Туманность Иридии (СИ)

Первый корабль смело ударами из пушек судна, на котором находился Ян, буквально через полминуты после того, как они оказались вне пределов атмосферы и замерли на стационарной орбите, прокладывая дальнейший курс. Планета ксеноформ находилась совсем близко от границ Конгломерата и называлась Гефея. От неё до ближайшего мира людей можно было добраться за пару недель хорошего хода. Если бросить на двигатели всю мощь реактора, не жалея его и людей за пультами, время сокращалось вдвое.

Второй сторожевой катер немного оцарапал краску на борту "Милании", как называлось судно усатого капитана Родерика, и был подбит ракетой с антивеществом в ближнем бою. Третий катер предпочёл уйти на посадку, прекратив преследование. "Милания" взяла курс на Кронар и сразу дала полный вперёд на всех мощностях. Карилис и Хамад сидели спина к спине до тех пор, пока к ним не подошёл капитан Родерик и не сказал, нагнувшись к мужчинам:

- Вы можете опустить оружие и разместиться в гостевых каютах, если желаете. И если не собираетесь просидеть здесь две недели.

Ян поднял на капитана взгляд, потом посмотрел на Хамада. Из раны на руке у него до сих пор шла кровь, пропитывая грязную форму шахтёра. Карилис поднялся на ноги, помог встать своему другу и спросил Родерика:

- Какие у меня гарантии, что я доживу до конечной точки полёта, при условии, что лягу спать в гостевой каюте?

Родерик распушил усы и фыркнул.

- Слов о том, что вы являетесь представителем Комитета по Контролю, разве уже недостаточно? - возмущённо спросил он. Хамад белозубо улыбнулся шутке капитана. Он подошёл к нему, смерил того взглядом и ответил:

- Уважаемый, вы только что стали свидетелем того, как представители Комитета вылезли из подземных шахт, где держат рабов. И мы там, поверьте на слово, не в дипломатию играли. И что-то никто не проявлял к нам положенного уважения. Так что, в наше время слова о принадлежности к Комитету, скорее, гарантируют обратный эффект, нежели целость и сохранность.

Родерик задумался.

- Всё равно, вы не просидите тут две недели, - пожал он плечами, отходя к своему креслу. - Когда надоест, вас проводят до ваших кают. И, уважаемый, - ядовито ввернул обращение Родерик, - можете мне тоже поверить на слово, мне никогда не нравилось то, чем мы занимаемся, посещая Гефею тайком.

- Вы помогаете из солидарности? - спросил Ян.

- От безысходности, - сухо обронил Родерик, начиная разгон для прыжка в подпространственный карман из заданной точки. - Думаете, мистер Карилис, мы все не приговорены к смерти после того, как доставили сюда миссию? Или вы реально считаете, будто нас всех отпустили бы по возвращении? Если уж умирать, так хотя бы рядом с людьми. А не с дипломатами от Сената, - процедил он, по-военному отдавая честь комитетчику. Карилис вздохнул. Ещё одна правда в копилку новых знаний. Пилоты, штурманы, техники, инженеры, навигаторы, чёртова туча обслуги и ремонтных бригад, созданные, воспитанные и обученные годами на Эдарии - зачем? чтобы в один прекрасный день группка в отглаженных костюмах и с кожаными папками в холеных руках ткнула в "Миланию" пальцем и зарезервировала судно для полёта в один конец, обрекая всех, кто на борту, на смерть. Форма Родерика давала понять, что он и его корабль состоят на военной службе Эдарии, выполняя транспортные рейсы и перевозя некрупные грузы для Конгломерата. Свидетели дипмиссии были не нужны, а вернуться можно и на кораблях союзников, если всё пройдёт хорошо.

- Капитан, - раздался напряжённый голос корабельного искина, - за нами следует тяжёлый крейсер. Какие будут указания?

Все замолчали. "Милания" вышла к точке прыжка и теперь сверяла последние данные перед тем, как войти в подпространственный карман курсом до Кронара.

- Крейсер ксеноформ проявляет враждебность? - задал вопрос Родерик. Искин выдал отрицательный ответ.

- Они тоже готовятся к прыжку, капитан, - сказал он.

- Тогда не предпринимать никаких действий, только увеличить мощность главного двигателя.

- Это может повредить реактор.

- Выполнять! - рявкнул Родерик так, что у Яна заложило уши. Искин замолчал и подчинился. Родерик посмотрел на комитетчика со своего места и сказал:

- Постараюсь дотянуть до Кронара, но будьте готовы прыгать в капсулу по первому же сигналу. Подвезу поближе, насколько смогу.

Янис услышал те же слова, что говорил на прощание Стоклер. Кровь внутри него заледенела настолько, что Ян поразился, как он не покрылся коркой льда. Самое страшное, что он осознавал - эти изменения не уйдут. Пройдёт время, пройдёт много времени, но то, чем он стал сегодня, останется навсегда, изменит его и вывернет наизнанку.

- Ты выберешься, - сказал Хамад, - обещаю. Разве я тебя подводил когда-то? - блеснул белыми зубами старпом. Внутри Яна с хрустальным звоном треснула последняя связующая нить.

Глава 16

Первую объединённую ударную группу военных сил Эдарии решено было отправлять со всей помпой, на какую только способны сенаторы. Центральная площадка военного космопорта планеты, полностью заставленная судами различного класса, окружалась тройным кольцом охраны, которая то и дело отгоняла нелицензированных репортёров от прохода. Самые ушлые и бесстрашные находили лазейки, проникая на взлётное поле и пытаясь затеряться в толпе своих коллег. Те, в свою очередь, стремясь накопать эксклюзивные кадры старта, безжалостно сдавали своих неудачливых партнёров всё той же охране. Зрители, собравшиеся в безопасном месте, неспешно переговаривались в ожидании начала церемонии. По периметру поля развевались флаги Конгломерата, Эдарии, скромные полотна Комитета и ещё нескольких десятков планет, входящих в эдарианскую военную сеть. Тонкие флагштоки вздымались вверх, вытягиваясь иглами к ползущему в зените светилу. Приятная глазу, отдалённая облачность на два балла не портила предстоящей церемонии, но обещала после полудня комфортную температуру. Многочисленные сенаторы, генералы, чиновники из сектора снабжения, высокородные леди и лорды с нескольких ближайших планет переходили от столов с закусками к группам людей, утрясающих текущие дела между собой или обсуждающих перспективы на будущее.

Над площадкой плыла приятная лёгкая музыка в исполнении военного оркестра Конгломерата.

- И вот я говорю им, это же целое десантное отделение! Как они могут проиграть какие-то соревнования? - громко засмеялся после этих слов грузный человек в парадном мундире генерала эдарианских танковых войск. Он стукнул себя кулаком по груди, опрокинул в рот бокал с игристым вином и тут же обменял пустой бокал на полный, воспользовавшись возможностью. Сновавшие между людьми официанты в голубых ливреях старательно следили за тем, чтобы у гостей всегда были заняты руки и рты. Лоуренс Митчел мысленно поморщился, сплюнул на покрытие космопорта и обругал генерала по матери. Вслух же он вежливо произнёс, улыбаясь одними губами:

- Да, я с вами полностью согласен, генерал Монтгомери. Ваши десантники никак не могут проиграть соревнования.

- Так я и говорю, это же просто бред, Митчел! - округлив глаза, махом осушил половину бокала генерал. - Каждый из моих ребят в одиночку порвёт несколько этих мерзких тварей!

Митчел мысленно сунул Монтгомери в задницу винтовку и спустил курок, предварительно поставив оружие на автоматический режим.

"Каков идиот, - с тоской подумал он, - фигляр, задавака и петух. Да ты хоть знаешь, как выглядят гиу, генерал ты мой игрушечный? Вот то-то и оно, что срать ты хотел на них".

- О, вот ты где, милый! - послышался щебечущий голосок Линды. - Генерал Монтгомери, какая встреча, рада вас видеть.

Она подпорхнула поближе к своему мужу, покручивая в тонких, украшенных кольцами, пальцах фужер из генезийского хрусталя, игравшего в свете солнца разноцветными отблесками, за которыми невозможно было понять, какого цвета жидкость находится в фужере. Монтгомери, заметивший Линду, приосанился, втянув лишнее пузо и вскинул голову, расправляя все три подбородка. Лоуренс скрипнул зубами. Воздушное платье небесно-голубого цвета, сотканное из тончайших кружев и шёлковых нитей, подчёркивало фигуру Линды, неровными асимметричными краями обвиваясь вокруг её длинных загорелых ног. Высокая шпилька туфель раскрывала изящество лодыжек и безупречность походки жены сенатора. Светлые волосы, уложенные в замысловатую причёску, играли на солнце золотом, создавая вокруг лица женщины светящийся ореол. Безукоризненно подобранные украшения, лёгкими каплями переливающиеся на мочках ушей и на тонкой шее Линды, придавали ей бесшабашный флёр молодости и полноты энергии. Алые губы улыбались генералу, мужу, всем гостям вокруг, но голубые глаза оставались холодными, настороженными. Весь её вид говорил, что она подошла к Лоуренсу не просто так.