Путь наюгиры

Лестницы поднимались в несколько рядов – веревочные, из скоб, вбитых к камень, из деревянных реек, выпирающих из стен. Кое-где виднелись выдолбленные в камне ступени, а небольшие площадки, вырубленные в скале, позволили бы разминуться встречным.

У лестниц Кромин ухватился за скобу и замер, нахмурив лоб. Он пытался вспомнить, как их вели к целителям, туда, где их долго мыли, окуривали разными дымами и катали по телу небольшие каменные шары. Это место было где-то внизу, и там он надеялся обнаружить запрещенную технику. Раз у целителя оказался ручной биомед, то, может, там сыщется еще кое-какое оборудование?

Вверх и вниз сновали наюгиры, одни налегке, другие тащили на спинах крытые корзины; несколько здоровяков с инструментами, похожими на кирки, поднялись, бесцеремонно расталкивая зазевавшихся, и исчезли в темной дыре, что зияла рядом с настилом, ведущим к входу на ярус.

«Шахтеры, что ли?» – подумал Кромин, глядя им вслед. Грубо выкованные мотыги явно не тянули на улики. Теперь куда? Он доверился инстинкту и быстро скользнул по веревочной лестнице сразу на несколько ярусов вниз, чуть не сбив какую-то пожилую наюгирку. Вовремя увернувшись и вспрыгнув на настил, Кромин огляделся.

Вроде бы здесь. Он двинулся в обратную сторону в прохладной тени коридора, время от времени заглядывая в помещения и короткие ответвления по левую сторону. Справа, сквозь решетчатые арки, виднелась широкая веранда, там медленно прогуливались попарно наюгиры в светлых и темных кафтанах.

Знакомые места. Вот и бадья, в которой они парились, вот топчаны. Никого нет, все здоровы. А куда ведет этот коридор?

У двери в конце прохода скучали двое в зеленых кафтанах и при мечах. Заметив Кромина, оживились; один из них встал со скамьи, выступил вперед и произнес:

– Досточтимый гость сегодня не призван в средоточие здоровья.

Кромин задумчиво потер переносицу.

– В каком ключе вы это проговорили? – спросил он. – В настойчивом запрещении или учтивом вопрошении?

Охранники переглянулись, как показалось Кромину, растерянно.

– Ты в каком ключе сказал? – обратился тот, что сидел, к стоящему.

Второй охранник оглянулся, потом перевел глаза на Кромина и осклабился, показав нездоровые зубы.

– В каком надо, в таком и сказал! – рявкнул он. – Сюда не положено!

«Какой неучтивый охранник», – подумал Кромин, сбивая его с ног примитивной подсечкой. Второй вскочил на удивление быстро, и меч вжикнул в воздухе. Но за Кроминым парню было не угнаться – два пальца увели лезвие в сторону, а тыльная сторона ладони мягко толкнула охранника в подбородок. Тот подпрыгнул и, врезавшись головой в низкий потолок, мешком рухнул на первого, который пытался встать и непременно встал бы, если бы не нога Кромина, что давила на его позвоночник. Тем не менее лежащий охранник умудрился вцепиться зубами в край кафтана и сильно дернуть. Из кармана выпал тесак, Кромин подхватил его и ударом рукоятки оглушил противника. Затем отодрал длинные рукава их кафтанов и связал охранникам руки, заодно побеспокоившись о том, чтобы очнувшись, они не подняли шума.

Выпрямившись, несколько секунд он настороженно прислушивался.

Тихо. Теперь надо посмотреть, что за этой дверью. Судя по тому, как ее охраняли, там вполне могли оказаться искомые улики.

За дверью оказался еще один коридор, узкий и темный. Кромин двинулся вперед, а после того, как свернул за угол, наткнулся еще на одного охранника, который упер ему в живот… улику!

В руках наюгира вместо меча оказался импульсный автомат с болтающейся ременной лямкой, как раз под плечо федерала-десантника. Охранник открыл рот, а Кромин опустил глаза и увидел, что большой палец наюгира лежит не на спусковой клавише, а на предохранительной скобе. «Это правильно, – подумал Кромин, нельзя стрелять в кого-либо, не удостоверившись, имеет ли тот право быть убитым».

Кромин решил вернуться к этим правовым вопросам позже, а пока следовало избавить славного наюгира от необходимости трудного выбора.

Секунда или две прошли с того момента, как они столкнулись в узком коридоре, и вот уже ствол импульсника задран кверху и садит впустую огненные шары в потолок, а свободной рукой охранник пытается освободиться от пальцев Кромина, пережавших ему артерию на шее…

Расправившись с охранником, Кромин подобрал его импульсник, проверил, не загорелись ли потолочные балки, и двинулся дальше. И сразу вышел к другой улике…

Стальную дверь вполне могли выковать и наюгиры, у них тут с ремеслами, особенно по металлу, было все нормально. А вот врезать в дверь электронный замок с лазерным палмсканером они вряд ли бы сумели.

На миг Кромин замер, раздумывая у двери, стоит ли притащить сюда бесчувственного охранника и приложить его ладонь к панели сканера. Но могло случиться так, что этому наюгиру сюда входить было неположено. Время, однако, поджимало. Кромин поднял ствол и всадил пару плазменных шариков прямо в замок.

Замок, обидевшись на такое хамское обращение, издал лишь тихое «пуф» и выпал со звоном из ячейки. Дверь медленно отъехала в сторону.

Кромин вошел, огляделся и удовлетворенно вздохнул. Собственно, биомеда и импульсника вполне бы хватило, чтобы доказать вмешательство Федерации Гра в дела неподмандатного мира. Но если бы даже федералы попытались отпереться, ссылаясь на отсутствие незаинтересованных свидетелей, возможность провокаций и прочие юридические нюансы, то вот этот большой зал, напоминающий отсек орбитальной станции и битком набитый аппаратурой, спрятать они точно не успели бы!

Можно возвращаться, решил Кромин, но тут же заметил в дальнем конце зала кресло, в кресле чей-то затылок и уши. Из ушей торчали акустические вводы.

Подойти к нему и дать пару раз по наушникам, что ли? С одной стороны, самое правильное – быстро уносить ноги, прорываться на терминал и вызвать бот с полным комплектом наблюдателей. С другой – все равно он уже здесь наследил, да и Горбика оставлять не следует. Вдруг наюгиры сорвут свою злость на профессоре.

Судьба Изольда беспокоила Кромина в меньшей степени, он почему-то был уверен, что тот вывернется из любой ситуации.

Отсюда было видно, что перед креслом располагались мониторы, на которых что-то беззвучно перемещалось, дергалось или просто замирала неподвижная картинка. Заинтересованный Кромин подошел ближе, наюгир ничего не услышал… «Эге, – вдруг замер Кромин, – да это и не наюгир вовсе!» Волосы на затылке сидящего были сплетены в тонкую косичку, уходящую за воротник. Для бритоголовых наюгиров это было бы чересчур вызывающе, а вот для федерала – в самый раз.

Кромин заблокировал дверь и подкрался к креслу в тот самый момент, когда сидящий потянулся, разминая плечи, а затем снял с ушей изогнутые держатели акустических вводов.

И тут же получил от Кромина ладонями по ушам!

Федерал тонко взвизгнул, подпрыгнул на месте и, получив тычок в спину, вылетел из кресла головой в монитор. Пролетев сквозь картинку и чуть не сбив тонкую форматирующую рамку, коренастый федерал в падении сгруппировался и, оказавшись на ногах, угрожающе вытянул вперед пальцы в боевой стойке.

Кромин показал ему импульсник и укоризненно погрозил пальцем, следя за глазами федерала. Тот непроизвольно бросил взгляд в сторону – там, на ребристых цилиндрах энергогенераторов лежал другой импульсник. Не сводя с противника глаз и держа его под прицелом, Кромин осторожно подобрался к генераторам, нащупал оружие и, вынув из рукояти батарейку, опустил ее в карман.

– На пол! Руки в стороны! – скомандовал Кромин на плохом граанском.

Все его познания сейчас умещались в пределах военного разговорника. Что дальше – спросить, где его база? Так вот она! Что там еще было? Сколько солдат в подразделении? Ага, надо выяснить, сколько их тут еще!

Между тем федерал и не думал ложиться на пол. Он с презрением посмотрел на Кромина и плюнул в его сторону.

– Сам ложись, нечистоплотный земной мертвоед!

Про себя Кромин отметил, что федерал сказал это в ключе достойного утверждения, тогда как следовало произнести в ключе отрицающего достоинства. И только потом сообразил, что федерал говорит на чистейшем наюгири!