Свободный поиск (отрывки)

Выхожу в предбанник шлюза, на стенке которого помигивает панель с перечислением биосферных условий спутника. Когда вторая дверь открывается, скарываясь за обшарпанной бороздкой, выхожу за борт.

Небо до неприличия черное с повисшим над горизонтом огромным синевато-сизым диском, пропитанным облачной пеной. Вот как Яблокитай смотрится с единственной его луны - Яблокитая-Малого.

Часть спутника, занятая перевалочной орбитальной базой, срезана словно лучем из пушки линейного крейсера - так же гладко и подчистую. Очистившаяся поверхность застланна максибитоном от одной стены периметра до другой, и только в некоторых местах мощный слой порошково-металлического концентрата прерывается гроздями то ли чисто функциональных, а то и просто декоративных растений. Во всяком случае, к окружающим условиям они приспособлены хорошо, и самое главное вписываются в ландшашт.

Приземистые деревца, с закрученными вокруг мощного ствола ветвями цвета звездного-неба-над-Лазурной-или-Батрасталлой.

Острые и довольно внушительные по размеру шипы, впивающиеся в своих собратьев и сплетающиеся вместе с ними в эдакие тернистые заросли, в глубинах "клеток" которых белеют светло-розовые цветы. Только подумать, в каких условиях и на какой планете выросло такое растение, чтобы ему приходилось не как остальным - выставлять собственные цветы для опыления, а, наоборот, прятать их как можно глубже.

Интересно, после цветов будут ягоды?

В центре максибетонной площадки, под самым пологом купола стенка к стенке жмутся четыре корпуса патрульной базы. Кроме них на площадк из коммуникаций толко силовые генераторы, поддерживающие атмосферный купол. А из инородных тел - мой прессерский двухместник класса "лайтер-фёст", два патрульных трехместных катера планетарного режима, и всего один транспортный модуль - и то на ремонте.

Ну, безусловно, деревца, я и некий полковник Жгеник Пешотан.

- Господин член Палаты Представителей, - обращается он ко мне. - Наш персонал полностью готов к вашей встрече...

- Полковник Пешотан, я же искренне просил называть меня по имени. Разве сложно запомнить...

- Прошу прощения, господин... Петрикот Азиенец. Я волнуюсь, так как наш патрульный пункт впервые принимает столь значительного гостя на своей территории...

- Надеюсь, мне не будет скучно, - пытаюсь потереть нос, но наталкиваюсь на пружинистое поле силового шлема. Актерская ужимка не удалась.

Он, видимо, замечает мое неудобство.

- Вас не сильно стесняет прессерская форма?

- Я в ней словно родился, - радушно улыбаюсь.

- Выходит, вы родились в рубашке.

Он даже не замечает, насколько для Термита это весомый комплемент.

По импровизированной аллее адских деревьев - так я прозываю их про себя - мы проходим к ближайшему из корпусов.

Портальные створки размыкаются и пропускают нас внутрь.

- Сколько минут займет ваша речь? - спрашивает он.

Внутренности базы напоминают декорации кинофильмов довылетного декаданса: нагромождение кабелей, неокрашенных труб, проводов, промежуточных приборов, оксигенопроводящих шланогов, вакуумных перемычек.

Я не могу сдержать удивления.

- Какая речь?

Жгеник Пешотан замедляет ход, хмурясь.

- Вы разве не готовили выступления?

- Да нет, я же предупреждал, что Палата послала меня исключительно с целью уточнить сводку условий, в которые вы поставлены. Собственными глазами взглянуть на происходящее...

Ну, если удастся, если подвернется удобный случай, взять итервью у сектанта.

Прессер в черно-звездной форме становится мягче. Я заставил почувствовать его хозяином ситуации.

- Вы, наверное, действительно не в курсе, - сдвигая уголок рта в подобии уважительной, улыбки говорит он. - У сектантов нельзя взять интервью. Секта уничтожает всех тех, кто может хоть слово лишнее выдать о ее планах и намерениях. У вас там, в Метаконгрессе, наверное, только пиво земного производства пьют да вино Элизобаррское...

Как мне надоело строить из себя дурака.

- Да, а я слышал вы настоящим китайским чайком балуетесь, - делаю паузу. Добовляю шепотом: - И марихуаной.

Он вздрагивает.

- Все это слухи, - категорически отрицает.

- Слухи не появляются безоснованно...

Мы останавливаемся перед боковой дверью.

- Можете снять силовой шлем, - советует полковник. - Здесь он вам уже не понадобится.

Делаю, как приказано. И вправду виртуальный приступ клаустрофобии отпускает. Становится посвободнее.

- Вы готовы? - интересуется Жгеник.

Киваю.

- Тогда: добро пожаловать.

И толкает осевую дверь внутрь.

Прежде чем я успеваю сделать шаг внутрь, на меня наваливается лавина аплодисментов, становящаяся сильней с каждой секундой.

Одновременно с ней в нос ударяет острый запах аммиака и хлора, смешанный с бензольными продуктами. И только через несколько мгновений я вылавливаю из этого изобилующего ароматами разнообразия намек на присутствие в конференц-зале свежезаваренного чая. Голову на отсечение даю, что это настоящий земной чай! Переправленный на Яблокитай посредством мультиэнтранса и неуспевшего потерять свою свежесть.

Только на Земле чай вырастает таким, каким ему природой предписано. А эволюция в условиях других миров его, скажем так, испортила.

Распространители шума, эти самые рукоплескатели в прессерской звездно-служебной форме - черное в белую дырочку - сидят по окружности широкого стола, расположившегося по центру комнаты, под куполообразным потолком с яркими сегментами постоянного дневного освещения. Сейчас лампам положено находиться в приглушенном режиме "утро", но ради встречи такого нечастого гостя, как я, прессеры плюнули на все режимы. И сделали "солнечный полдень".

Может, для них это и праздник света, но мне бы больше сошло то, что "утро". Последнее время мне не везет и я все время "попадаю" в светлое время суток.

Жгеник Пешотан подводит меня к двум свободным стульям. Ждет, пока я сяду, и сам садится по правую руку от меня. Он два раза хлопает, и шум стихает.

- Господин Патрикот Азиенец, - напоминает прессер всем присутствующим. - Наш персональный гость из Палаты Представителей Метаконгресса.