Единоборец

рло и быстро поворачиваю. На меня брызгает струя маслянистой жидкости. Груда металла и пластика падает вниз. Андроид не убит, для этого я должен был бы повредить его мозг. Он жив, но не боеспособен, что мне и нужно было.

Контейнер опускается, и я спрыгиваю с него. Детишки выходят и строятся попарно. Высокая худая женщина, видимо воспитательница, поспешно и нервно поправляет пары.

– Они не расстаются с Библией! – громко говорит она. Как будто сейчас это кому-то интересно.

Маленькая девочка, похожая на мышонка, поднимает на меня глаза. В глазах – запредельное послушание.

– Прочитай свой любимый стих из этой книги, – предлагаю я.

– Я, по большей части, обыкновенно не умею читать, – старательно выговаривает она, кивая головой в такт словам. Она кажется такой послушной, что могла бы вывернуться наизнанку, если бы ее об этом попросили. Не человеческий детеныш, а функциональная заготовка. Воспитание здесь на высоте.

– Вы же сказали, что они читают Библию! – удивляюсь я.

– Я не говорила, что они читают Библию! – возмущается воспитательница. – Они просто не расстаются с нею.

– Ну что же, тогда все в порядке. Любовь к великой книге не принесет им ничего, кроме добра.

Я поднимаю свою одежду и иду к Кларе. Она стоит, задумавшись, и теребит угол воротника.

– Что теперь? – спрашивает она. – Сначала нужно думать, а потом делать.

– Не всегда, – возражаю я.

– Нет, всегда! Пройдет неделя, пока ты оформишь документы на всех этих детей!

– Вы такие бюрократы?

– Нет, не такие. Но усыновление ребенка чужим человеком – это исключительный случай.

– А ты оформи их как своих рабов, – предлагаю я.

– Мне они не нужны! Я никогда этого не сделаю!

– Пойди, поговори с ними.

– Зачем? – удивляется она.

– Спроси, как их зовут, и задай еще несколько вопросов. Всего два или три. Вот и все, о чем я тебя прошу.

– Все?

– Все, – говорю я. – Сделай это, и мы уходим.

Она идет к детям и разговаривает с ними. Один из андроидов подходит ко мне и берет меня за руку. Меня снова сканируют, но на этот раз гораздо подробнее.

– Весьма интересный синтез биоткани и машины, – говорят они. – Кто тебя изготовил?

– Это коммерческая тайна, – отвечаю я. – Если хотите, поинтересуйтесь у моей хозяйки.

– Но, хотя бы, какая фирма?

– Фирма по вязанию веников, – говорю я и оставляю их в глубокой задумчивости.

Они последовательно включают все выключенные механизмы моего тела. Я сажусь на скамейку и жду Клару. Она все еще разговаривает. Дети окружили ее со всех сторон. Я даже слышу смех. Теперь, не выстроенные в пары, они кажутся нормальными человеческими детьми. Но только кажутся. Я знаю, что это не так. Они, родившиеся здесь, уже никогда не станут нормальными. Нормальными по нашим меркам. Но кто сказал, что наши мерки единственно правильны? Идет эволюция, одни миры сменяют другие, то, что казалось нормальным раньше, вскоре будет казаться уродством. Как сказала моя спутница, во Вселенной нет ни одной планеты, где бы доминировала биологическая