Паутина Белого Паука(СИ)

Вцепившись в свой напиток, Ева уставилась на сцену. Там, в свете прожекторов, зажигательно танцевали три пары в ярких, красно-черных нарядах. Гости клуба, что на танцполе, напрасно пытались повторить их грациозные, отточенные движения. Ева вдруг сообразила, что все танцоры на сцене - вампиры, и удивилась тому, что поняла это. Казалось бы, они ничем не отличались от людей, никаких сверхфокусов, но что-то в том, как они двигались, дало подсказку.

'Прекрасно, - уныло подумала девочка, - я начинаю в этом разбираться'.

Мысль отчего-то не внушала ничего, кроме дискомфорта.

- Долго еще будешь дуться? - спросил Илья, и Ева дернулась от неожиданности, слишком глубоко уйдя в свои мысли. Она подняла на брата озадаченный взгляд, но вдруг смутилась и снова стала гипнотизировать бокал в руках. Незаметно для себя, она выпила почти половину. Сквозь приторную сладость сиропа язык покалывало от горчинки цитруса и алкоголя.

- Ты о чем? - как можно небрежнее отозвалась Ева, сглотнув вязкую слюну. Но глаз так и не подняла. Их столик был столь небольшого диаметра, что Илье не пришлось даже наклоняться, чтобы заключить ладони сестры в свои. От его прикосновения она вновь напряглась, крепче стиснув бокал.

Руки брата казались огромными в сравнении с ее. Так было всегда, с раннего детства. Отвешивал ли он ей щелбаны или помогал залезть на дерево, катал ли на велосипеде или отбирал игрушку - эти руки всегда были большими и родными, несмотря ни на что.

А теперь этими руками он перечеркивал все шестнадцать лет воспоминаний.

Потому что был 'влюблен'. Влюблен!

- О, только не говори, что мои слова настолько тебя шокировали, - насмешливо проговорил Илья, настойчиво ловя забегавший взгляд сестры. - Ты же видела, как мы изменились. Изя и тот сказал это вслух.

- А ты сказал, чтобы я его не слушала, - угрюмо откликнулась Ева и все-таки высвободила руки, опустив их на колени.

- Ну да, - припомнил Илья тот вечер. - Не слушай его. Слушай меня, - выкрутился он с победной усмешкой - старой и знакомой до слез. - И я говорю, что буду за тобой ухаживать и всячески тебя соблазнять.

- Ты дурак? - воззрилась на него девочка, не выдержав. Щеки ее пылали пунцовым румянцем до боли в голове. - По-твоему, это смешно?

- Ну, я смирился, что извращенец и псих, педофил и вообще полный вампир, - пожал он плечами. - И ты меня хочешь.

- Что?!

- Ну, не прямо сейчас, - не смутился парень. - Но в целом...

- Прекрати.

- Что прекратить? - облокотился на руки Илья, ближе к Еве. - Прекратить о тебе думать? Прекратить чуять твое желание, когда мы вдвоем? Прекратить...

- Прекрати говорить! - взвыла девочка, зажав ладонями уши. - Господи, поверить не могу, что слышу от тебя такое!

Илья фыркнул, закатил глаза. Вдруг Ева обнаружила себя в его руках. Немыслимо быстро он перегнулся через столик, обхватил ладонями ее лицо - и вот уже целовал, лаская короткими, воздушными прикосновениями губ. Ева вздрогнула, воспротивилась, но поцелуй лишь углубился. Клыки давили на нежную кожу, угрожая в любой момент пустить кровь.

Ева сама допустила ошибку: она дернулась, стоило ощутить влажное давление его языка.

Крохотная ранка вспыхнула мимолетной искрой боли. Но ее хватило, чтобы в голове девочки щелкнуло и зародилось тепло. Чувство возбуждения пришло пугающе быстро, подобно приливу. Оно словно парило где-то на поверхности, ждало легчайшего толчка и, вырвавшись, смело все сомнения, все страхи и сопротивление.

Ладони Евы, что упирались в грудь Илье, дрогнули, соскользнули ему на талию и нерешительно обняли. Разум затуманился, тело млело и дрожало от желания дать больше крови и получить больше удовольствия.

Это было так хорошо. Так хорошо!

Но Илья прервал поцелуй, напоследок слизнув кровь с ее нижней губы.

- Н-нет...

- Что 'нет'? - спросил он ласково, заглянув в замутненные глаза сестры. У Евы дыхание перехватило от его взгляда. Грудь заныла от силы, с которой сердце колотилось внутри, словно рвалось на свободу, к нему. Илья глубоко вдохнул и удовлетворенно констатировал: - Видишь? Ты хочешь меня. И ты любишь меня. Еще возражения будут?

39 глава

- В чем дело? - спросил Ной у Рюрика, вампира, что он оставил приглядывать за ранеными подчиненными Мириам. Тот, вопреки его приказу, отчего-то находился не внутри помещения, а за ее закрытыми дверями, и вид имел крайне обеспокоенный.

- Князь пожелал... остаться с ними наедине, - прохрипел Рюрик, не сразу подобрав слова. Видимо, хотел сказать нечто более точное, но вовремя вспомнил, что Измаил мог его услышать.

Разумно.

- Оставайся здесь, - коротко распорядился Ной, войдя в двери. И тут же их закрыл, едва увидел, что сотворил его князь.

Считается, что есть лишь три надежных способа умертвить вампира: огонь, обезглавливание и уничтожение сердца. Однако, Измаил мог бы существенно дополнить этот список. Например, если вампиру вырвать позвоночник, это так же приведет к окончательной смерти. Среди прочих, Измаил находил этот способ наиболее приемлемым для казни предателей и приспособленцев, потому как считал, что понятие 'безхребетник' придумано не просто так.

Глядя на то, что осталось от двух помощников Мириам, Ной предположил, что оба или один из них попытались подлизаться к победителю. Лизоблюдов и перебежчиков Измаил не любил.

- Двор Мириам притих, - доложил глава по безопасности, аккуратно обойдя кровавые ошметки на полу. - Их аристократы признали, что ты был в своем праве. Мириам официально мертва.

- Кого выбрали заместителем? - не обернулся к нему Измаил, в этот момент укладывая бормочущую Мириам в принесенный специально для нее гроб из бронестекла - прозрачный, но надежный.

Совсем как изо льда.

Бывшая княгиня была абсолютно покорна, не проявляя ни страха, ни маломальского сопротивления. Лишь повторяла, словно механическая кукла, снова и снова: 'Рефаим. Рефаим. Рефаим'.

- Ну-ну, тише, - приложил Измаил ей палец к губам. - Пора спать, Мириам.

Рот вампирши послушно остановился. Следом медленно, почти неохотно, она закрыла глаза, словно и правда уснула. Но Ной знал лучше. Однажды и он испытал на себе власть Измаила. Да, его тело тоже не двигалось, послушное приказу, но разум не спал. Ной все слышал, все ощущал.

И кричал - безмолвно, в собственной голове.

Со стороны он выглядел умиротворенным, спящим. Так ему сказала Агарь, когда заставила Измаила освободить его.

- Матео, - отбросив мрачные воспоминания, ответил Ной на вопрос своего князя. - Он...

- Да, Матео. Сторонник прагматичного подхода, - захлопнув крышку гроба, повернулся Измаил. Руки его были в свежей крови - казненных, вероятно. - Перевези гроб к остальным и приведи ко мне Матео. Думаю, мы с ним быстро договоримся.