Лик зверя

Этого только не хватало! Что могло случиться с ракетопланом Фехнера? Я быстро взглянул на экран локатора, дал тридцатикратное увеличение. Ракетоплан моего напарника по-прежнему двигался тем же курсом, но его почему-то раскачивало из стороны в сторону. С каждой минутой эта качка становилась все более ощутимой, и хотя ракетоплан был оборудован отличной антиинерционной системой, при такой скорости полета перегрузки неминуемо возрастали и становились предельными.

- Послушай, Клим! - почти прокричал я. - Сбрось скорость и останови дрейф!

- Не могу! Нет тяги в тормозных двигателях! Счетчики инерции почти на нулях.

- Ребята! Что случилось? Вам нужна помощь? - услышал я взволнованный голос Тома Саймона по внешней связи.

- Пока не знаю, - отозвался я. - У Клима серьезные проблемы с управлением. Попробуйте сообщить об этом на станцию и попросить помощи.

- Хорошо. Мы будем следовать за вами для подстраховки, - отозвался Том Саймон.

- Да, пожалуй, так будет лучше, - согласился я и снова обратился к Фехнеру: - Клим! Ты меня слышишь?

- Слышу.

- Ты сможешь сесть?

- Не уверен... А что ты задумал?

- Взгляни на карту у себя над головой... Видишь? Мы пересекли орбиту Плутона. Впереди, на расстоянии в два с половиной миллиарда километров, расположена планета Эреб. Она как раз по курсу нашего движения. Это два с половиной часа полета. Продержишься?

- Попробую.

- Хорошо. Я считаю, что единственный выход в сложившейся ситуации - это вынужденная посадка на планете. Если дотянешь до нее... Проверь исправность посадочных двигателей.

- Сейчас запрошу свою ФВМ.

Эфир некоторое время молчал. Я напряженно ждал ответа, не отрываясь следя за кораблем Фехнера на экране радара. Наконец, в наушниках послышался голос Клима:

- Влад! ФВМ показывает, что посадочный блок исправен! Что будем делать?

Я облегченно вздохнул. Сказал:

- Попробуй изменить курс, используя планетарные двигатели. Не спеши. Иначе все испортишь.

- Влад! Но ведь там никто и никогда не высаживался до нас! - воскликнул Фехнер.

- Что ж, значит, нам суждено быть первыми.

- А ты думаешь, у нас получится? - засомневался Клим.

- Стоит попробовать.

- Влад прав! - отозвался Джино Карручи, следовавший вместе с Томом Саймоном параллельным курсом. -Другого выхода у тебя нет. Мы подстрахуем вас, если что.

- Но если я посажу туда ракетоплан, то мне уже не взлететь с планеты! - воскликнул Фехнер.

- Ничего. Выберемся на моем, - успокоил я его.

- А как же машина?

- Плюнь! Речь сейчас идет о твоей жизни!

Фехнер не стал со мной спорить. Я подвел свой аппарат к его ракетоплану как можно ближе, рискуя нарушить предел сближения. После получасовых усилий и маневров посадочными двигателями, Фехнеру все же удалось затормозить и несколько изменить свой курс, но затем он сообщил, что уже не может набрать прежнюю скорость, и нам пришлось почти три часа добираться до заветной цели. А впереди еще предстоял сложный маневр выхода на орбиту Эреба и посадка на планете. Наконец, на передних экранах из кромешной тьмы медленно выплыл желтовато-серый диск планеты, открытой всего лишь два века назад.

Сразу же после того, как человечество совершило свои первые полеты к ближайшим звездам, на отдаленных окраинах Солнечной системы, за орбитой Плутона, отважными звездолетчиками были обнаружены две новые неизведанные планеты, обращавшиеся вокруг нашего Солнца на расстоянии в пятьдесят пять и семьдесят семь астрономических единиц. Орбиты этих двух планет пролегали на дальних оконечностях пояса Койпера, среди огромного скопления каменных и ледяных глыб.

Еще в прежние века, задолго до Мирового Воссоединения, земные ученые, наблюдая за движением комет и астероидов, высказывали предположения о наличии у нашего Солнца десятой гигантской планеты или даже звезды - коричневого карлика, которой дали имя Немезида, в память о древней богине возмездия. Эта темная звезда, которую никак не удавалось обнаружить визуальными методами, вселяла в души людей почти мистический ужас. Впоследствии, изучая древние легенды и мифы народов Земли, ученые Трудового Братства пришли к выводу, что многие из них несут в себе представления о нашем звездном мире как о системе, состоящей из одиннадцати или двенадцати планет. Эти мифы очень скоро подтвердились открытиями, сделанными на Марсе нашими экзоархеологами.

Сокровищницы египетских и марсианских пирамид, давшие человечеству бездну еще до конца не понятых и не расшифрованных знаний древнейшей цивилизации, когда-то породившей земное человечество, представили нам истинную картину всей Солнечной системы и устройства Вселенной вообще. Уже расшифрованные и переведенные на земной язык данные подтвердили предположения ученых о когда-то существовавшей на современной орбите Марса, на расстоянии в двести двадцать восемь миллионов километров от Солнца, десятой планете, давно названной Фаэтоном, и ее двух спутниках - Климене и Эпафе. Все они погибли примерно сорок тысяч лет назад в результате катастрофы вселенского масштаба, погубившей также и планету Марс. Последствием этой грандиозной катастрофы явилось изменение орбиты Марса, который до этого находился значительно ближе к Солнцу. Марс также лишился своей атмосферы и громадных запасов воды. Его взорвавшийся спутник Танатос ударил огромными осколками по планете, сорвав с ее северного полушария трехкилометровый слой планетарной коры и окончательно довершив уничтожение некогда цветущей планеты. Разрушительные силы этой катастрофы были столь велики, что планетная твердь Марса не выдержала и лопнула почти на четверть диаметра планеты, образовав гигантскую пропасть в семь километ ров глубиной.

Благодаря полученным новым знаниям мы теперь имеем представление о том, что нынешняя девятая планета Плутон была когда-то спутником планеты-гиганта Нептун, который захватил его из пояса Койпера. Но впоследствии Плутон был вновь выброшен в результате гравитационного противодействия с более крупным спутником Тритоном. Именно этим объясняются необычно малые размеры Плутона и сильный наклон его орбиты.

На схеме древних, неведомых нам астрономов, найденной в пятигранной пирамиде Солнца на Марсе, были также показаны еще две планеты нашей системы, расположенные за орбитой Нептуна. К моменту обнаружения этой золотой пластины с выгравированной звездной картой, мы уже знали об их существовании от наших исследователей, отважившихся проникнуть в запретные просторы Вселенной.

Первую из этих планет, отстоящую от Солнца на восемь миллиардов километров и обращающуюся вокруг него по круговой орбите за четыреста восемь земных лет, назвали Эреб. По диаметру она на две трети превосходила Меркурий и была окружена плотной метаново-азотной атмосферой, с примесями серы и кремния. Эреб имел три крохотных спутника, лишенных атмосферы и представлявших собой каменно-ледяные глыбы, не превышавшие двухсот километров в диаметре. Земные ученые дали им имена: Лета, Ахеронт и Коцит. Солнце отсюда выглядело желтой звездой с угловым диаметром всего в тридцать шесть секунд и светило много слабее, чем Юпитер на земном небе.

Но еще дальше Эреба, в вечном мраке и лютом холоде, на расстоянии в одиннадцать с половиной миллиардов километров от Солнца, медленно ползла по своей орбите гигантская последняя планета Солнечной системы - Танат. Огромный газовый шар в три раза превышал по диаметру Юпитер и состоял из водорода, метана и лития, напоминая таинственное, нерожденное солнце или коричневого карлика. Хотя солнечный свет, достигавший столь отдаленных окрестностей, был чрезвычайно слаб - Солнце на небе Таната имело бы диаметр всего лишь в двадцать семь секунд дуги, - поверхностная температура планеты-сверхгиганта была в десять раз больше, чем на Юпитере. Это говорило о том, что в глубинах загадочной планеты был скрыт какой-то мощный источник тепловой энергии, но все же недостаточный для начала в его недрах термоядерных реакций, чтобы зажечь его, как настоящую звезду.