Шайтан-звезда (Часть 1)

Джейран негромко рассмеялась.

- Я хочу, чтобы ты поехал с нами, о дядюшка. Мне не обойтись без твоих советов.

Хашим помолчал.

- Я думал, что свои последние годы проведу в тишине и покое, о звезда, врачуя свои хворобы. Но решение принадлежит тебе.

Было в его словах некое скрытое лукавство - и Джейран вдруг поняла, насколько Хашиму хочется, чтобы молодые воины и Шайтан-звезда взяли его, старого и дряхлого, с собой.

- Да, решение принадлежит мне, - подтвердила девушка.

Видимо, Хашим сообразил, что его старческое кокетство разгадано. И улыбнулся.

- Ты уже решила, куда поведешь нас? - напрямик спросил он.

- Я выбираю наилучший путь, - отвечала Джейран. - И я сообщу свое решение, когда мы выберемся отсюда.

Выбраться удалось через два дня.

За это время собралось все то войско, что озерные жители посылали под ее предводительством завоевывать мир. Женщины изготовили для Джейран по ее указаниям одежду, в которой ей было бы удобно ехать. Джейран не обладала таким воображением, чтобы придумать невиданный наряд. Она знала, как одеваются кочевники и что носят горожане, так что ее новый наряд сильно смахивал на одежду ремесленника средней руки. В день отплытия она облачилась в шаровары, мягкую рубаху, поверх нее - в нечто вроде фарджии с нашивками чуть пониже плеч и с короткими рукавами, а пояс ей принес Хашим, и это был пояс, достойный царских телохранителей, из толстой кожи, сплошь покрытый железными бляшками. Обувь же она оставила свою, хоть и разбитую, потому что озерные жители ходили босиком все, включая бывшего горожанина Хашима.

И странное дело свершилось, когда она затянула тяжелый пояс, и ощутила тяжесть железа, и высоко подняла голову, подражая тому начальнику городской стражи, которого не раз и не два видела проходящим во главе своих людей мимо хаммама. Она поняла, что это и есть ее подлинный наряд, а шелковые лохмотья шафраново-апельсинного цвета, которые так недавно казались ей платьем, достойным харима повелителя правоверных, достойны лишь того, чтобы мыть ими полы в хаммаме.

Но со своими лохмотьями она еще встретилась.

На берегу большой протоки ее ждали юноши, которых матери принарядили как могли. У каждого поверх аккуратно заплетенных волос был войлочный колпачок, обвитый грубой тканью на манер небольшого тюрбана. И с каждого тюрбана свисал огненный язычок - как знак того, что они не сборище бездельников, собравшееся на прогулку, а воистину боевой отряд.

В широкой протоке стоял, чуть покачиваясь на воде, целый флот, состоящий из множества матауров и одной большой лодки.

- Я отдаю тебе свою тарраду, о звезда, - сообщил с поклоном шейх Хувайз, в избытке преданности тоже нацепивший на тюрбан клочок платья Джейран. В нее поместятся двенадцать человек. Женщины уже погрузили на дно припасы, садись на корму и, во имя веры, давай своим людям приказ занимать места и отчаливать!

- Место на корме займет шейх Хашим, - твердо сказала Джейран. - Я увожу его с собой.

За эти два дня она освоила одно немаловажное искусство. Всякий раз, как она предлагала озерным жителям поступить по своему усмотрению, они поднимали шумный спор, предлагали Джейран несколько возможостей, и ей приходилось выбирать, да еще гасить запоздалые пререкания. И она поняла, что этим людям требуется именно приказание, иначе они теряются и начинают городить ерунду.

Сама Джейран была приучена к беспрекословному выполнению приказов - и ей стоило труда сделать свой голос уверенным, а взгляд - решительным. Однако пришлось - когда женщины чуть не вцепились друг другу в волосы за право надеть платья, которые, переодеваясь, скинула с себя Джейран.

- Как же мы будем сверяться со звездами, о госпожа? - воскликнул Хувайз, и с виду он был полон растерянности, но по усмешке Хашима Джейран поняла, что не так все просто у озерных жителей, и власть над сотней приверженцев шайтана не менее привлекательна для босоногого шейха, чем власть над Багдадом - для сына повелителя правоверных.

- Шейх Хашим вернется, когда у нас не будет в нем нужды, - пообещала Джейран. И подошла к берегу, чтобы осмотреть лодки.

Юноши, выстроившись, ждали ее приказа, чтобы занять места. Многие держали за ошейники больших черных псов.

- Этих мы тоже возьмем с собой? - спросила Джейран Хашима.

- Нельзя не взять, о звезда. Они росли вместе с мальчиками. Они умрут от тоски, - серьезно отвечал старик.

- Ну, от них-то как раз будет больше всего пользы... - пробормотала Джейран, сразу сообразив, что несколько таких лохматых чудовищ обеспечет в пустыне добычей все ее несуразное войско, да и караул нести они будут исправно.

Люди на берегу протоки ждали ее приказа.

- Во имя веры! - Джейран указала рукой на матауры.

- Да пошлет вам вера победу! - отозвалась толпа провожавших. И озерные жители дружно принялись целовать ладони своих левых рук.

Джейран спустилась в тарраду, села на мешок с рисом возле Хашима и дала знак. Четверо самых крепких пареньков, двое на корме и двое на носу, повели тарраду вперед, ритмично и слаженно отталкиваясь шестами.

Матауры двинулись следом.

Лодки пошли друг за другом сперва по широкой протоке, на берегу которой стояло селение, а затем по узким и вьющимся. Наконец они выплыли в реку.

Быстрый поток шириной в полсотни шагов подхватил их и понес между крутых берегов, поросших блекло-зеленым колючим кустарником, на береговых уступах примостились водяные черепахи и поочередно шлепались в воду.

- Жаль, что ты не узнала нашей жизни, о звезда, - сказал Хашим. - Мы бы устроили для тебя охоту на кабанов, ведь охота - это занятие благородных.

- Скажи, о дядюшка, действительно ли вы так сильно верите в того, кого не называете? - Джейран замялась, не желая обижать старика. - Ведь правоверные в городах молятся по пять раз в день, и совершают омовения, и слушают проповедников. А ваши женщины проводили сыновей - и даже ни разу не призвали того... Того, кто должен охранять их. Действительно ли вы верите именно в него? Или тут есть что-то, чего я не понимаю?

- Ты испытываешь нас, о звезда, - сказал Хашим, покосившись на парней, которые, положившись на сильное течение, присели на дне таррады, пристроив вдоль бортов длинные остроги, служившие также и шестами. - А делать этого не надо, клянусь собаками. Мы сильны, пока наша вера проста. А когда мы начнем искать ответы на твои вопросы, то не утвердимся в вере, а пошатнемся в ней.

- Я не хотела испытывать твою веру, о шейх, я только хотела убедиться, что вы действительно уверовали в... - Джейран не стала произносить имени, зная, что Хашим и без того понял ее, а поцеловала себе левую ладонь, - И не случилось ли это лишь потому, что не нашлось человека, способного растолковать вам веру в Аллаха.

- Я сам растолкую веру в Аллаха кому угодно, о звезда, - возразил Хашим, - но беда в том, что я ее давно уже утратил...

Старик задумался.

- Знаешь ли, о звезда?.. Порой мне кажется, что и над Аллахом, и над тем, кому мы поклоняемся, стоит некто более могучий, чем они оба. И он стоит над их вечным спором. У меня есть даже доказательство. Тот, в кого мы верим, творит немалое зло, не так ли?

- Немалое, о шейх, - потрогав щеку, согласилась Джейран.

- Нельзя верить в зло. Тогда сам начнешь творить зло, не так ли?

- И в этом ты прав, о шейх.

- Мы, жители озер, не творим зла. Мы живем мирно, помогаем друг другу. И это согласуется с нашей верой. Значит, о звезда, некто могущественный является нам через посредство того, в кого мы по простоте своей уверовали. И зло, творимое тем, кого нельзя называть, есть лишь часть дел, творимых тем, кто над ним. Тот, кто выше, творит и зло, и добро, и он посылает нам зло как бы одной рукой, а добро - как бы другой рукой. Вот к какому доказательству я пришел. И прости меня, если я изрек хулу...

- Мне понравилось твое доказательство, о шейх, - не совсем разумев, но не желая продолжать эту беседу, сказала Джейран. - А теперь скажи, долго ли нам еще плыть, прежде чем мы доберемся до твердой суши.