Ради славы Вселенной

— И от морских юристов.

Хотя Лисса не поняла этого выражения, оно навело ее на мысль.

— Железный Блеск сказала следующее: они не желают нам зла. Но эти слова можно истолковать как угодно.

Хебо нахмурился.

— Потом она может сказать, будто им показалось, что мы собираемся на них напасть, и долг велел ей защищаться, — сказал он. — Или нас могут просто взять в плен и увезти на Сузайю — а в таком случае уж лучше бы нас взорвали. Или?..

— Я уже сказала, что не знаю. Она все-таки может поступить с нами честно. Ее правительству не будет хуже оттого, что другие миры тоже получат раздобытую нами информацию. Непосредственной угрозы в этом нет. Однако новые знания могут породить множество новых идей, а в этом диктаторы никак не заинтересованы.

— Что же мы можем предпринять? По-моему, ничего — только удерживаться от любых провокаций и надеяться на лучшее.

Лиссе захотелось, чтобы она тоже могла помолиться Богу, в которого верил Торбен, — не ради себя самой, а ради Хебо и всего, что было ей дорого.

— Да, наверное, ты права, — медленно сказал Торбен. — Я ни за что на свете не стану подвергать тебя неоправданному риску… Знать бы еще, какой риск будет оправданным!

Он ударил кулаком по перегородке и отлетел назад.

Почему-то Лиссе это показалось ужасно смешным. Она громко расхохоталась, а нахлынувшая вслед за тем волна нежности заставила ее позабыть про страх.

Подплыв к Торбену, она поймала его за руки, и, глядя ему в глаза, улыбнулась.

— Что бы потом ни случилось, у нас еще есть пара спокойных часов… — протянула она.

Хебо посмотрел на нее с искренним удивлением.

— Бога ради, конечно! Ты — потрясающая женщина…

Потом, когда они парили бок о бок среди музыки и звезд, Лисса вдруг вспомнила, что у нее еще есть один маленький козырь. Очень маленький, но все-таки она не совсем безоружна — и Торбен тоже.

53

«Власть» следовала по орбите в пятидесяти километрах от «Халды».

Ее невозможно было рассмотреть не вооруженным глазом — корабль казался всего лишь искрой среди множества сияющих звезд. Но на видеоэкране был виден стальной корпус сузаянского судна, ощетинившийся лазерными пушками и жерлами ракетных установок, нацеленных на «Халду».

— Мы — как молодая собака, которая подставляет беззащитное горло старшей суке, чтобы ее не укусили, — пошутил Хебо, но шутка вышла не особенно веселой.

На экране появилась Железный Блеск.

— Вы готовы передать информацию? — сурово спросила она.

— Сперва мы хотели бы оговорить условия, — решительно ответил Хебо.

Голова на длинной шее подалась назад.

— Что тут обсуждать? Вы должны передать информацию немедленно, пока не возникли новые непредвиденные обстоятельства. Не испытывайте наше терпение.

— Сначала мы хотели бы получить ответы на кое-какие вопросы. Почем вы знаете, что мы передадим вам полную и точную информацию?

— Потому что мы обследуем ваш корабль и проверим это.

— Да ну? Но мы не собираемся позволить вам взойти на борт «Халды» и творить тут все, что вам заблагорассудится.

— Попытайтесь мыслить здраво. У вас есть личное оружие, вы можете забаррикадироваться где-нибудь и переждать, пока наш посланец не покинет «Халду». Но он будет один — по сути, он станет вашим заложником. После того как он доложит, что все в порядке, вы сможете отбыть куда угодно.

«Этого следовало ожидать, — подумала Лисса. — И это имеет смысл».

— Как бы то ни было, мы хотим поговорить с Ромоном Сифеллом, — сказала она, сама удивившись, как твердо звучит ее голос. — Вы знаете, что мы с ним знакомы. Я была вместе с ним в экспедиции, капитан Хебо многие годы был его компаньоном. Мы сможем гораздо лучше понять друг друга, чем представители разных рас.

Железный Блеск заколебалась.

— Ромон Сифелл слишком возбужден, — сказала она после краткого размышления. — Очевидно, он чересчур беспокоится о вас.

«И вы это чувствуете, — подумала Лисса. — Как чувствуете и его страх, если он боится за свою жизнь — а это вполне возможно. Но вы не можете прочесть его мысли. Медноруд мог догадываться, о чем люди думают, — но Медноруд много лет прожил среди людей, и у него доброе сердце. Он способен сопереживать, а ваша команда завоевателей на такое не способна».

— Тем больше причин, чтобы мы с ним поговорили, — сказала Лисса. — Он наверняка нуждается в дружеском, человеческом сочувствии.

«А Эскер на него не способен».

— Вы что, боитесь, что он выдаст нам ваши тайные намерения? — с вызовом спросил Хебо. — Но ведь это все равно не поможет ни ему, ни нам, верно?

— Верно, — согласилась Железный Блеск. — Разве что вы сделаете какую-нибудь глупость, которая вынудит нас открыть огонь. Не делайте неверных выводов из его слов или манеры поведения.

— Не будем, — ответила Лисса. — Мы просто хотим, чтобы он подтвердил ваши слова.

— Он их подтвердит, — отрезала Железный Блеск, и экран погас.

— Решительная дама, — заметил Хебо. — Но, как мы и предполагали, она не отказалась задержаться здесь подольше, чтобы получить от нас то, что ей требуется.

«Он повторяет свои недавние слова, чтобы хоть как-то заполнить тишину и скрасить ожидание», — подумала Лисса.

Когда она стала гадать, позволят ли им улететь домой и пожаловаться на произвол сузаянцев, Торбен сказал, что они смогут жаловаться сколько угодно — от этого все равно не будет особого толка. Вскоре после того, как Железный Блеск вернется на Сузайю, сюда явится боевой флот Конфедерации, а Асборг не сможет так быстро собрать военные силы. Ни одна из сторон не хочет войны, поэтому кто прибудет сюда первым, тот и будет всем здесь распоряжаться — пока не вмешаются Предвестники или Земля. А дипломаты смогут ходить вокруг да около «инцидента» столько, сколько сочтут нужным.

А вот теперь Хебо гадал, будет ли сузаянский «инспектор» заниматься тем, о чем говорила Железный Блеск, или «инспекция» — это просто некая хитрая уловка. Ограничится ли «инспектор» тем, что проверит точность и полноту переданной информации, или постарается в критический момент отвлечь экипаж и притупить его бдительность?

— У нас нет другого выбора, кроме как согласиться на проверку, — мрачно заключил Торбен. — Повторяю — я не собираюсь рисковать твоей жизнью без крайней необходимости.

Лисса вздрогнула и прижалась к нему.

Тут экран мигнул и снова засветился. На них смотрел Ромон Сифелл. Он осунулся, его руки дрожали, по лбу струился пот.

— Лисса… — хрипло проговорил Ромон.

Хебо отодвинулся, хотя Сифелл все равно не обращал на него внимания.

— Ромон! — негромко воскликнула Лисса. — Что случилось?

— Ты едва не погибла.

Лисса улыбнулась, хотя сердце ее бешено колотилось.

— Все обошлось, — ответила она. — Очень мило, что ты так беспокоишься обо мне, но все в порядке. Однако я тоже за тебя тревожусь.

— Я… Не мог даже подумать, что все так обернется. Если бы я только знал, что ты прилетишь сюда, я бы ни за что на свете не согласился участвовать в этой затее… И… и на Сузайе — я не думал, что они будут действовать так быстро. Я рассчитывал, что они и правление моего Дома все обсудят и заключат открытое соглашение. Я говорю правду!

«Да, он может говорить об этом, не таясь, потому что Железный Блеск и так уже все знает, — подумала Лисса. — То, что здесь случилось, оказалось для всех нас полной неожиданностью. Железному Блеску тоже пришлось импровизировать — но, как правильно заметил Торбен, она решительная и безжалостная особа».

— Я понимаю, Ромон, — еще мягче проговорила Лисса. — Ничего, все равно все сложилось удачно, ведь правда? Удачно для всех нас.

— Лисса… — Его голос прервался.

Она снова изменила тон:

— Что тебя терзает? Ваш корабль позволит нам спокойно улететь. Разве не так?

Секунду помолчав, Лисса снова окликнула:

— Ведь правда? Наверное, ты слышал, о чем мы договорились. Конечно, слышал — ведь переговоры транслируются открыто, и вся команда наверняка в курсе. Или они держали тебя взаперти? Может, ты подозреваешь, что дело нечисто? Ответь мне!