Неизвестные Стругацкие. От «Града обреченного» до «"Бессильных мира сего» Черновики, рукописи, вариа

Как уже говорилось выше, в архиве сохранилось два чистовика. На последней странице одного из них отмечено время работы над рукописью: „1970–1972, 1975“. В другом чистовике — более детально: „24.02.1970 — 27.05.1972 — 31.07.1975“.

Оба чистовика ГО еще очень похожи на черновик — многие исправления еще не внесены. Есть и варианты правки, где чистовик уже отличается от черновика. Как пишет БНС в „Комментариях“: „В Питере явно шилось очередное „ленинградское дело“, так что теоретически теперь к любому из „засвеченных“ в любой момент могли ПРИЙТИ, и это означало бы (помимо всего прочего) конец роману, ибо пребывал он в одном-единственном экземпляре и лежал в шкафу, что называется, на самом виду. Поэтому в конце 1974-го рукопись была БНом срочно распечатана в трех экземплярах (заодно произведена была и необходимая чистовая правка), а потом два экземпляра с соблюдением всех мер предосторожности переданы были верным людям… <…> Слава богу, все окончилось благополучно, ничего экстраординарного не произошло, но две эти копии так и пролежали в „спецхране“ до самого конца 80-х, когда удалось все-таки „Град“ опубликовать“. Какой из чистовиков — более ранний, какой — более поздний, — неизвестно, так как они содержат часто разную правку (где-то это черновик, а где-то — уже чистовик; в другом же варианте чистовика — всё наоборот).

Для публикаций АБС иногда использовали черновик, вводя уже какую-то другую стилистическую правку, иногда — чистовик, тоже дорабатывая, но это была именно стилистическая правка без существенных изменений в сюжете или в обрисовке персонажей.

Иногда Авторы вводили какие-то фактические правки, к примеру, в первом разговоре Давыдова и Воронина упоминается металлургический комбинат в Череповце. В черновике и ряде изданий говорится: „Там же строится металлургический комбинат, огромнейший заводище!..“, в чистовиках и ряде изданий: „Там же сейчас металлургический комбинат отгрохали, огромнейший заводище!“

Будучи следователем, Воронин вспоминает: „Два года назад, когда он был еще мусорщиком…“ Это в одном из чистовиков и ряде изданий — „два года“. В другом чистовике и ряде изданий: „Всего год“. А в черновике вообще — „полгода“.

Точно так же изменяется количество лет, прожитых Кацманом в Городе — три или четыре года. И — сколько времени Воронин знаком с Кацманом: „три года“, „два с лишним года“, „больше года“.

Проникло из чистовиков в некоторые издания и ошибочное замечание в начале повести, что фермеры живут на севере, а не на юге.

Как известно, в качестве Синей Папки в ХС Авторы ввели ГЛ, но первоначально они планировали вставить туда ГО. Из „Комментариев“ БНС: „Работая над романом, мы, для собственной ориентировки, подразумевали под содержимым Синей Папки наш „Град обреченный“, о чем свидетельствовали соответствующие цитаты и разрозненные обрывки размышлений Сорокина по поводу своей тайной рукописи. Конечно, мы понимали при этом, что для создания у читателя по-настоящему полного впечатления о второй жизни нашего героя — его подлинной, в известном смысле, жизни — этих коротких отсылок к несуществующему (по понятиям читателя) роману явно недостаточно, что в идеале надобно было бы написать специальное произведение, наподобие „пилатовской“ части „Мастера и Маргариты“, или хотя бы две-три главы такого произведения, чтобы вставить их в наш роман… Но подходящего сюжета не было, и никакого материала не было даже на пару глав, так что мы сначала решились, скрепя сердце, пожертвовать для святого дела двумя первыми главами „Града обреченного“ — вставить их в „Хромую судьбу“, и пусть они там фигурируют как содержимое Синей папки. Но это означало украсить один роман (пусть даже и хороший) ценой разрушения другого романа, который мы нежно любили и бережно хранили для будущего (пусть даже недосягаемо далекого). Можно было бы вставить „Град обреченный“ в „Хромую судьбу“ ЦЕЛИКОМ, это решало бы все проблемы, но в то же время означало бы искажение всех и всяческих разумных пропорций получаемого текста, ибо в этом случае вставной роман оказывался бы в три раза толще основного, что выглядело бы по меньшей мере нелепо“.

Вариант ХС с главами ГО сохранился. И если соотношение ГЛ-ГО-ХС рассматривается в разделе „ХС“, то отличия этих четырех (а не двух) глав, собственно — первой части ГО, от разных вариантов основного текста приведены ниже.

Различия в основном, конечно же, стилистические. Ибо тот, прежний ГО писался и правился в середине 70-х, правка же этого варианта относится к первой половине 80-х: другое время, за плечами уже несколько других произведений, изменились и взгляды Авторов, изменился стиль.

Стилевые разночтения чрезвычайно интересны и будут полезны для тех, кто будет изучать изменение стилистики АБС в течение творческой, жизни, но оценивать эти разночтения („лучше-хуже“), право же, необъективно: кому-то более нравятся ранние АБС, кому-то — поздние. Поэтому здесь они рассматриваться не будут — оставим эту работу специалистам. Рассмотрим лишь некоторые фактические исправления.

Правятся некоторые числа. Если в рассказе Кэнси о полковнике Маки говорилось, что в шахте он взорвал, по одному варианту, восемь тысяч китайских рабочих (по второму варианту — пять), то здесь — три с половиной тысячи.

В романе говорится, что Дональд до мусорщика работал грузчиком на складе или продавцом в зеленной лавке (два варианта издания), то здесь — продавцом в галантерейном.

„И почему именно павианы? Почему не тигры?“ — думает Воронин о нашествии павианов. Здесь не тигры, а крокодилы.

После обнаружения у Дональда пистолета следует разговор Воронина с Дональдом, в котором Андрей пытается уговорить Дональда сдать пистолет, Дональд же думает о чем-то своем. Здесь вставка:

Дональд вдруг спросил вроде бы даже с любопытством: — И вы не чувствуете ни стыда, ни унижения, ничего? — При чем здесь это? — растерялся Андрей.

Из этой рукописи можно узнать, что гон на болотах происходит у краснух раз в три месяца.

Встретив Давыдова в первый раз, Воронин поразился приступу ностальгии, охватившей его. Размышляя, Воронин замечает: „…не то чтобы этот бородач казался ему воплощением родины, вовсе нет“. Здесь следует дополнение: „…не так представлял он себе воплощение Родины“. Давыдов, рассказывая Воронину о фермерской жизни, замечает: „У нас, браток, на болотах с бабами очень туго“. Здесь поясняется: „Не едут они к нам!“

Интересуясь, что произошло с селом за годы, когда Давыдов уже ушел с Земли, а Воронин еще был там, Давыдов спрашивает не вообще — „как там на деревне“, а конкретно: „А на Вологодчине тебе бывать не приходилось?“

О спорах насчет Эксперимента Давыдов рассказывает, что они происходят, когда фермеры насосутся самогонки. В этом варианте — пива.

Когда Андрей объясняет Сельме, что ей нужно будет сделать, чтобы получить работу: „Пойдешь на биржу, заполнишь книжку, бросишь в приемник… Там у нас установлена распределяющая машина“, — здесь объяснение продолжается: „Она решит, куда тебя направить вначале“.

Андрей, обращаясь к Изе, называет его не просто „трепло“, а „трепло астраханское“. А голос Изи, когда тот зачитывает проект решения о павианах, приобретал „левитановские интонации“.

Когда Воронин шутя передает Гейгеру привет от Эльзы и заявляет о ребеночке, Фриц реагирует на это, говоря не „Дурацкие шутки“, а „Азиатские шутки“.

Отто, говоря о профессиональном обучении в Городе, недоумевает, зачем оно нужно, если „каждый то и дело меняет профессию“. В этой рукописи более конкретно: не „то и дело“, а „шесть раз в год“.

Когда Воронин во время ожесточенного спора задумывается о соотношении Эксперимента и дела товарища Сталина, Изя вдруг отвечает ему, и Андрей осознает, что „уже некоторое время говорит вслух“. Здесь — продолжение: „…причем, по-видимому, громко, потому что все смотрели на него и улыбались“.