Все зависит от тебя

— Санта! — крикнул Мит. — Санта!

Тишина.

— Попробуем «ключ»? — спросил Патрик, уже запустивший руку в карман.

— Попробуй, — кивнул Маран. — Хотя не думаю, что от него будет толк.

Толку от «ключа» действительно не оказалось, наверно, замок, в отличие от палевианских, был не электромагнитный, тогда Маран вынул бластер и передал Миту, потом, не говоря ни слова, показал рукой на дверь, очертив в воздухе прямоугольник, и отошел на несколько шагов. Отошел и повернулся спиной. Промолчал, потому что боялся, что голос дрогнет, понял Дан. А теперь не хочет, чтоб видели его лицо. Заботится о своем командирском достоинстве? Эх ты, чуть было не сказал он, разве командир должен быть из железа? Из железа, дорогой мой, бывают лишь роботы…

Металл поддавался трудно, наверно, был особо тугоплавкий, посозерцав пару минут, Патрик вынул второй бластер и стал помогать Миту. Однако прошло не менее четверти часа, пока вырезанный прямоугольный кусок упал на пол, и за ним открылось пространство в полметра глубиной. А дальше опять стальная завеса. Дверь была двойной. Если не тройной. Не дожидаясь, пока края остынут, Мит осторожно просунул голову внутрь и крикнул:

— Санта! Ты меня слышишь?

— Слышу, — отозвался голос, глухой, невнятный, но узнаваемый, и Мит облегченно вздохнул.

— Звукоизоляция, — буркнул Патрик.

— Отойдите там подальше от двери, — велел Мит, — не то обожгу, — и снова поднял бластер.

На середине работы оба бластера скисли, пришлось менять заряд, что добавило еще пару-тройку минут, но в конце концов второй прямоугольник с грохотом свалился на пол по ту сторону двери, и Мит, повернувшись боком, проскользнул внутрь.

— Я надеюсь, двери у них не регенерируют, — пошутил Патрик, однако оглянулся на Марана, идти ли, и тот кивнул.

Один за другим они пробрались сквозь довольно узкое, с еще теплыми краями отверстие, Дан последним, и пока он вслед за Мараном обнимал целого и невредимого, даже веселого Санту и кланялся поочередно обоим глеллам, Патрик уже шел вдоль необычного вида станков, разглядывая застывшую ленту конвейера и нависшие над ней рабочие органы автоматов. Потом завернул за угол, и почти сразу раздался его изумленный возглас. Дан подошел к нему одновременно с Мараном и державшимся возле того Сантой, глянул и вытаращил глаза. Патрик держал в руке предмет тревожно знакомых очертаний. Это бесспорно было оружие. Нечто похожее на пистолет, с коротким стволом и фигурной рукояткой, и целая куча таких же лежала в ящике, крышку с которого снял Патрик.

— Станнер, — уронил Маран в наступившую тишину. — Палевианский станнер. Эту игрушку я знаю.

Еще бы тебе не знать, подумал Дан, в его памяти мгновенно ожили лабиринт, блуждание во мраке по бесконечным коридорам, вспыхнувшая искорка теплоискателя и неподвижное тело, которого он осторожно коснулся в темноте с ужасом и надеждой… Но ничего этого он Марану напоминать не стал.

— И много их тут? — спросил он вслух.

Патрик показал на сложенные пирамидой ящики. Целый арсенал.

— Кнеуфи, — крикнул Маран, и когда глелл появился из-за линии станков, спросил: — Тебе знакома эта штука?

Тот посмотрел на станнер и покачал головой.

— Вот тебе и клонирование отдельных представителей, — сказал Патрик. — Нет, Маран, я категорически отказываюсь. Такая колонизация нам не нужна.

— По-моему, клонирование было вашей идеей, — заметил Маран и повернулся к Санте. — Почему вы сюда забрались, мальчуган? Что вы тут искали?

— Вообще-то я искал электронный зал, — объяснил тот. — Мы только открывали двери, заглядывали и шли дальше. Я думал, что если мы найдем компьютер, дело пойдет легче.

— Но тут нет компьютера, — заметил Патрик.

— Нет. Но у меня хороший слух. Если вы на минуту замолчите…

Маран приложил палец к губам. И в сразу воцарившейся в зале мертвой тишине Дан уловил отдаленный звук, от которого внутри у него все заныло. Где-то за стеной журчала вода.

— И однако, — сказал Патрик, — они придумали не ядерную бомбу и даже не автомат, стреляющий пулями, а станнер. Оружие, которое не убивает.

— Инфразвук, — напомнил Дан.

— Инфразвук тоже вряд ли может убить. Правда, под его влиянием теряют голову, бросаются в море или пропасть…

— Или утрачивают способность управлять флайером, и тот врезается в стену…

— … но это все побочные действия…

— Ничего себе!

— … которыми обладают даже лекарства, — закончил Патрик невозмутимо. — А в принципе, инфразвук оружие не смертоносное. А вы можете себе вообразить, что навыдумывали бы наши мутанты, приди им в голову идея стать властелинами мира!

— Почему властелинами? — спросил Дан.

— А с какой еще стати прятаться в подземелье и ковать оружие?

— Почему же они не стали властелинами мира? Наковали, как ты выражаешься, оружия, а потом бросили его и покинули планету?

— А вот это ты спроси у Марана, — сказал Патрик хитро. — Он знает.

— Знаешь? — спросил Дан, переворачиваясь на другой бок, лицом к Марану. Тот, впрочем, как всегда, лежал на спине и смотрел в потолок. И даже не пошевелился в ответ на движение Дана. Не то что Патрик, который, заговорив, оживился и уже сидел на своей постели, хотя «симпозиум», как сострил он сам, был «горизонтальный». После трудного, невероятно суматошного вчерашнего дня, впридачу к своим двадцати четырем с лишним часам прихватившего и кусок ночи, вставать никому не хотелось, только неутомимый Мит уже улетел вместе с глеллами за водой.

— Что я вам, галактическая энциклопедия? — сказал Маран лениво, и Патрик с наигранным пафосом воскликнул:

— Дан, запомни этот исторический день!

Дан от удивления даже приподнялся на локте, чтобы увидеть лицо Марана, но тот продолжил:

— Строго говоря, Патрик, утверждать, что у них не было серьезного оружия, мы сможем только после того, как осмотрим и другие их города. Однако, скорее всего, ты недалек от истины. А что касается власти над миром… Я ведь тоже когда-то хотел править миром. Подразумевая под этим Бакнию, конечно. Править не ради самого правления, а чтобы изменить этот мир к лучшему. Мы с вами эту тему уже обсуждали, повторяться не буду, хочу только обратить ваше внимание на одно обстоятельство. Я потерял власть тогда, когда понял, что за перемены надо платить слишком большую цену, кровь и жизни, осознание этого факта меня буквально парализовало, и я — безвольно, может быть — дал себя от власти оттеснить. В итоге я оказался на Перицене.

— Понимаю, — сказал Патрик.

— Конечно, это весьма вольная аналогия. Однако они должны были стремиться улучшить мир просто потому, что их так задумали. Ведь глеллы пустили в ход генную инженерию, поскольку были недовольны собственной неспособностью воздействовать на неблагоприятный для них ход истории. И те, кого они создали, могли честно искать пути к спасению цивилизации.

— Но поняли, что цена, которую придется заплатить, слишком велика?

— Примерно так. В самом этом мероприятии — я имею в виду создание нового, так сказать, штамма — заключалось неразрешимое противоречие. Мир рушится, потому что несовершенны те, кто его населяет. Создадим новых глеллов, лучше прежних. Так?

— Ну?

— А что будет со старыми?

— Черт! — пробормотал Дан.

— По земным стандартам возможны три варианта, — сказал Патрик. — Самый радикальный — уничтожить отжившее племя. Умеренный — запретить ему размножаться, предопределив его естественное вымирание. И самый благодушный — сосуществование.

— Так. Начнем с третьего варианта. Сосуществование двух таких общин может быть изолированным или совместным. Со смешиванием. Если приобретенные в результате генетических манипуляций преимущества передаются по принципу доминанты, то при смешивании в итоге их обретет все потомство. Результат оптимальный, значит, надо предпочесть совместное существование с активным смешиванием. Однако они выбрали изоляцию, так что с наследованием признаков, дело обстояло, видимо, не столь радужно.