Свободный поиск (отрывки)

- Мы заразились, - членораздельно втолковует информатор. И я окончательно убеждаюсь в том, что дело - хуже не бывает. - Первые подозрения появились после того инцидента со "скрытым десантом". Парни что-то стали как-то сдержанно держаться, перестали рваться на планету. Так было, полковник?

Жгеник кивает.

- Было.

- А потом, значит, мы находим на сервоскладе существо такое.

Еще одна женщина. Парни, оказывается, ее прикормили, пригрели и бегали стайками удовлетворять свое утомленное избыточными гормонами эго. Рядом с ней я и полковник застали прессера Ютоника, в самый пикантный момент. Разбираться мы долго не стали - всадили обоим по станну. И они лапки отбросили!

Сектантка и прессер-сектнат. Дизертир. А теперь...

Человек в звездной форме, сидящий по правую руку Жгеника Пешотана приподнимается, но полковник садит его на место, выплевывая коротку фразу.

- Центр знает? - спрашиваю я.

На меня оглядываются несколько человек сразу. Ясное дело, про Центр может быть известно только прессерам.

- Наверняка знает. Но поделать ничего не может. - И тут Егануров взрывается. - А что может Центр поделать?

Перестрелять нас всех?.. А, знаете, это стало бы лучшим решением, которое он принимал за последние годы. Только никто не уверен в том, что Центр действительно знает. Лично я склоняюсь к тому мнению, что Центр знает - и бездействует. Он предоставляет нас друг другу. Мол, решайте. Делайте, что хотите, только не покидайте своих постов. А, по-вашему, мы можем что-нибудь предпринять?

Я молчу. Думаю, что в сложившихся обстоятельствах это станет наиболее корректным ответом.

- И знаете, в чем весь прикол заключается? - чуть ли не смеясь от напряжения, спрашивает Егануров. - Мы не знаем кто из нас принадлежит к Секте, а кто - нет. Все, конечно стараются держаться мелкими группками или вовсе по одиночке, но... Ширь ширится! Единственный способ, не подводивший никогда - цереброконтроль. Сектанты умирают от луча парализатора, нормальные - нет. Только... не выход это!

Я удерживаюсь от прерывательного "Почему?". И так ясно.

Но Егануров, видимо, не считая меня особо в этой проблеме просвещенным, решает продолжить обьяснения.

- Допустим, я устрою здесь станнерное пострелялище. Выстрою перед стенкой весь прессерский состав, полью зарядами. И окажется, что все умрут. Как я докажу, что они - сектанты. А вдруг я сам сектнат, который захотел быстренько реабилитироваться и убрать под шумок свидетелей?! Может, я просто загнал их всех в душ, а сам выкачал из душевой весь кислород. Не вакуумная атака, а просто - кислородное голодание. Ведь последствия, что от станнера для сектанта, что от голодания для обыкновенного человека - одни и те же. И как я не могу опасаться, что в любой момент на всей станции прекратят подачу кислорода? Или все решат устроить друг другу цереброконтроль и, наткнувшись на встречный огонь, убедятся во враждебности окружающих и перейдут на лазер-автомат...

Вариантов уйма. И все они приводят к одному...

К чему - я на собственной шкуре сумел убедиться. Хотя мне тогда повезло: Муравьеда-Дезертира не убили. Его просто стерли. Здесь же стирать никого не станут.

И тут я явственно осознаю, что моя поисковая поездка - проверить местные горы на наличие Оружия Свободы - перетикает в нечто большее, нежели просто свободный поиск. Если Центр действительно знал о происходящем на станции, почему он не изменил траекторию моего свободного перемещения, а настоял именно на Яблокитае-Малом.

Как это понимать?

- К чему? - совершенно глупо спрашиваю я. Мой универс больше не находится в кобуре. Я твердо сжимаю его в руке, не поднимая из-под стола.

- К гибели всех и вся... - словно бы невзначай произносит Егануров и, поднимая станнер, делает несколько прицельных выстрелов.

Началось.

Полковник толкает меня под стол. Я стреляю в своего соседа слева и его тело, успевшее вскочить из-за стола, оседает на пол. Все происходит совершенно бесшумно. Слышны лишь вскрики и удары падающих тел.

Пока в стену, что за моей спиной, не вонзается бледный луч лазера. Он нагревает воздух, и от выжженной дыры в стене волнами накатывает тепло.

Все словно ждали этого момента. Вот воздух вспарывает сразу несколько лучей. Они словно пересекаются в воздухе. Видно, кто-то попал в стол и по помещению распространяется запах жженой пластмассы.

Жгеник приподнимает голову над краем стола, осматриваясь. И тут же ее опускает. В воздухе проносятся сразу два луча.

- Похоже, дела плохи, - кривится он. - Гражданская война началась.

Пункт 10: Барак 56-4.

- Ты быстрей шевелиться можешь? - подгоняет меня Зубенко, просовывая голову в щель между двух компрессоров.

Его вечно-красная физиономия как всегда отливает жирным блеском.

Откладываю в сторону тюбик инголятора и пневмошприц с прививочной жидкостью на парящий по правую руку от меня сервобот-столик. Его пропеллеры с биполярной подачей воздуха не создают завихрений среды, но поддерживают на лету.

При постоянной 0.9 "g" корабля-барака столик отлично держится под рукой, когда нужно что-нибудь извлечь...

- Сбор? - вяло спрашиваю, отряхивая руки.

- Какой сбор! - Зубенко хрюкает, показывая пальцем у виска. - Очнись! Сбор на прошлых сутках был, когда ты на вахте сидел.

Сейчас мы к "Гибралтару" подходим. Полторы астроединицы до кораблика. Полная готовность. Мы с тобой в первой волне буксиров выходим. Забыл?

- Помню.

Действительно помню. Эту информацию мне Гамбург принес, когда с вахты на прошлых сутках снимал. Все-таки Шлецкинг постарался пропихнуть меня в волну "грибных людей". Так шансов завладеть крейсером больше.

- Так ты идешь? - бурлак дергает подбородком.

- Иду, конечно, - возмутительно. - А ты помочь не хочешь, чтобы быстрей было?

Зубенко хмурится. Потом кривится. Машет головой.

- Не-а, у меня дел и так край неоттянутый. Так что своими силами как-нибудь... А мне ползти надо.

Симулирует. Как всегда увиливает от работы.

- Ну ладно, ладно... Я те припомню! - посылаю парню вслед. Он вжимает голову в плечи и выходит из павильон-оранжереи.

Вздыхаю.

- Эх, грибочки, эх, бобы... - бормочу, снова поднимая шприц и инголятор. - Что бы мы без вас делали...