вспомнить о моих увлечениях, он объявил, что у него имеется редкое издание Булгакова, и, так как он считает себя моим должником… Некоторое время мы успешно состязались в светскости, но состязание прервали наши дамы, напомнившие, что сегодня они танцевали только с чужими, так что пора нам проявить инициативу. Мы вняли.

После закрытия мы отвезли домой шефа с cупpугой, получили горячее приглашение навестить их как можно скорее, приняли его и поехали домой. Не сомневаюсь, что сегодня в качестве колыбельной шефу придется выслушать монолог на тему «Живут же люди, умеют же добиться!», и, если я хоть что-то понимаю в людях его типа, с сегодняшнего дня он возненавидит меня тайной жгучей ненавистью – обязательно тайной…

Дверные замки были целехоньки, злоумышленники бродили где-то далеко, но все равно нужно было поставить запоры похитрее, это можно устроить хотя бы через шефа, есть у него книжечка с координатами нужных на все случаи жизни людей…

А на нас с Жанной напала какая-то дурацкая оторопь, мы стояли посреди комнаты, не глядя друг на друга, и, пожалуй, действительно походили на парочку молодоженов викторианской эпохи.

– Поздно… – промямлил я, косясь на окно с задернутыми роскошными шторами.

Жанна шагнула ко мне и положила руки мне на плечи.

…В дверь звонили длинными звонками. Я продрал глаза, выскочил из постели и стал натягивать брюки, одновременно выгибая шею, чтобы взглянуть на часы. Половина восьмого. Вот так всегда – когда я знаю, что нужно на работу, исправно вскочу в шесть, абсолютно самостоятельно, но если впереди свободный день, обязательно требуется постороннее вмешательство.

В прихожей я столкнулся с Жанной, спешившей из кухни. На этот раз она была одета в довольно скромное платьице. Звонок мелодично взвыл еще раз.

– Боря, я на работу, – сказала Жанна. – Можно я машину возьму?

– Пожалуйста, – сказал я.

– Завтрак на кухне, не скучай. Как будто мы расставались так по утрам в сотый раз. Я открыл дверь. За дверью стоял Генка Белоконь, бородатый, невозмутимый, в черной кожанке, собственноручно сшитой по собственному фасону, в желтом мотоциклетном шлеме, на котором справа распластала крылья черная тучная мышь, а слева натягивал лук черный кентавр, – он любил выглядеть пижоном, хотя никогда им не был.

– Пока, – сказала Жанна, чмокнула меня в щеку, побежала вниз по лестнице, и от белоконевской невозмутимости не осталось и следа. Белоконь – вот кто мне нужен. Во-первых, он такой парень, на которого безусловно можно положиться, во-вторых, он президент городского клуба любителей фантастики, значит, привык ко всевозможным сногсшибательным гипотезам и теориям – я бывал на нескольких их заседаниях. Он в какой-то мере специалист по необычному, а мне сейчас нужен именно такой специалист…

– Ну, очухался? – спросил я. – Привет. Какими судьбами в такую рань?

– Вот, держи своих «Мушкетеров», – протянул он мне книгу. – Подумал: дай заскочу по пути.

– Заходи-ка, – сказал я.

– Некогда.

– У меня беда.

– Непохоже что-то, – ухмыльнулся он в бороду. Я сгреб его за рукав и втащил в прихожую, он глянул по сторонам и обратил ко мне вопрошающий взор.

– Это еще цветочки, – пообещал я и поволок его в комнату.

– Погоди, черт, – уперся он. – Дай хоть мокроступы сниму. Ну, и как все это нужно понимать?

Я толкнул его в роскошное кресло, придвинул ему сигареты, хрустальную пепельницу и принялся рассказывать все по порядку. Про свалившуюся словно с неба роскошь. Про Жанну. Про двух незнакомцев из ресторана, про моего поверженного шефа. Про то, что мне страшно и я не понимаю, что делать дальше, не знаю, чего ждать.

– Так… – сказал он, теребя бороду. – Значит, эта прелестная блондинка, твоя жена, если верить документам… Ты знаешь, почему снежный человек до сих пор не добился официального признания? Документов у него нет, с водяными знаками и печатями. Потому в него и не верят. Мысль обратиться в милицию или КГБ отбросил?

– Что они могут сделать… А если все повторилось бы?

– Правильно. Моральной поддержки жаждешь?

– Конечно, – согласился я, стараясь не выглядеть очень уж жалко. – У тебя есть какие-нибудь соображения по поводу?

– Посмотрим. Ты не возражаешь, если я немного покопаюсь в твоих чертогах?

– О чем разговор! Он покрутился по комнате, включил и выключил телевизор, залез в нутро магнитофона, мимоходом завернул на кухню, позвенел там чем-то, ушел в спальню, и слышно было, как он копается в шкафу. Мне стало легко и уютно, наконец-то я был не один… Минут через десять он вернулся.

– Ну? – спросил я жадно.

– Ну, ну… – он плюхнулся в кресло и скрестил ноги в линялых джинсах. – Интересное кино. Теперь хоть гони, не уйду. Куда она отправилась, твоя сказочная принцесса?

– На работу.

– Как прозаично… Ну конечно, они должны были и это предусмотреть.

– Кто? – спросил я с надеждой.

– Ну откуда я знаю? Те, кто за этим стоит. Ведь кто-то за всем этим стоит, ты согласен?

– Конечно.

– Обычным путем мебель сюда попасть не могла. Две лишних комнаты – тоже из арсенала средств и возможностей, какими мы пока не располагаем. Пока, смею думать: какие-то штучки с пространством, вероятнее всего. Взаимопроникающие пространства, скорее всего. То есть твоя спальня и комната соседа находятся в одной и той же точке.

– Это я и сам знаю, – сказал я. – Фантастику твоими трудами регулярно читаю. Интересно, а если попробовать пробить стену?

– Лучше не стоит.

– Не буду, – сказал я. – Итак, о фантастике. Как я заметил, во многих книгах обязательно существует этакий резонер, он же Главный Проясняющий Темные Meста. Вот и давай проясняй, как-никак у тебя профессиональная подготовка, президент.

– Попытаюсь, – сказал он задумчиво. – Какие у нас с тобой должны быть ключевые вопросы, ты не думал?

– Думал уже. Зачем все это? Кто – не стоит и гадать, все равно не догадаемся. Каким образом – ну, какой-нибудь телекинез. Даже покойный Глушков пытался теоретически обосновать телекинез. С какой целью все затеяно – вот что меня волнует.

– Так вот, коли уж я Главный Проясняющий, то я, кажется, догадался.

– Ну?

– Конечно, я могу и ошибаться, но… Боря, ты гордый человек? Или нет, я не так формулирую. Ты считаешь себя венцом творения?

– Не знаю, – сказал я. – После того, что случилось, я верю, что существует кто-то могущественнее нас, я, разумеется, не о боге. Аргументы, знаешь ли, убедительные…

– А как ты смотришь на роль подопытного кролика?

– Я?

– Ты. Понимаешь, аналогия возникает в первую же минуту. Точно так же мы у себя работаем со всякой живностью (он биолог), ставим ее то в преотличные, то в препаршивые условия с самыми разнообразными целями, но основа всегда неизменна – исследовать реакции подопытной мышки или свинки. Я могу ошибаться, но страшно похоже…

– Не очень это меня радует, – сказал я. – И что им от меня нужно? Или от нас троих?

– Хотел бы я это знать… Согласись, что наши неизвестные «они» вряд ли станут интересоваться простейшими реакциями, подсовывать тебе деньги только для того, чтобы узнать, станешь ты их тратить или нет, заявишь в милицию или нет. Все-таки человек не морская свинка, мне очень хочется верить, что затеяно нечто грандиозное, большой эксперимент ради большой цели… Ладно. Экспериментируют они, попробуем экспериментировать и мы. Как по-твоему, человек твоя Жанна или робот?