Телепатический удар (СИ)

— Может быть, вы пригласите психотелепата? — спросила Мелен.

— Если они решили сделать его подставным лицом, то наверняка позаботились о блоках или другой защите от телепатов, — ответила я.

— Леди Луэлин, — вставил адмирал. — Можно выяснить у Фримпа, когда именно он узнал имя…

Я кивнула, уловив хоть ничтожный шанс. Но уже предчувствовала, что имя Дмитрия мои враги позаботились выставить на обозрение дремлян немного раньше, чем его схватили на Тьруне. С одной стороны, чтоб я не успела ничего предпринять, а с другой — чтоб нельзя было сказать, будто они поймали первого встречного охранника королевы…

— Уверена, что здесь у него не было никакой опознавательной пластины, — проговорила я, и, дабы не навести Совет на ненужные мысли, добавила: — Иначе её непременно увидели бы другие охранники на тренировке, силовой подготовке, в бассейне… а возможно, даже сработали бы какие-нибудь системы сканирования при возвращении в замок.

— Вероятно, — кивнул адмирал.

— Но им и не нужно было, чтобы его раньше времени раскрыли, — отозвался Руг Уруг. Едва не чертыхнувшись, я промолчала.

Пока адмирал связывался с Фримпом, все молчали — кто перебирал пласлисты документов, кто рассматривал изображения на стереоэкранах или гип-площадках. Я тоже делала вид, что обдумываю важные темы, но сама с замиранием ждала окончания беседы Дэльвика.

Когда адмирал поднял на меня лишённые зрачков разноцветные глаза, я прочитала в них мрачную уверенность:

— Фримп доложил, — сказал он, — что имя он узнал в тот момент, когда была запущена сеть Собирающих Опознавателей. Отдельно высветился список руководителей во главе с Дэрихом Шон Драммером и личные заслуги каждого. В частности, сектитэнтэн Осб, оказывается, был виновником Вашей аварии после посещения Пега…

"Бред!" — чуть не закричала я вслух, еле заставив себя выслушать новую неожиданность со спокойным лицом.

Это был конец. Проверить уже нельзя, а ждать несколько месяцев, разойдутся ли блоки, никто не станет. Такие доказательства и военное положение не способствуют смягчению приговора…

— Но если среди них находится ещё кто-нибудь, кого по каким-либо причинам сделали подставным лицом? — продолжила тему я.

— Дремляне — не та раса, которая стала бы впускать в тайны своего руководства подставных лиц, — возразил кто-то. — У каждого из них найдётся большой список…

Полемика продолжалась долго. Говорили о прямом и косвенном участии, мелькала мысль о том, что все они повинны в начале одной из самых масштабных космических войн — так или иначе, — и поэтому не заслуживают помилования.

Мне было жутко от мысли о том, что всех захваченных должны будут допросить. Дремлян — наверняка с лиредином. А Дмитрия…

Обсуждали официальное заявление, как сложившаяся ситуация должна быть преподнесена общественности… Мне казалось, меня всё сильнее стягивает невидимая паутина, не давая вздохнуть, не давая спасти… Необходимо минимизировать воздействие произошедшего на ООСС. А цену платить мне…

Не знаю, что ещё пыталась привести в доводы я, подсознательно следя, чтобы не переходить разумную грань, однако все были против. Против нас, казалось мне. Все.

Но ещё только направляясь на это заседание, я знала, чем оно закончится. Знала, каково будет постановление Совета. Знала, и ничего не могла с этим поделать! Они были правы. Правы.

Известие о брате уже дошло до Дэкси, и жёны его собирались разъезжаться после определённой панихиды. Я ненавидела их всех, они были рады избавиться от Бареллоу! Ещё и оставшись при этом уважаемыми, пострадавшими вдовами…

И лишь одна приехала ко мне, это была Элиш. Я сразу же встретилась с ней.

Я видела, что она изо всех сил пытается убрать из глаз эту всепоглощающую тоску.

— Спасибо, Элиш… — кажется, только теперь мы чуточку начали понимать друг друга.

— Луэлин, я не могу там больше оставаться… Можно, я…

— Можно, Элиш… Переезжайте ко мне. Вы, возможно, единственный… или один из немногих близких мне людей, вообще галактоидов, с которым я могу быть хоть чуть-чуть откровенна, которым доверяю. Я хочу, чтобы вы стали моей сестрой.

Она признательно улыбнулась, и эта тоска сидела на её губах и сползала на всё её тело…

Не выдержав, я ушла. Мне казалось, во всём замке, в каждом взгляде вижу я эту смертельную тоску… Даже в цветных глазах моего адмирала, который встретился мне на пути!

— Адмирал Кельни, — жёстко сказала я. — Началась война. Уберите все тоскливые выражения со всех лиц! Я приказываю! Мне легче видеть, что вы натянуто улыбаетесь, чем по-настоящему тоскуете! Улыбайтесь!

Адмирал отдал честь, промолчав, и я вдруг осознала, что в приказе моём гораздо больше эмоций, нежели логики. Наверняка он соотнесёт это с потерей брата…

Мне необходимо быть сильной. Я не должна дать волю чувствам. Если я поддамся им, то умру! Ничто тогда не сможет остановить моих терзаний, и останется лишь эта жуткая тоска… Никто не узнает, что творится в моей душе! Во время войны ООССу нужна твёрдая королева, а не слабая рыдающая женщина.

Внезапно вспомнился Умин… Единственной его целью было не допустить войну. Сколькие готовы были положить свою жизнь, лишь бы сохранить мир! Сколькие попали в плен, отправились в разведку жертвуя собой!

— Я собираюсь в штаб, мэм, — проговорил Дэльвик ровным тоном. Чуть помолчал и добавил: — Приговоры уже подписал.

Едва не сжав в судорожном порыве его руки, я чуть склонила голову, принимая доклад. После того, как каждый илбер поставит свои отметки, это должна буду сделать и я…

А если я не подпишу, если смирюсь с позором при раскрытии нашей связи, с позором обвинения в содействии мятежникам! Но ведь ООСС в такой решительный момент останется без королевы… как они справятся с этим? Как быть с миллионами жизней, как снести миллионы проклятий, обрушащихся на мою голову — королева ООССа допустила войну, а потом капитулировала, бросив державу на произвол судьбы и сбежав с осуждённым на смерть сектитэнтэном… Боги, боги, к каким страшным последствиям может всё это привести! Уже далеко не один век именно королевская власть является символом мира и стабильности ООССа.

— Присоединюсь к вам на Дэкси, — добавил адмирал.

Переборов очередной приступ вырывающегося из души крика, я так же спокойно откликнулась:

— Возможно, я тоже успею побывать в штабе до панихиды. Мне кажется это не лишним…

Адмирал вскинул на меня глаза, и мне показалось, они стали тёплыми, даже несколько сочувственными. Он приоткрыл рот, вероятно, собираясь заявить, что леди Луэлин вовсе не обязательно лететь туда в столь горький для неё час, однако натолкнувшись на мой холодный твёрдый взгляд, лишь кивнул:

— Как пожелаете, мэм.

Отпустив адмирала, я пошла дальше. Куда? Куда идти? О, к Дмитрию конечно! Я должна проститься с ним!

Я бросилась в замок-тюрьму — нет, я шла, безусловно; но меня внутри всю лихорадило, и казалось, что ужасно быстро бегу я на это последнее и самое страшное в моей жизни свидание…

По ходу взяла в телохранители дежурившего Глена, подсознательно чувствуя, что он один сможет поддержать меня именно так, как мне нужно. Я не могла удержаться от этого сумасбродного шага и заявила, что мне необходимо срочно и лично выяснить важное сведение у своего бывшего охранника.

Меня неохотно впустили в силовую камеру. Но тем не менее я непреклонно распорядилась отключить слежение, оставив лишь сканирование на безопасность, и приказала Глену лично за этим проследить. Он кивнул с таким поддерживающим взглядом, что даже на секунду стало легче. Глен не выдаст меня, он всё понимает! Давно всё понимает!

Настояв на том, чтобы быть одной, я отправила проведшего меня тюремного охранника обратно за стойку в координационный узел. Без робота-сканера, конечно, и сейчас не обошлось.

Наконец-то, мы с Дмитрием остались вдвоём. Он встал с койки и подошёл ко мне.

Я боялась, что увижу в глазах его всё ту же тоску, но он смотрел твёрдо и внимательно. И я сама должна буду подписать ему приговор? Нет, я не смогу!!