Тень Земли (Дилогия о Дике Саймоне, Книга 2)

- Кстати, об этих местах. - Саймон навалился на веревки, кабальеро взлетел вверх, и бетонная балка пришлась ему точно в пах, между расставленными коленями. Балка уцелела.

Капитан взревел.

Что-то в нем было от саблезубого кабана, самой упрямой и кровожадной твари из всех, водившихся на Тайяхате. Этот хищник никому не уступал дороги и ничего не боялся - разве лишь огня. Но обычный костер его остановить не мог, а только стена пламени, какая бывает при сильных лесных пожарах. Победа над саблезубом считалась у тай почетной, и Дик взял первого зверя в четырнадцать лет - правда, с помощью Каа и двух гепардов Наставника. Кабаньи клыки висели на его Шнуре посередине, окруженные костяшками пальцев и дисками, выпиленными из черепов.

С минуту Саймон прислушивался к вою капитана-каймана, вспоминал мальчишку, убитого на площади, и размышлял, не продемонстрировать ли Бучо этот Шнур - для назидания и лучшего контакта. Однако ему казалось, что кабальеро подобной чести не достоин и лучше ограничиться балкой и ванной с водой. Балка была вполне весомым аргументом - она выступала из свода на длину руки, и край ее щетинилс арматурными прутьями.

Опустив пленника пониже - так, что их лица пришлись одной высоте, -Саймон коснулся толстой шеи, нащупал артерию под челюстью, сосчитал пульс и убедился, что кабальеро скорее жив, чем мертв. Потом предложил:

- Побеседуем? Только без глупостей, капитан. Явился ты сюда мужчиной, а вот каким уйдешь обратно...

Угроза, кажется, возымела действие: Бучо дернулся, раскачивая веревки, и прохрипел:

- Чего тебе надо, отморозок?

- Только информация, всего лишь информация. Пара слов о том, пара - об этом.

- Какие слова, тапирий блин? Ты на кого работаешь? На Хорхе? Или на Пименталя? - Бучо уже пришел в себя и попытался дрыгнуть ногой, но это не получилось. - Нет, Пимену такие не нужны, - пробормотал он, наморщив лоб, Пимен имеет дело с одними черными. Значит, Смотритель тебя подослал?

- Не Смотритель. Я, знаешь ли, сам по себе, но очень хотел бы увидеть Смотрителя. Где, говоришь, он живет? - Саймон слегка подтянул веревки. Это было не очень приятным занятием, и он, прикрыв глаза, вызвал недавнюю картину: пыльная площадь, кольцо людей в синих мундирах и тощий парень, почти мальчишка - в пыли, с пробитой головой.

- Ррр... Больно, сволочь! Отпусти! - Бучо снова попробовал дернуть ногой.

- Где живет, я спрашиваю?

- В Озерах... Где еще ему жить?

- Точнее, - приказал Саймон.

- На границе моего округа, у Параибы. Северный тракт, двадцать три километра от Рио... свернуть налево и к предгорьям. Там у него озера в старых затопленных кратерах, крокодильи фермы, угодья... и замок. К чему тебе это.?

- В гости хочу наведаться, капитан. За крокодильей кожей.

- Свою побереги! У Хорхе народец крут. Там, на фермах, тысячи две, а то и поболе. Любой недоумок знает.

- А я вот не знаю, но очень хочу узнать. В подробностях! Еще - про дона Алекса, про Анаконду. Про Хайме, Эйсебио и Грегорио. Эти где?

Лицо капитана сделалось темным от прилившей крови, почти черным в полумраке пыточной. Казалось, он никак не мог сообразить, чего от него хотят: лоб пошел крупными Кадками, испарина выступила на висках, губы приоткрылись и по щеке побежала струйка слюны. Он размышлял, а балка, темневшая над ним, со всей откровенностью намекала: не будет слов - не будет и пощады.

Наконец Бучо пробормотал:

- Где Хайме поселился, о том не знаю, не ведаю - и никто не знает, кроме его качков. А качки у него молчаливые. Одни - от рожденья, а у других язык выдран. Хайме таких скупает. Хитрый лис! Безъязыкие, зато верные!

- Дальше, - поторопил Саймон.

- Пименталь, тот столицу не жалует, сидит в Разломе, в безопасности, а если дела какие, так есть у него кораблик, железная лохань, вся в пушках и пулеметах. Садится и едет, хоть в Рио, хоть куда. Дон Алекс - тот здесь, Форт держит, верхнюю половину. Еще у него гасиенда по другую сторону Синей скалы. Богатая! На самом побережье, а еще подальше - Кратеры. Это уже не моя забота, там за главного Карло Клык, старший мой, пахан хозяйский. Кратеры стережет.

- Кратеры? - Саймон нахмурился. - Что за Кратеры?

- Усадьба хозяина, дона Грегорио. Там он и обретается, с дочкой своей и охраной, крепкой охраной. Чтобы, значит, племяннички-наследнички на тот свет до срока не отправили. Ты, случаем, не от них? - Глаза Бучо вдруг сузились, и он прошептал: - Не-ет, не от них! Ты ведь ко всем донам подбираешься! Вот оно что! Как тебя... Кулак? Ты откуда. Кулак, взялся? Срушник, что ли? Лазутчик ихний? То-то, гляжу, наглец. Так я тебе зачем? Тебе прямая дорога к "торпедам". Или не знаешь, где паханов Трясунчика найти?

- С ними я уже знаком. - Саймон, поднатужившись, отодвинул ванну, спустил Бучо на пол и перерезал узел на веревках. - Одевайся, кабальеро! Еще один вопрос, и наша беседа закончится. Один вопрос и маленькая операция.

Бучо ворочался у его ног, растирая лодыжки и с сомнением щупая в паху, потом встал, натянул штаны и сплюнул в воду.

- Я тебя запомню... Как тебя? Кулак? Запомню и найду. Теперь жди гостей! Теперь ты повисишь под балкой, в свой черед повисишь, а я над тобой покуражусь.

- Придешь-то с кем? - спросил Саймон. - С полицейскими или с бойцами из смоленских?

- А разве есть разница? - Бучо взялся за сапоги.

- Нехорошо, когда не замечают разницы в таких делах. Ты - полицейский капитан, и ты же - бугор смоленских. Как-то не вяжется!

Глаза кабальеро округлились от удивления.

- Что не вяжется, недоумок? Русских слов не понимаешь?

- Понимаю. - Саймон глядел на него с презрительной усмешкой. - Еще понимаю, что страж порядка и закона - это одно, а убийца и главарь бандитов совсем другое.

Глаза у Бучо полезли на лоб.

-Ты... как тебя? Кулак? Ты откуда. Кулак, свалился? И впрямь из ЦЕРУ! Так вот, запомни: в этой стране бандеросы - это закон, а закон - это бандеросы. Разве у вас за океаном иначе?

- Я другой океан пересек, - сказал Саймон и неторопливо вытянул левую руку. Под тусклым светом фонарей блеснул браслет; потом одна его секция замерцала, яркий луч упал широким конусом на стену, и из нее выступил двойник Ричарда Саймона - голографическая проекция в натуральную величину. Но этот Саймон был в серой с шелковистым отливом форме сотрудника ЦРУ, перехваченной боевым поясом, и на груди его сияла эмблема: голубой прямоугольник с десятью золотистыми кольцами и шестнадцатью звездами, символ Разъединенных Миров.