Город Зверя(сборник фантастических романов)

— Немного отдыха, — сказал я, — если можно, и мы отправимся в Багарад.

Старый мудрый Слурра принес мне несколько табличек, о которых рассказывал ранее.

— Вот единственная карта, которая у нас есть, — сказал он. — Она, вероятно, неточная, но все равно подскажет тебе, какое взять направление, чтобы добраться до страны варваров.

Я принял ее с тем же чувством благодарности, но он поднял руку.

— Не благодари нас, позволь нам отблагодарить тебя, чтобы мы могли расплатиться за все, что ты для нас сделал, — сказал он. — Я только надеюсь, что ты вернешься к нам, когда все успокоится.

— Это будет одним из первых моих дел, — пообещал я, — если я когда–нибудь достигну своей цели и останусь в живых.

— Если это возможно, Майкл Кейн, то ты это сделаешь и выживешь, — улыбнулся он.

На следующее утро я, Зафа, и отряд людей–кошек отправились в Багарад, лежавший к югу от страны кошко–людей.

Наше путешествие оказалось долгим, так как мы преодолевали горный хребет, где, к нашей печали, мы потеряли одного члена отряда.

На другой стороне перевала мы вступили в страну дружественных, занимающихся фермерством людей, добровольно давших нам дахаров в обмен на кое–какие изделия кошко–людей, прихваченных ими с собой для этой цели.

Люди–кошки не привыкли ездить верхом, но их быстрый ум и чувство равновесия помогли, и вскоре мы скакали, как заправские кавалеристы.

Несколько дней прошло для нас без приключений, пока мы не добрались до страны болот и низких облаков. Здесь у нас возникли трудности в выборе пути.

В этой стране постоянно моросил дождь и было холоднее.

Я все ждал, когда мы покинем этот район и вступим в более приятные земли.

Пока мы ехали, мы мало разговаривали, сосредоточившись на выборе дороги для дахаров через болота.

К вечеру третьего дня нашего путешествия в этой низменной местности мы обнаружили, что за нами следят.

Зафа, со своим острым кошачьим зрением, заметил это первым и подъехал предупредить меня.

— Я их видел только мельком, — сказал он. — Но там в болотах прячется множество людей. Нам лучше приготовиться к возможному нападению.

Тогда и я заметил их и почувствовал себя неуютно.

Лишь когда наступила ночь, они появились и двинулись к нам. Это были высокие люди, хорошо сложенные, за исключением голов, которым следовало быть больше по сравнению с пропорциями тела.

Они держали в зубах мечи — тяжелые клинки с широкими лезвиями, которые нам пришлось отражать своим, более легким оружием.

Мы сумели защитить себя достаточно хорошо, но в темноте у них было преимущество в хорошем знании болотистой местности.

Я разил вокруг себя, держа их на расстоянии, а мой дахар вставал на дыбы и делался трудноуправляемым. Местными дахарами вообще управлять было труднее, чем теми, которых я знал на юге Марса, поэтому часть моего внимания приходилось отдавать скакуну.

Я почувствовал, как клинком царапнуло мою руку, но не обратил на рану особого внимания.

Я видел мельком, сквозь сумрак, своих сражающихся товарищей, и время от времени один из них падал мертвым или раненым. Поэтому я решил, что лучше всего будет попытаться прорваться, надеясь, что чутье животных выведет нас на твердую почву.

Я крикнул об этом Зафе, и он согласился со мной. Мы подстегнули своих дахаров и поскакали галопом.

Мы скакали всю ночь, молясь, чтобы не попасть в трясину. Напавшие на нас люди, похоже, скоро прекратили погоню, и мы смогли замедлить скачку. Мы решили, что, поскольку луны взошли, мы должны продолжать свой путь, а не останавливаться на привал и не рисковать снова.

К утру мы были в безопасности, хотя раза два чуть не заехали в топь и очень устали.

Рана моя немного побаливала, но я перевязал ее и старался забыть о ней. Мы теперь находились неподалеку от края болот и уже видели перед собой твердую почву.

Увидели мы также нечто другое, похожее на строения, но было трудно решить: город это или нет.

Зафа предложил приблизиться к этому месту осторожно, и если оно окажется необитаемо, то можно будет разбить лагерь в безопасности.

Приблизившись, мы заметили, что на самом деле это разрушенные дома. На улицах росла трава. Все выглядело так, словно город давным–давно уничтожил пожар.

Но когда мы оказались совсем рядом, то заметили на западе отряд всадников. Те скакали к этому месту во всю прыть с обнаженным оружием — главным образом с мечами и топорами. Это были желтокожие люди, одетые в яркие плащи и сильно разукрашенные покапу. Цвет их кожи не походил на цвет кожи народов Востока и был более яркий, что–то вроде цвета лимона.

Из развалин до нас донесся крик, голос одного человека, и мы сообразили, что это его атаковали всадники.

Мы не знали, что делать, какая сложилась ситуация, и решили подъехать ближе, чтобы рассмотреть, что происходит.

Я увидел человека, которого с такой яростью атаковали воины. Я не мог поверить своим глазам.

Это был не кто иной, как Хул Хаджи!

Синий Гигант выглядел усталым и измотанным. На плече у него виднелась незажившая рана, но он держал большой широкий меч того же типа, который я заметил у желтокожих воинов.

Когда всадники устремились к Хулу Хаджи, я издал громкий крик и пустил в галоп своего дахара.

Зафа и его люди последовали за мной, и мы оказались лицом к лицу с желтыми воинами.

Наше внезапное появление, казалось, напугало их. Они ожидали, что им придется драться с одним человеком, а теперь обнаружили, что на выручку к нему скачут почти двадцать всадников.

Мы убили и ранили лишь нескольких, прежде чем остальные повернули своих скакунов и удрали. Они взлетели на холм и быстро пропали из поля зрения на другом его склоне.

Я спрыгнул с широкой спины дахара и подошел к Хулу Хаджи. Он, казалось, был так же поражен, увидев меня, как и я.

— Хул Хаджи! — воскликнул я. — Ты жив! Как ты здесь очутился?

— Когда я расскажу тебе, ты сочтешь меня лжецом, — рассмеялся он. — Но я должен тебе рассказать. Я тоже считал тебя покойником, Майкл Кейн. У вас есть какая–нибудь еда? Мы должны отпраздновать нашу встречу!

Мы расставили часовых, разожгли костер и разогрели кое–что из провизии.

Пока мы ели, Хул Хаджи рассказывал свою историю.

Как я и подозревал, его унесли в горное логово. Это была темная анфилада пещер на самых высоких горных пиках, и Первые Хозяева гнездились там, подобно странным птицам.

Сперва ему не причинили вреда, но положили поблизости от центрального гнезда, где обитала молодая особь того же вида.

По тому, как они обхаживали этого юнца, Хул Хаджи заключил, что он был последним из вида, поскольку в гнездах не было ни одной самки.

Первые Хозяева оставили его в качестве пищи для юнца, и он ожидал, что они убьют его, но их что–то встревожило. Им вдруг взбрело в голову улететь.

Оставшись наедине с юнцом, который на самом деле был по размерам не меньше его самого, Хул Хаджи задумал обучить его и, таким образом, убежать из этих высокогорных пещер.

Воспользовавшись своим мечом, отобрать который у него Первым Хозяевам не хватило ума, он подогнал молодую особь легкими уколами меча к выходу из пещеры и влез на его спину, научив теми же уколами подчиняться ему.

Он собирался вернуться к Хрустальной Яме и посмотреть, можно ли найти следы моего пребывания, но юный джихаду, как называл его Хул Хаджи, оправившись от первоначального замешательства, проявил собственную волю и выказал неповиновение.

Он полетел очень быстро и вскоре утомился.

Он опускался все ниже и ниже, так что скоро стал почти задевать верхушки деревьев.

Затем усталость заставила его перевернуться в воздухе и начать царапать Хула Хаджи. Завязалась схватка. Хулу Хаджи пришлось убить его, чтобы защитить себя, и они вместе упали на землю, где Хул Хаджи отделался несколькими синяками. Но джихаду погиб.

Хул Хаджи оказался в только что пройденном нами болоте, но сумел выбраться на твердую почву, пробираясь по краю этой низинной местности.