Важнее всего на свете

Когда звонит телефон, он валяется на софе и читает книгу. Это Эрнст, Эрни сразу же узнает его голос. Он понятия не имеет, откуда физик узнал его номер, но ведь Эрнст чертовски смышленый парень.

— Я просто хотел поблагодарить вас, — слышится голос в трубке.

— За что? — удивляется Эрни.

— За то, что вернули костюм. И чемодан, и журнал с записями.

Эрни смеется. Он тогда бесплатно полночи возил парня от Гарвард-ярда и обратно, но тот его за это не отблагодарил.

— Как насчет проблем с таблетками? — спрашивает Эрни.

— Как насчет проблем с женой — справляетесь? — спрашивает Эрнст.

Эрни снова смеется, но уже потому, что здесь, кажется, наметился перелом к лучшему. Эту ночь Джанин провела с ним. Да, они вчера прилично выпили, а утром Джанин сказала, что, возможно, все было неправильно. Эрни понравилось звучание слова «возможно». А покидая дом, она позволила поцеловать себя на прощание.

В тот вечер, когда он явился в дом ее сестры, Эрни ей выложил как на духу все, что было. Разумеется, она ему не поверила. Назвала лживым мешком дерьма, но Эрни это не тронуло, он был поражен тем, что, оказывается, его совершенно не волнует — верит ему Джанин или нет. Главное было в том, что он сказал ей правду. И это было самым трудным решением за все предшествующие годы. Он все еще не уверен, хорошо ли от этого стало, но зато чувствует, что поступил правильно, и в этом вся суть.

Утешение, может быть, и слабое, и он первый с этим согласится. Он скажет: «Знаешь, ведь это чувство удовлетворения, о котором люди толкуют? От того, что ты в какой-то ситуации поступил правильно? Так вот, этого достаточно для счастья. Ну и еще пары баксов на чашку кофе».

Он говорит в трубку:

— Вот что я тебе скажу, парень: нелегко все наладить с кем-то, кто тебе не верит. А особенно тяжело, если правдой оказывается самая абсурдная и нелепая история, которую кто-либо когда-либо слышал. Что же, благодарить тебя за то, что изобрел этот костюм? И за то, что забыл его у меня в тачке? Ты гадкий гарвардский типчик!

Теперь смеется Эрнст.

— Никто вас не заставлял его надевать. Или вы и в этом меня вините?

В мозгу Эрни проносится картинка-воспоминание: пьяный тощий физик на заднем сиденье, всю обратную дорогу в Гарвард-ярд судорожно сжимающий и мнущий злосчастный костюм и, судя по выражению лица, обдумывающий какие-то тяжелые, связанные с ним мысли. Эрни мало что знает о парне, но почему-то надеется, что тот справится со своими проблемами.

— Эй, ты не поверишь, что со мной сегодня случилось, — восклицает Эрни. — Я подвозил парочку французов к отелю, а они ни хрена не пялят в нашей системе чаевых. Оставили мне 50 баксов. Так что сегодня вечером мы с Джанин ужинаем в ресторане.

— Потрясающе, Эрни.

Голос физика невыразителен, и Эрни понимает, что разговор подходит к концу.

— Послушай, — говорит он, — береги своих девочек, дружище. Будь к ним повнимательнее.

— Вы тоже, Эрни, — произносит собеседник все так же невыразительно, так что Эрни почти уверен: это последний их контакт.

Но даже если это и последнее, что он от него услышал, то, по крайней мере, это добрый совет. Эрни намерен быть внимательнее к Джанин — настолько, насколько сможет. Он уже решил сводить ее в итальянский ресторан сегодня вечером, если, конечно, она не против. Ну, или завтрашним вечером, если у нее не будет настроения сегодня. Рано или поздно, считает он, все у них наладится. Время еще есть.