Важнее всего на свете

Эрни делает все, чтобы свалить из заправочной как можно быстрее. Пацаны не попадут в тюрьму. Никаких улик против них нет. Так Эрни успокаивает свою совесть, и он, в общем, прав. А еще он говорит себе, что нет особого смысла возиться с пассажирами и потому едет прямиком домой, откупоривает банку пива и ждет звонка Джанин.

Она даже не потрудилась позвонить, а заявилась прямиком к нему.

— Где тебя носило? — спрашивает она.

Хоть бы поздоровалась для приличия.

— Я работал, — с достоинством отвечает Эрни и показывает ей солидную пачку. — Денек сегодня выпал удачный.

И он рассказывает ей историю про парочку французских бизнесменов, которых подцепил в аэропорту, а они ни хрена не врубались в нашу систему чаевых и всучили ему по сто баксов каждый.

— Бред собачий, — обрывает его Джанин. — Твоя диспетчерша звонила мне, — продолжает супруга, — она пыталась как-то связаться с тобой. Говорит, какой-то паренек названивал каждые десять минут и спрашивал, не вернул ли кто-нибудь чемодан, который он забыл в машине вашего парка. Серебряный такой чемодан. Ничего не напоминает?

— Гм… ну, да, — произносит Эрни. — Типа того, что я тебе купил.

— В точности такой же, — сурово говорит Джанин. — И не пытайся меня заболтать.

Эрни и не пытается. Он просто достает из бумажника чек на покупку чемодана. Как удачно, что дата на чеке залита «Доктором Пеппером» и ее теперь не разобрать!

— Ты крутишь, — продолжает прокурорствовать Джанин. — Диспетчер сказала, что ты за весь день ни разу не позвонил, чтобы у нее отметиться. А теперь у тебя столько чаевых, что и в два дня не нахватать. Что происходит?

— Ничего, — отвечает Эрни.

Он, мол, целый день обслуживал направление к аэропорту, поэтому диспетчеру звонить не имело смысла.

Джанин ему не верит. Эрни пытается уговорить ее остаться на обед. Джанин не покупается.

— Ну чего ты? — уговаривает он. — Ты же обещала вернуться, когда у меня будут деньги.

— Не в деньгах дело, — говорит Джанин. — А в ответственности. Мне надоело в последнюю минуту хватать сверхурочную работу и выходить на дополнительные смены только потому, что вдруг выясняется: нам нечем платить по счетам. Спокойной ночи, Эрни.

— Спокойной… — бормочет он. Что еще он может сказать?

Не проходит и часа, как Эрни соображает: вечер еще только начинается, а делать ему совершенно нечего, к тому же быстро заснуть после всех эти разборок с Джанин он вряд ли сможет. Эрни садится в машину и звонит в диспетчерскую, не завалялось ли там у них парочки пассажиров для него. Роберта, диспетчер, отвечает вопросом на вопрос и интересуется, где он пропадал целый день. Эрни говорит: «Большое спасибо», — и подает совет, куда она может вставить свои вопросы. А далее отправляется на улицу отлавливать пассажиров.

Один из них высаживается буквально в полумиле от Гарвард-ярда. Эрни, разумеется, не может не думать о том пареньке. Он даже проезжает вперед по Массачусетс-авеню, однако в Гарвард-ярде пусто и темно, как обычно и бывает, когда занятия заканчиваются. Но внезапно Эрни видит, что мимо Мемориальной церкви [10] движется группа, человек этак десять — пятнадцать. По большей части это индийцы и китайцы, но за ними, чуть отстав, плетется высокий, тощий белый парень. Таксист узнает того, кто забыл в машине чемодан.

Эрни проезжает полквартала и останавливается на парковке. Мотор не глушит и сидит, наблюдая происходящее в зеркальце заднего вида. Вскоре в поле его зрения вновь появляются индийцы, китайцы и тощий парень. Они сворачивают на Данстер-драйв, и Эрни соображает, куда они направляются. Он глушит мотор, включает сигнализацию и тоже направляется к пивной.

Пивная Джона Гарварда — это заведение, куда вы непременно попадете, если вы приезжий и у вас как раз завершилась конференция. Пивная находится поблизости, она популярна, и у нее есть некая привлекающая туристов атмосфера. Когда Эрни заходит в пивную, индийцы и китайцы уже пьют в углу, ведут себя именно как буйные туристы, разговаривают громко, перекрикивая друг друга. Тощий парень торчит за стойкой бара отдельно от них, сгорбившись над кружкой пива, будто нашептывает ей какие-то тайные признания.

Таких Эрни раньше видел только на фотографиях восточно-африканских беженцев или узников Освенцима. Подобная худоба привлекает взгляды. Эрни старается не слишком пялиться.

Паренек приканчивает свое пиво и тут же заказывает следующую кружку. Эрни садится через два высоких табурета от него и заказывает «Летнюю блондинку». Несколько минут оба сидят спокойно, занятые своим пивом. Потом паренек оборачивается и окидывает Эрни взглядом. Глаза у него красные, веки воспаленные. И взгляд какой-то неприятный. «Жестокий», пытается охарактеризовать его Эрни. Но выражение лица парня говорит о том, что он Эрни не узнал.

Эрни спрашивает паренька, как, мол, дела. Отлично, отвечает тот.

— А по виду не скажешь, — выражает сомнение Эрни.

— Ну, — отвечает паренек, — пожалуй, да, последние два дня у меня сплошной напряг.

Он залпом выпивает остатки пива. Эрни тут же заказывает ему еще.

— И в чем дело? Работу потерял или что-то вроде того?

— Ну, можно и так сказать, — мрачно произносит худощавый. — Потерял. Работу. Друзей. Будущее. Возможно, жену. Не знаю.

— Иди ты! — восклицает Эрни. — Не может быть, чтоб вот так хреново! Ты ж еще молод и полон задора. У тебя вся жизнь впереди.

В ответ получает презрительный взгляд.

— Банальности и пиво! — заявляет паренек. — Именно то, что мне позарез нужно для решения моих проблем.

— Эй, не горячись, — примирительным тоном произносит Эрни. — Я просто пытаюсь помочь. Ты парень сообразительный, ты молод… а кстати, сколько тебе?

— Это зависит от того, с какой стороны смотреть… — начинает ответ паренек, но, перехватив подозрительный взгляд Эрни, тут же меняет тон: — Двадцать девять.

— Ну вот. Уйма времени впереди.

— Мистер, — возражает парень, — не хочу вас обидеть, но я знаю о времени гораздо больше, чем вы можете себе представить.

Вот она, нужная Эрни зацепка. Когда-то пассажиры такси болтали с водителями. В наши дни они сидят на заднем сиденье, уткнувшись в свои сотовые телефоны, айпады или что там еще, но добрых двадцать лет, большую часть своего рабочего стажа, Эрни занимался тем, что поддерживал беседы с пассажирами. Он все еще не утратил этого навыка и запросто может подтолкнуть разговор в нужном направлении.

Поначалу Эрни только имитирует интерес, но пареньку действительно есть, что сказать. Лишь только он заводит речь о своих исследованиях, прервать этот поток оказывается возможным лишь на короткое время, достаточное для заказа очередной кружки. По правде говоря, Эрни не понимает и половины из того, о чем толкует ему собеседник. В свое время Эрни намеревался включить в свой список книг на прочтение работы таких авторов, как Хокинг, Грини и Тайсон; теперь он раскаивается, что не успел их освоить. Любимый букинистический магазин Эрни, где книги можно приобрести почти даром, находится как раз через площадь, и он почти сожалеет, что магазин сейчас закрыт — нельзя туда сгонять и хорошенько порыться на соответствующих полках.

Но если этот вариант отпадает, то следует сосредоточиться на том, что говорит ему парень. Таксист понимает: растеряха — вундеркинд, гений в области физики. Эрни никогда не посещал колледж, но знает: нужно быть гением, чтобы к двадцати девяти годам забабахать две докторские диссертации.

И хотя большая часть того, что рассказывает собеседник, выше его понимания, Эрни все же усекает: началось все задолго до создания костюма. Первые эксперименты проводились с пробами радиоактивного материала. Эрни вроде бы как-то раз слышал его название. Цезий — так он называется. Парень разъясняет ему, как можно использовать то, что этот материал излучает, для измерения хода времени. Он что-то рассказывает про период полураспада, про атомные часы и про кучу других вещей.