Быстрый, как молния, гладкий, как шелк

Как сон - полуденный, чудесный...

Истаял он. И лишь часы спустя,

Мной овладели радость, боль, отчаянье,

Явился - промелькнул - пропал,

Как мягкий шелк, как молнии сверканье.

Явился - промелькнул - пропал,

Со мной не захотел остаться,

Но в дальний путь меня позвал,

Искать, надеяться, скитаться.

Он вереницей долгих дней,

Ведет меня к мечте моей,

На топи, в поле, под холмом,

Вновь повстречаться с волшебством...

Дыхание раненого сделалось более мерным, и Барбара тихо закончила:

- Я правда его видела...

- Я ослеп! - проговорил он. - Ослеп, совсем ослеп!..

- О, мой дорогой...!

Раненый пошевелил рукой и ощупью отыскал ее ладонь. Потом - очень медленно - поднял вторую руку. Двумя руками он ощупывал, поворачивал, сжимал тонкие пальцы Барбары. Внезапно он снова с угрозой зарычал и попытался приподняться.

- Почему?! - выкрикнул он. - Почему, почему, почему?! Зачем ты это сделала? За что ты ослепила меня?!

Каким-то чудом ему удалось сесть, и он, скорчив свирепую гримасу, схватил Барбару за горло своей большой и сильной рукой.

- Зачем все это, если...

Окончание фразы слилось в неразборчивый, звериный рык. Вино и колдовство, ярость и мука вскипели в его крови.

Один раз Барбара негромко вскрикнула.

Один раз всхлипнула.

- Вот теперь, - проговорил Дел, отталкивая ее, - тебе никогда не поймать единорога. Пошла прочь от меня!

И он ударил ее по лицу.

- Ты не в себе! Ты болен!.. - жалобно воскликнула Барбара.

- Прочь! - с угрозой повторил он.

Барбара в испуге вскочила. Он подхватил ее плащ и швырнул в темноту, и Барбара, которая с беззвучным плачем бросилась прочь, запуталась в нем и едва не упала.

А некоторое время спустя из-за живой изгороди снова послышались жалобные стоны и всхлипы.

***

Через три недели Рита отправилась на рынок. Внезапно чья-то сильная рука схватила ее сзади за плечо и рывком втиснула в угол, образованный стеной ближайшего дома, но Рита не испугалась. Подняв взгляд, она узнала Дела и сказала сдержанно:

- Не прикасайся ко мне.

- Я хочу, чтобы ты мне кое-что рассказала, - промолвил он. - И ты мне это расскажешь!

Его голос был таким же суровым и жестким, как и рука, сжимавшая ее руку выше локтя.

- Я расскажу тебе все, что ты хочешь, - ответила Рита. - Только, пожалуйста, не прикасайся ко мне.

Дел немного поколебался, потом выпустил ее плечо, и девушка небрежно повернулась к нему.

- Ну, в чем дело?.. - Взгляд Риты скользнул по его лицу, на котором еще видны были почти зажившие шрамы, и уголок ее губ чуть заметно дрогнул в улыбке.

Глаза Дела превратились в щелочки.

- Я хочу узнать вот что: зачем ты устроила все это?.. Приятный вечер вдвоем, угощение, яд... Неужели все это ради меня? Ведь чтобы получить меня, вовсе не обязательно было так стараться.

Рита улыбнулась.

- Ради тебя?.. Нет. Просто пришел твой черед - только и всего.

Дел, казалось, был искренне озадачен.

- Ты хочешь сказать.., такое случалось и раньше? Она кивнула.

- Каждый раз, когда наступало полнолуние, и сквайра не было дома.

- Ты лжешь!

- Не забывайся! - сказала она резко, потом слегка улыбнулась и добавила:

- Как бы там ни было, это - правда.

- Но тогда бы пошли разговоры, слухи...

- Вот как? А скажи-ка, скольким друзьям ты рассказал о своем приключении? О своем унизительном приключении?

Дел опустил голову, и Рита кивнула.

- Вот видишь!.. Все они уходили и пережидали, пока раны не заживут, а потом возвращались и ничего не говорили. И они всегда будут возвращаться и молчать.

- Ты - дьявол!.. - прошептал Дел. - Настоящий дьявол во плоти! Но зачем ты делаешь это? Зачем?

- Я говорила тебе, - честно сказала она. - Я - женщина, и как каждая женщина я поступаю так, как мне хочется. Впрочем, ни один мужчина никогда не коснется меня. Я - девственница и останусь ею.

- Ты - кто ?.. - заорал Дел. Рита предостерегающим жестом подняла руку в тонкой надушенной перчатке.

- Прошу тебя, тише... - проговорила она и слегка поморщилась.

- Слушай, - проговорил Дел гораздо более тихим, но таким напряженным голосом, что Рита невольно попятилась, впервые отступив перед ним. А Дел даже закрыл глаза, словно напряженно думал о чем-то.

- Ты говорила об озере... Об озере, из которого пьет единорог. Ты еще сложила песню... Постой, как там было?.. "Как мягкий шелк, как молнии сверканье...". Помнишь? А потом... Потом я позаботился о том, чтобы ты никогда не поймала единорога!

Рита отрицательно покачала головой, и налицо ее отразилось искреннее недоумение.

- Как мягкий шелк, как молнии сверканье... Мне это нравится, - промолвила она. - Это звучит очень мило, но - честное слово! - я не имею к этому никакого отношения.

Дел наклонился и приблизил свое лицо к ее лицу, и хотя он говорил шепотом, слова вылетали, как пули:

- Лжешь! Все лжешь! Я не мог забыть. Я был ранен, болен, ты опоила меня, но я помню, что я делал и чего не делал.

И с этими словами он круто повернулся и зашагал прочь.

Большим пальцем в перчатке Рита задумчиво прикоснулась к верхним зубам, потом бросилась за ним.

- Дел!..

Он остановился, но не обернулся, и Рите пришлось обойти его, чтобы встать с ним лицом к лицу.

- Я все равно не заставлю тебя поверить, - с дрожью в голосе сказала она. - Но это.., это единственное, что у меня осталось.

Дел даже не попытался скрыть своего удивления. Рита же, не без труда придав своему лицу спокойное выражение, добавила:

- Прошу тебя, Дел, пожалуйста, расскажи мне еще немного. Ну, об озере, о песне, о том, что произошло...

- Ты не помнишь?

- Я просто не знаю! - вспыхнула Рита. Она была глубоко взволнована, и Дел сказал с напускной кротостью:

- Ты рассказала мне об озере в Топях - об озере, из которого пьет единорог. Ты сказала, что ты сама видела, как он приходит туда. Ты сложила об этом песню. А потом я...

- Где? Где это было?

- Ты уже забыла? Так скоро?!

- Где же все-таки это произошло?

- На лугу. Через дорогу от ворот усадьбы, за живой изгородью, куда ты последовала за мной, - ответил он. - Там, где с восходом солнца ко мне вернулось зрение.

Рита тупо посмотрела на него снизу вверх, потом ее лицо начало медленно меняться. Сначала на нем проступила сдержанная улыбка, которой не терпелось вырваться, а потом.., потом Рита снова стала собой и расхохоталась. Это был тот мелодичный и звонкий смех, который так мучил и пугал Дела, и Рита продолжала смеяться до тех пор, пока он не заложил за спину сначала одну, потом другую руку, и она не увидела, как от еле сдерживаемого желания убить ее на месте вздуваются на его плечах могучие мышцы.