Апокалипсис отменяется (сборник)

Я дернулся, судорожно обернулся. Металлический паук прячется в полумраке между камней, отраженные огни пляшут на панцире тысячью чертенят. Позади него сиротливо торчит из грунта лифтовая шахта, дверцы распахнуты, пол заметает пылью, кабинку наполняют багровые отсветы — в зеркальных стенах поселился кусочек бушующего горизонта.

Я поискал взглядом здание Реабилитационного центра, но только убегает во мрак гладкая, как шахматная доска, равнина. Чуть поодаль выделяется высокий куполообразный холм. В хаосе мыслей шевельнулась смутная догадка, но Карилад опередил:

— Тот холм — купол нашего внутреннего дворика. Да-да, весь Центр находится под землей, а то небо, что видели над нашим садом, — симуляция, трехмерная проекция. Догадаться вы, конечно, не могли.

Я перевел остекленевший взгляд на аватар Карилада.

— Что происходит? Где мы находимся, Карилад?

Вопрос прозвучал спокойно и четко, я боялся, что прорвется нервная дрожь, но, видимо, просто устал бояться. Но только по голосу понял, что за опустошение царит внутри: и Карилад не сумел бы вложить меньше эмоций, даром что искусственный интеллект. Слова вылетели сухие и безжизненные, будто вот сейчас сдохнут, прямо в воздухе, не достигнув адресата.

— Снаружи, в том мире, где вам предстоит жить, Алексей. То, что мы видим… не так-то легко объяснить, что происходит. Это часть одного масштабного астроинженерного проекта. На данный момент в разгаре планетарный демонтаж Земли. Он происходит в несколько этапов. Вот эти машины, что вы видели только что… потрясающие масштабы, верно?.. так вот, они не просто взламывают земную кору, все распланировано с прицелом на извлечение максимума внутренней энергии земных недр. Потом полученные ресурсы будут использованы непосредственно в процессе строительства. Не так уж много энергии, но и она пригодится.

— Не так уж много?! Боже мой, Карилад, да что вы строите?

— Извините, этой информацией я с вами поделиться не могу.

Я вновь обернулся к пышущей огнем «строительной площадке». Колесо накручивает круг за кругом, чудовищным жерновом растирает в пыль граниты, базальты, что там у него на пути. Земля сминается на глазах, ощеривается клыками горных пиков. Поверхность бьется в агонии, будто трепыхается в недрах литосферы больное сердце планеты, и последние сокращения прорываются наверх сейсмической дрожью. Но здесь тихо, как в могиле, все звуки и грохот раздираемой тверди умирают где-то на подходе. Я вспомнил, как раздалась ударная волна и обошла нас стороной. Какое-то защитное поле окружает Центр?..

Но как? Как?! Какие титаны раздирают на клочья планету? Что я вообще здесь делаю?!

— Но почему?! — воскликнул я. — Почему вы разморозили меня только сейчас? Что вы от меня хотите? Как я вообще смогу жить в таком мире?!

Я всплеснул руками, крутнулся на месте в бессильной ярости. В ладонях стрельнула резкая боль, оказалось, стиснул кулаки, словно впиваюсь пальцами в воздух в попытке разорвать тот в клочья.

Скрипнули зубы, но между ними все-таки прорвалось глухое рычание.

— Карилад! — выкрикнул я. — Какого черта вы тянули? Ни за что не поверю, что вы уже научились разбирать планеты на энергию и строительные материалы, но так и не могли вернуть к жизни какого-то криопациента! И куда вы теперь предлагаете деваться мне в таком мире? Куда вообще подевались все люди, раз Земля списана в утиль?!

— Успокойтесь, Алексей. Понимаю, трудно. Но ваша горячность только помешает сейчас принятию решений.

— Решений?! — выплюнул я, захлебываясь гневом. — Каких решений?!

Я взмахнул рукой, обводя пламенеющий горизонт:

— Ты хочешь сказать, Карилад, от меня посреди этого Армагеддона еще хоть что-то зависит?

— Конечно, — с ледяным спокойствием ответил Карилад. — А теперь позвольте мне обстоятельно и по порядку ответить на ваши вопросы. Во-первых, да, мы не могли позволить себе вернуть вас к жизни раньше. Вы правы, технология уже существовала. Но все дело в вероятности успешного проведения процедуры. Я вам уже говорил, мы не вправе рисковать жизнями пациентов. Пришлось дожидаться этапа, когда технологии позволят достичь вероятности успеха порядка 99,(9)%, минимизировать потери информации, провести с необходимой точностью посткрионические восстановительные процедуры… Это может показаться излишеством, но с ростом возможностей неимоверно возрастает ценность человеческой жизни, а значит, и цена ошибки. Так что вы должны понять, для нас такое решение естественно и единственно возможно.

Во-вторых, вам не стоит переживать так за свое будущее. Вне зависимости от вашего решения, мы сумеем найти для вас спокойную гавань, где сможете продолжить жизнь и пользоваться всеми доступными благами. Это нетрудно. Также вы можете выбрать, скажем, уход в виртуальную реальность. Многие ваши предшественники выбирали также повторное крионирование. В конце концов, их право попробовать еще разок, через пару сотен лет. Быть может, тогда они сделают иной выбор…

— Многие? Предшественники?! — перебил я. — То есть я не первый, кто отказывается от ваших восстановительных процедур?

— О да. Более того, вы не первый Алексей Сергеев, который отказывается…

Я застыл, показалось, что сердце сейчас остановится и вмерзнет в грудину… но, видимо, слишком много потрясений на единицу времени. Мышца чуть помедлила и лениво продолжила биться.

— Значит, я даже не первая из копий, возвращенная к жизни?

— Да. И это одна из причин задержки с вашим возрождением. Мы неоднократно пытались вернуть вас к жизни, излечить амнезию, но, и это общая проблема для всех ваших копий, они отказывались. Уговорить не удалось еще ни одного.

Мои брови столкнулись на переносице, кулаки вновь сжались, крепко, будто каменные. Я приблизился к Кариладу, тень упала на его серебристый панцирь и погасила яркие блики.

— Сколько?.. — прохрипел я. — Сколько их было?

— Всего четверо. Включая вас, — невозмутимо ответил ИскИн. — Вы позволите мне продолжить? Кажется, еще один волновавший вас вопрос остался без ответа.

Я сглотнул комок в горле и выдавил:

— Продолжай.

— Так вот, вас волновал вопрос, где же люди. То общество, в котором вам предстоит существовать. Куда-то же они делись, раз было решено даже Землю разобрать на запчасти. Отвечаю. Некоторые общины продолжают существовать здесь, в безопасных уголках планеты. Некоторые удалились во внешние поселения, у нас мощные поселения на Марсе, он превосходно терраформирован, есть и другие небесные тела по всей Солнечной системе, кажется, даже в поясе астероидов успели обосноваться… Но в основном все мы здесь, на Земле или в ближайших окрестностях, руководим наиболее важными проектами. Правда, несколько наиболее энергоемких строек вынесены за пределы Системы, где-то в облаке Орта, в основном установки по фундаментальной физике… Но большая часть человечества, повторяю, здесь, занята важнейшими проектами. В частности, одного из таких занятых вы видите перед собой.

Мир залило тишиной, плотной и тяжелой, мне казалось, что бултыхаюсь в ней, как комар в застывающей смоле. Пару раз открыл и захлопнул рот, нахмурился. Потом глаза округлились, а брови поползли на лоб. Мелькнула странная мысль, что вот вроде бы все и становится на места: ясно, почему плазмоид отказался называть себя «искусственным интеллектом», да и почему советы давал с таким знанием дела — тоже понятно, в конце концов, и впрямь, возможно, побывал на моем месте… Но с языка слетело все-таки глупое:

— То есть?

Восемь стальных ножек переступили по очереди, округлое брюшко Карилада качнулось, со спины разлетелись синие блики звездного неба. Я скользнул взглядом по черной пустоте над головой, черт, где же Луна, ее-то что, уже разобрали на риголит и тераэрги? Вновь отыскал глазами Карилада, паук подобрался еще ближе, на металлической башке перемигнулись восемь индикаторов, как разноцветные глаза. И вся восьмерка пронизывающе уставилась на меня.

— Мы изменили форму существования, — обтекаемо, но очень серьезно заявил Карилад. — Энергополевой компьютер — чушь собачья, конечно, и вообще внутренне противоречивый термин, ведь в итоге поле и есть лишь одна из форм существования энергии, равно как и материя… но точнее эту новую форму все равно не описать. Да, это и впрямь переплетение физических полей с использованием неизвестных вам механизмов преобразования энергии… Впрочем, здесь я опять не вполне точен. На самом деле механизмы эти отлично вам известны, тому, кем вы были до, гм, вашей прискорбной кончины. Вы имеете непосредственное отношение к созданию наших новых, вечных и нерушимых, тел. И это одна из важнейших причин, почему немалая часть моего распределенного сознания сейчас здесь, с вами, присматривает за Реабилитационным центром. Ведь вы — единственное возможное продолжение того человека, той личности, которой мы стольким обязаны!