Шайтан-звезда (Часть 1)

У входа в это высокое и длинное сооружение стояли две толстенные колонны.

Джейран сперва подумала было, что эти колонны - наподобие тех, что довелось ей увидеть лежащими возле горных троп, оставленные давно ушедшим народом. И поразилась тому, что их доставили в озерный край, сразу же прикинув, с какими трудами это могло быть связано.

Но на самом деле это оказались две связки гигантского тростника, очищенные стебли которого были стянуты так плотно, что поверхность колонны казалась гладкой, как бы отполированной. Тростник в здешних местах рос поразительный - в три человеческих роста, а то и повыше.

Фалих поправил грязный тюрбан, накрученный поверх высокого войлочного колпака, и заглянул в мадьяф. Джейран тоже заглянула - через плечо своего спасителя.

В большом зале стоял едкий запах дыма, и там после яркого солнца было довольно мрачно.

На циновках сидел старик достойного вида, с длинной бородой, лицом настоящий сын арабов, но вот только волосы у него были отпущены и свисали до пола. За спиной у него на коленях стоял мальчик в длинной рубахе и расчесывал седые, все еще вьющиеся пряди.

- Хвала собакам, ты цел и невредим! - обратился старик к Фалиху. Удачной ли была твоя охота, о Фалих?

- Я выследил это бедствие из бедствий, я узнал его по седой шкуре, о шейх, - мрачно отвечал Фалих, входя. - Но этот кабан оказался умнее меня! Он ушел, а взамен оставил мне женщину. Она тонула, я велел ей сесть в матаур и привел к тебе. Мне она не нужна, делай с ней, что знаешь.

Он обернулся к Джейран - и она покорно вошла в мадьяф, но, понимая, что это - дом мужчин, остановилась у самого порога.

- Тебя предупреждали, что не нужно охотиться на седого кабана, о Фалих! Эту хитрую скотину в одиночку не возьмешь. Разве мало тебе на островах поросят? Ты мог бы даже выследить толстую самку.

- Он убил моего брата, о шейх.

- Значит, такова была воля.

Джейран ожидала услышать "воля Аллаха", но старик не пожелал произнести это имя, и лишь с необычайным почтением поцеловал себе левую ладонь.

- Что мне делать с женщиной? - спросил Фалих.

- Напрасно ты ее привел, - сказал шейх. - Она - из тех, и другой не станет. Отведи к Глухой протоке, убей и брось в воду.

- Пощады, о шейх! - воскликнула перепуганная Джейран, оттолкнув Фалиха и вбежав в мадьяф. - Я же ничем не провинилась!

- Ты - из тех, и на лице у тебя - их признаки и знаки, - туманно объяснил старик. - Ты уже не станешь другой. Ты нам не нужна.

- Тогда отпусти меня! - потребовала девушка.

- Отпусти ее, о шейх, - поддержал Фалих. - Все равно она не найдет пути среди островов. А на мне не будет ее крови.

- А если найдет? - старик встал, опершись на плечо коленопреклоненного мальчика. - Ты спросил ее, как она оказалась в воде возле Кабаньих островов? Ведь не джинны же ее туда принесли!

- Как ты попала туда, о женщина? - спросил встревоженный Фалих. - Кто указал тебе дорогу к нам?

- Меня похитили, я исхитрилась сбежать, долго шла, не зная дороги... начала было Джейран.

- Кто мог тебя похитить и откуда? - вмешался шейх.

- Айары, - сказала наугад Джейран.

- Кто такие айары? - осведомился Фалих.

- Это жители городов, о неразумный! - напустился на него шейх. - Где города и где мы? Клянусь собаками, эта мерзкая нам солгала! Ты привел дочь врагов, о Фалих! Одни знаки на ее лице явственно говорят об этом!

Уже во второй раз Джейран услышала о загадочных знаках.

Щека уже обрела чувствительность - и не может же быть, что звездозаконник успел написать на ней какое-то слово! ..

- Я был в городе, я знаю - если продажная женщина влюблена, она пишет на щеке имя возлюбленного синими знаками! - продолжал шейх. - Разве это не тот почерк, которым пишут враги веры?

- У меня нет никакого возлюбленного, и я не знаю, что там у меня на щеке! - воскликнула Джейран, уже окончательно поняв, чей это был прощальный подарочек. - Раз ты так хорошо знаешь городские нравы, то, ради Аллаха, сделай милость, прочти то, что у меня на щеке написано!

- Я знал, что ты будешь призывать Аллаха, о скверная! - с удовлетворением заметил старик. - И это - еще один камень из числа тех, что повиснут на твоей шее, когда ты будешь тонуть. А что касается знаков - нет нам в них нужды! Клянусь собаками, во всей деревне ты не найдешь безумца, который знал бы эти ваши мерзкие знаки или пользовался ими. Нам этого не велено!

- Кем не велено, о шейх?

- Нашей верой, о мерзкая.

Попытка Джейран понять, к какой секте принадлежат эти озерные нищие, окончилсь ничем.

Они не упоминали имени Аллаха, но не называли и какого-либо иного имени. Если бы они были огнепоклонниками - то имели бы храм для возжигания священного огня. А храма-то в этом селении как раз и не имелось. Мадьяф был всего лишь самым большим, до нелепости большим домом, без алтаря, или обращенной к востоку ниши, или священных изображений, или иного признака поклонения божеству.

- Послушай, о шейх! - заговорил вдруг Фалих. - Мы не знаем этих гнусных знаков, но ведь их непременно должен знать Хашим!

- Почему это святой человек Хашим должен знать такое непотребство, о Фалих? - строго осведомился шейх.

- Потому, о Хуфайз, что у него есть книга, по которой он сверяет звезды и толкует о разливах! В ней даже говорится про двадцать восемь стоянок луны!

- Ты охотник, о Фалих, и стоянки луны тебе ни к чему.

- Но про разливы-то он всегда говорит верно! А как бы Хашим разбирал, что написано в книге, если бы не знал этих знаков?

- Благодарение собакам, мое имя еще звучит в мадьяфе, - с этими словами на пороге возник совсем уж хрупкий от старости, маленький и прозрачнолицый человечек. - Дети сказали мне, что я нужен шейху Хуфайзу и тебе, о Фалих...

В ответ шейх и Фалих молча поклонились, причем Фалих - с улыбкой, а шейх - с неудовольствием.

Воистину, хотя и ласково прозвучали слова этого старичка, однако ж была в них некая непонятная Джейран издевка. Да и сам старичок был похож на большую хитрую птицу неведомой породы - птичьими были сухие ручки, тощие грязные ноги, балахон на его плечах тоже топорщился, как взъерошенные серые перья, и голову остроносый старичок склонял набок, и жидкая бородка торчала вперед, и даже неожиданно густые пегие брови, такого качества, что у иного правоверного затмили бы усы, и выдававшиеся вперед по меньшей мере на два пальца, тоже имели в себе нечто пернатое...

- Спаси меня, о добрый человек! - бросилась к нему Джейран. - Этот ваш шейх хочет убить меня! А я ни в чем не виновата! Фалих спас меня из воды...

- Она - из тех, о Хашим, - перебил Хуфайз. - Посмотри, она даже не стерла с лица знаков! Это - городская непотребная девка, и нет нам в ней нужды!

- Уже тридцать весен, как я не видел ни одной городской непотребной девки... - пробормотал Хашим. - Нам в них действительно нет нужды...

Вдруг он привстал на цыпочки, придержавшись для верности за плечо Джейран, и заглянул ей в лицо. Сделал он это так быстро, что она не успела посмотреть ему в глаза.

- Клянусь собаками, мне известны эти знаки! Я видел их в своей книге!

- Что они означают, о Хашим? - с тревогой спросил Фалих. - Разве появление этой женщины обещает нам холодный ветер, или разлив, или иное бедствие?

- Я же сказал, что ее нужно убить и бросить в Глухую протоку! обрадовался собственной правоте шейх.

Джейран молча прокляла бесноватого звездозаконника из крепости гулей, да такими словами, каких никогда не осмелилась бы произнести вслух.

- Нет! Не смей ее убивать, пока я не проверю эти знаки! - странноватый старичок загородил собой Джейран. - Потом - как знаешь, о Хуфайз, а сейчас не трогай ее! Мы должны знать, что она сулит нам!

- Верно, о Хашим! Мне сбегать за книгой? - вызвался Фалих.

- Беги, о сынок, да хранят тебя собаки! Беги быстрее пса!

И, к огромному изумлению Джейран, дряхлый Хашим произнес стихи.