Ради славы Вселенной

Ее слова глубоко тронули Лиссу. Что еще сейчас волнует это существо с тигриным лицом?

— Пришло сообщение, — доложил бортовой компьютер «Халды».

У Лиссы часто застучало сердце.

— Прими его, — приказала она.

На видеоэкране появился Ромон Касперссон Сифелл.

Хебо подобрался, Дзеси оскалила зубы.

Лисса посмотрела Ромону в глаза — и удивилась тому, что Сифелл вовсе не похож на торжествующего победителя. Губы его побелели и подергивались, он явно нервничал.

— Так, — сказала Лисса. — Железный Блеск предупреждала, что вы выйдете с нами на связь.

— Что именно твои хозяева дозволили тебе сказать? — прорычал Хебо. — И стоит ли верить твоим словам?

Лисса посмотрела на Торбена и, покачав головой, шепнула:

— Не стоит с ходу затевать ссору.

Хебо нахмурился, но кивнул.

Хотя Ромон видел всех членов экипажа «Халды», взгляд его был устремлен только на Лиссу.

— Я не имею права отвечать… на все ваши вопросы, — пробормотал он. — Лисса, Лисса, я не ожидал, что все так обернется!

Женщина услышала тихое шипение робота-переводчика, переводившего с англи на сузаянский.

— А чего же вы ожидали? — резко спросила она.

— Я… Мой Дом… Вы ведь знаете, что такое верность своему Дому.

— И что такое высокий статус в Доме, — фыркнув, сказал Торбен. — Власть и личная выгода.

Скорее всего, Ромона уязвили эти слова, но они же помогли ему собраться.

— Да, — заявил он. — Я шпионил за вами. А почему бы и нет? Я всегда подозревал, что у вас есть некие тайные мотивы, а не только желание заработать в «Венусберге», о котором вы заявляли открыто. Когда мне представился случай узнать побольше, я понял, что вы и впрямь многое скрыли от ваших союзников и партнеров.

— У меня есть и личные дела.

— Вы, люди, всегда должны говорить с таким самодовольством? — пробормотала Дзеси.

Ромон снова посмотрел на Лиссу:

— Я надеюсь, хоть вы меня поймете. Дом Сифелл нуждается в поддержке. Крупные Дома — такие, как Дом Виндхолм, — слишком долго правили нашим миром, определяя всю политику.

Он поспешно добавил:

— В моих побуждениях нет ничего личного, клянусь!

— Довольно извинений и самооправданий! — резко сказала Лисса. — Что вы натворили?

Сифелл вздохнул:

— Я передал раздобытую информацию правителям моего Дома. А что еще я мог сделать? Они не слишком заинтересовались и все же решили — а вдруг? Наш Дом не мог направить сюда собственную экспедицию. Но даже если бы такое удалось и здесь что-нибудь бы обнаружили — как бы мы сумели воспользоваться результатами этих открытий? Нам не хотелось делиться ни с одним из соперничающих с нами Домов. Кроме того, Торбен, вы были совершенно правы, когда говорили о затраченном на бесконечные обсуждения времени, из-за чего выгоду пожнут те, кто сумеет действовать решительно и быстро.

— Вы, очевидно, имеете в виду ящериц, — сказала Лисса с презрительной усмешкой.

— Такие слова недостойны вас. — В голосе Сифелла прозвучала скорее боль, чем гнев.

— Хорошо, тогда я скажу по-другому — правителей Великой Конфедерации. Но я им не друг.

«Я — друг сузаянцев, которых преследует это правительство».

— Я и не обязана быть их другом.

— Почему? Разве они когда-нибудь чем-либо угрожали вам? Сколького мы смогли бы добиться, если бы научились сотрудничать с ними, вместо того чтобы поносить их и интриговать против них! Почему бы не попытаться заслужить их дружбу и доверие?

— Говорили курицы о лисицах, — бросил Хебо.

Наверное, то был его очередной архаизм.

— Это разумно, — настойчиво говорил Ромон. — Разве нет? В конце концов, Железный Блеск объяснила, что они имеют веские доводы быть недовольными нами. А мой поступок может многое исправить.

— Да, безупречных планов не бывает, — признала Лисса — в основном для того, чтобы Ромон продолжал говорить.

«Например, наши планы потерпели полный крах, — подумала она. — Но мы, по крайней мере, можем с достоинством принять свое поражение. А Ромон выглядит так, будто готов сорваться».

— Эскер Харолссон всецело поддержал меня, когда я поделился с ним своими планами, — сказал Ромон. — Его очень увлекла эта идея, и он хотел отправиться вместе со мной. — Голос Сифелла дрогнул. — Он… Несмотря на свою удачную карьеру он очень одинок.

«А тут подвернулась возможность еще больше прославиться, — подумала Лисса. — Слава заставляет некоторых женщин тянуться даже к самым отвратительным мужчинам… Нет, я к нему несправедлива. Может, даже жестока, Я никогда его не выносила, но он действительно выдающийся ученый, даже гений, и он многое мог бы дать нашему Дому — если бы мы позволили».

Ромон говорил все быстрее — должно быть, эту речь он подготовил заранее:

— Наши послали сузаянцам сообщение — очень сдержанное, где ничего конкретного не говорилось. Мы дали знать, что располагаем некоторыми любопытными сведениями, имеющими отношение к Предвестникам. И предложили обсудить все это конфиденциально. Мы предполагали, что на переговоры и хождение вокруг да около уйдет много месяцев, однако ответ пришел уже через две недели. Сузаянцы предложили прислать за нашими представителями корабль. Конечно, я вызвался добровольцем. Во-первых, потому, что сам начал это дело, во-вторых, потому, что я мужчина.

Он посмотрел на Лиссу в упор, и та, увидев, что его глаза горят страстью, с удивлением поняла: да он в нее влюблен!

«Сколько же времени он таил в сердце это чувство, не решаясь о нем заговорить из опасения, что его хрупкие надежды обратятся в прах?»

Ромон заговорил тверже:

— Со мной полетел Эскер — только он и больше никто. Мы полагали, что это будет только первая встреча, предварительное обоюдное знакомство. Но… Почти сразу правители сузаянцев предложили Дому Сифелл равноправное сотрудничество — в том случае, если наши сведения окажутся подлинными. Нам пришлось решать этот вопрос буквально не сходя с места. Сузаянцы сказали, что обсуждать его с Асборгом по гиперсвязи слишком рискованно — кто-нибудь может проникнуть в тайну. Мы с Эскером согласились, что такое возможно, и приняли решение самостоятельно. Мы решили рассказать все, что знаем. И снова сузаянцы действовали поразительно быстро. За считанные дни они снарядили «Власть» и отправили ее в эту экспедицию.

— Почему-то я ничуть не удивлен, — заметил Хебо. — Их правительство все больше и больше погрязает в проблемах. Эмиграция последователей Старой Истины — один из признаков того, что дела Конфедерации плохи. Введенные ими ограничения на коммуникации и на полеты через их регион космоса не могут скрыть того, что у них творится: спад в экономике, беспорядки в провинциях, армейские государственные перевороты… Что ж, любые, в том числе людские тоталитарные режимы не более стабильны, чем демократии, а зачастую даже менее. Видимо, правители сузаянцев попали в такой крутой переплет, что готовы ухватиться за любой шанс, лишь бы удержаться у власти, — спокойно закончил Хебо.

«Чего только не повидал на своем веку этот грубоватый человек, — подумала Лисса. — А еще больше наверняка изучил по книгам. Хотелось бы мне узнать, насколько глубоко он мыслит».

— На сузаянском корабле мы прибыли сюда, — договорил Ромон. — Так же, как и вы, покружили вокруг светила. А потом обнаружили эту планету.

— И вам приказали удалиться, а потом вывели из строя ваш гиперпространственный коммуникатор — точно так же, как и наш, — закончила за него Лисса. — Почему же вы сразу не повернули обратно?

— А вы почему не повернули?

— Мы собирались. Но что бы с нами ни случилось, в совете моего отца знают, что мы сюда прилетели, знают и то, что нам удалось разведать.

— То же самое знают о нас и правители сузаянцев. Но Железный Блеск настроена очень решительно и собирается провести здесь все возможные исследования. Если наш корабль будет уничтожен — сюда прилетят другие.

— У нее сердце воина, — сказала Дзеси. — Это мне нравится.

— Хотя и не играет нам на руку, — криво усмехнувшись, добавил Хебо.