Помни о микротанцорах

это были вообще не люди – только человеческие оболочки, высосанные и упрощенные до состояния роботов. Там было очень много детей, на самом деле давно мертвых, но двигающихся, работающих, пишущих в тетрадках бессмысленные знаки. Как заводные игрушки, у которых никогда не кончается завод. Но нас было не так просто сьесть. Мы сопротивлялись.

– Как ты ушел? Ты его победил?

– Мне помогли.

– Кто?

– Был еще один человек, который сумел вырваться из муравейника. Раньше, намного раньше, еще в прошлый цикл размножения. Он знал, как нужно бороться и что нужно делать. И он нам помог. Но в конце концов в живых остался один я. У меня была травма: один из муравьев меня чуть не загрыз. Он отгрыз мне половину носа. Пластическую операцию мне сделали лишь пять лет спустя, в тюрьме. А настоящую хорошую пластику я сделал только недавно. Ты еще должна помнить мой старый нос. Помнишь?

– Не отвлекайся. А что он?

– Кто?

– Тот человек, который вам помог?

– Он умер от контузии через несколько часов после того, как мы вырвались. У него было еще и внутреннее кровотечение.

– А муравейник?

– Муравейник живет до сих пор. Я три раза пытался его достать. Каждый раз по-разному. Но я вел себя неправильно.

– Там же? Он стоит там же?

– Нет. Он стоит в другом месте, с другой маскировкой, с другими муравьями.

– Но ты знаешь, как его искать?

– Не только искать. Я знаю как его найти и как его разрушить. Как раз это я и собираюсь сделать в ближайшем будущем. Я его уничтожу.

– Может быть, стоит его изучить?

– Я изучал его почти всю жизнь. Теперь осталось только одно: поехать, найти и победить. Почти как у Юлия Цезаря.

– Отлично. Я тебе помогу.

– Я бы ни за что не взял тебя. Но я не могу никому больше доверять. Я дал подписку и я не могу ехать. Если я пропущу момент размножения, придется прождать еще следующие тридцать шесть лет. А я столько не проживу. Поэтому нужно ехать сейчас.

– Если?

– Если нарушить подписку, они же накинутся на меня как стервятники. Хуже всего то, что они могут остановить меня на полпути. Я не могу рисковать.

– Ты предпочтиешь рисковать мной?

– Ты снова говоришь как твоя мать. Однажды я ее оставил на минутку, чтобы выйти в туалет. Она мне сказала: «неужели туалет тебе дороже меня?» И ты же сама хотела поехать. Вот ты и поедешь.

6

Все оборудование поместилось в одном фургоне. Можно было бы, конечно, взять и серьезные вещи, но не хотелось привлекать к себе внимание. Из серьезных вещей они взяли стелс-костюмы, невидимые ни в каком диапазоне лучей, кроме рентгеновских и гамма, причем настоящего стелса детского размера не нашлось; взяли громоздкий браузовский излучатель, который сразу зянял все свободное место. Взяли несколько W-капель, чтобы не тратить воду на умывание. Такой каплей можно было умыть все тело, как влажной мочалкой, и через несколько минут она восстанавливала свою чистоту. Из-за большого поверхностного натяжения W-купля выглядела как бесцветный и упругий мыльный пузырь.

– Что это за здоровенный