Тень Земли (Дилогия о Дике Саймоне, Книга 2)

- Хрипатый! - позвал Саймон. - Пулеметчиков ко мне! Огонь!

Его "рейнджер" монотонно затарахтел, и тут же этот тихий звук перекрыли загрохотавшие пулеметы. С каждым управлялись четверо: двое держали, третий стрелял, четвертый разматывал ленту. Но пистолет в руках Саймона был смертоносней неуклюжих тяжелых махин; крохотные пули "рейнджера" извергались потоком, летели с чудовищной скоростью, отрывали конечности, дробили кости. Сорок секунд, сто пятьдесят выстрелов. Пустая обойма вылетела со свистом, Саймон нашарил в сумке плоский пенал, щелкнул магнитный замок, и пистолет снова ожил. Однако лишь на мгновение; вместо атакующей цепи громоздился вал трупов. В дымном воздухе остро и резко запахло кровью.

- Запах, какой запах... - пробормотал кто-то, и Саймон обернулся. Хрипатый, содрав повязку и закатив глаза, жадно втягивал воздух обезображенными ноздрями. На его лице было написано блаженство.

- Вперед!

Они проскочили между пылающими казармами, очутившись в дальнем конце каменистого перешейка. Озеро слева было темным и тихим, только за ним, в поселке, песни и хохот сменились тревожным гулом. Озеро справа пылало; едва ли не всю его поверхность затянул горящий бензин, а над складами вознеслась колонна огня, непрерывно стрелявшая в небо алыми жаркими фонтанами. Света хватало, и теперь Саймон мог разглядеть цитадель, ее массивные ворота с надвратной галереей, квадратные башни по углам и еще одну, тоже квадратную, но больше и шире - она выступала сбоку от ворот, и ее каменный лоб украшал символ клана - свернувшийся кольцом огромный серебряный кайман.

До ворот оставалось десяток шагов, когда над башней взревела сирена, зажглись прожектора и вместе со световыми лучами ударили пулеметы. Пять или шесть человек рухнули на землю.

- К стене! - крикнул Саймон. - Стрелять по фонарям! Динамит сюда!

Захлопали выстрелы, свет начал гаснуть. Бойцы, тащившие ящики с взрывчаткой, сложили их двумя штабелями у ворот и в подножии башни. Саймон поджег короткие фитили. Они горели неторопливо, но время пошло - считанная череда секунд, чтоб отбежать подальше, распластаться среди камней и вытоптанной травы, прикрыть руками голову.

- Назад! Рассредоточиться и лежать! - Голос Саймона перекрыл рык пулеметов. Он видел, как падают его люди - то ли мертвыми, то ли выполняя приказ. Пуля вспорола воздух над ним, взвизгнула по камню, мелкий осколок впился в скулу. Саймон, пробормотав проклятье, выдернул его.

Оглушительный грохот! Земля под ним дрогнула, и словно из самых ее недр выплеснул огонь. Два расширявшихся огненных конуса соприкоснулись, закрыв цитадель багровым веером; в воздухе, будто странная птица с обрубленными крыльями, парили ворота. Гулкий звук взрыва раскатился по котловине, горы откликнулись эхом, пламенный веер опал, и наступила тишина; пулеметы смолкли, сирена тоже. Саймон поднялся, и сразу за ним встали еще две тени - Проказа и Филин.

- У тебя кровь на лице, - сказал Пашка. - Мария нас убьет. Скажет, не уберегли, гниды позорные...

Саймон, разглядывая крепость, машинально вытер щеку. На месте ворот зияла огромная черная дыра, однако башня устояла, только покосилась, накренившись вперед и сбросив серебряного каймана - он валялся на земле, опаленный огнем и перекрученный восьмеркой. Цитадель безмолвствовала, но сзади, где догорали казармы, слышался треск выстрелов, яростные крики и звон металла.В поселке ударил колокол, и тут же, словно по сигналу, за озером рявкнули пулеметы видно, люди Пономаря принялись за работу.

Атаковать или отступать? - промелькнуло у Саймона в голове. Идея ворваться в замок точила его; это был такой соблазн - скрутить Хорхе Смотрителя со всеми потомками и придворными и подвесить в пыточной "Красного коня" - может, с кайманом, резвящимся в ванной. С другой стороны, акция была завершена; вполне успешный и устрашающий демарш против могущественного клана, и главное теперь не испортить впечатление. Крепость Хорхе годилась для целого батальона, и люди Хрипатого могли не пробиться дальше ворот.

Как бы в ответ на эту мысль в темной дыре ворот наметилось некое шевеление, послышались громкие командные голоса и резкий лязг, будто сотня человек разом передергивала затворы. Потом зарычала сирена, на угловых башнях снова вспыхнули прожектора, и в их рассеянном свете Саймон увидел, что у него осталось не больше сорока бойцов.

- Подобрать убитых, - распорядился он. - Отступаем! Потом нашарил в сумке фризер и швырнул в ворота.

* * *

Они сидели впятером на плоской кровле дома. Каа, свернувшись тугими кольцами, подпирал Саймону спину; волосы Марии щекотали висок. Филин жадно насыщался, глотая большие куски лепешек, Пашка-Пабло дремал, Гилмор прихлебывал из кружки - впрочем, не пульку, а форталезское вино. Этот напиток в большом кувшине понравился Саймону; он был терпким, кисловатым и чуть бросался в голову. Неплохое вино. Одна из немногих хороших вещей, какие встретились в этом мире.

Ночь еще не истекла, и в то же время казалось, что это - совсем другая ночь, тихая, ласковая, в которой не было места пожарам и взрывам, насилию и смерти. Но та ночь еще держала Саймона, вцепившись в него крысиными клыками; еще не свершилось его возвращение в мирные земли из леса войны. Он чувствовал себя уставшим и опустошенным.

- Крепость у гор, озера с кайманами, колючая проволока и бандиты, перечисляя, Гилмор загибал палец за пальцем. - А ведь могло быть все иначе. Вздохнув, он сделал глоток из кружки. - Горы, лес и озеро - это ведь прекрасно! Если не испортить. Если вместо крепости стоит дворец, вместо колючей проволоки - деревья, а вместо бандитов - поэты или хотя бы архивариусы.

-А вместо кайманов? - спросила Мария, прижимаясь теплой щекой к плечу Саймона.

- Наверное, лебеди. Конечно, лебеди! Раньше в озера пускали лебедей... я об этом читал, хотя никогда их не видел. На Земле их уже нет... Красивые птицы, брат Рикардо?

- Да. - Саймон кивнул. - Их много на Колумбии, Европе и России. Особенно на Европе. Парки, старинные дворцы и караваны лебедей, плывущих в небе... А внизу - толпы архивариусов, которые любуются ими. Поэтов, правда, не хватает.