Догма кровоточащих душ

Сэцуке вскочила с кровати и запрыгала на одной ноге по комнате, распевая:

- Свидание! Свидание! Свидание!

Медведь Эдвард одобрительно поглядывал на нее глазами-пуговками.

Сэцуке допрыгала до стола, ткнула в клавишу и набрала запрос: "Монорельс станция Мост". Синий экран расчертился запутанной схемой, по которой ползли разноцветные точки. Нужная Сэцуке станция была помечена ярко-красным треугольником. Так, а как называется ее станция? Очень просто, набираем номер района, номер улицы, номер дома... раз, два, три, "Нави" загори! Почему - загори? Нет, лучше - пять, шесть, "Нави" ответь! Вот и нужный маршрут. И совсем недалеко от дома!

Сэцуке поколдовала с наладонником, и аналогичная схема высветилась на его экране. Вот и все. Теперь - в ванну!

До станции предстояло проехать пару кварталов. Сэцуке поднялась на эскалатор и поплыла мимо домов в редкой толпе озабоченных взрослых.

От платья пришлось отказаться и надеть черный брючный костюм, чему Сэцуке сейчас была очень рада. Ледяной ветер задувал внутрь стеклянной трубы и норовил посильнее укусить за щеки и нос.

На ярусе монорельсовой дороги стало еще холоднее. У автоматов с горячим чаем и кофе выстроились очереди, а синева неба окатывала людей леденящим дыханием нетерпеливой зимы. Казалось, еще чуть-чуть и воздухе прямо из ничего кристаллизуются крохотные снежинки и укроют мир-город кипенной поволокой.

Сэцуке посмотрела на табло. До прибытия ее монорельса оставалось десять минут, и она встала в очередь за чаем. Кинув монетку и получив приятно обжигающий пластиковый стаканчик, девочка подошла к барьеру и посмотрела вниз. Дома отсюда видно не было, но открывался замечательный вид на весь район, точно детская площадка уставленный разноцветными кубиками, среди которых ехали игрушечные машины.

Переплетения эскалаторов связывали уровень с уровнем, поднимая и опуская людей на монорельс или в метро. Сквозь прозрачную крышу были видны самые верхние ярусы, где туманными тенями проскальзывали поезда-синкансены. А в синеве неба деловито двигались тяжелые жуки-вертолеты, порхали крылатые птерокары и величественно проплывали дирижабли.

Звякнул колокольчик, и из тоннеля выползла длинная гусеница монорельса. Сэцуке бросила недопитый чай в урну и шагнула в разгоряченное нутро вагона. Двери чавкнули, и поезд тронулся, быстро набирая скорость. Свободных мест имелось много. Сэцуке села слева по ходу движения у окна и прижалась щекой к прохладному стеклу.

Монорельс то нырял в тоннели, и вокруг смыкалась тьма, в унисон с которой разгорались лампы, освещая салон вагона, а люди недовольно трясли газетами, стараясь приспособиться к перемене освещения, то выскакивал на простор, и тогда у девочки дух захватывало от величественной панорамы мир-города.

Не верилось, что город предназначен для человека. Казалось, что люди здесь лишь случайные и надоедливые гости, крошечные муравьи, поселившиеся внутри сложнейшей машины и пользующиеся ее теплом, ее переходами, ее пищей, предназначенными для какой-то иной, неведомой самим муравьям цели.

Больше всего Сэцуке Хэйсэй напоминал наглядную модель архитектуры высокопроизводительного процессора, которую она видела в одном из папиных журналов. Непонятная, запутанная структура, пересечение, переплетение уровней, ярусов, дорог, линий, в которых, тем не менее, имелась вполне определенная регулярность, высший смысл, уловить который однако человеческий глаз не мог.

Странно, но Киото не производил на Сэцуке такого впечатления. Обычный человеческий город, также бестолково выстроенный, хаотичный, запутанный, холодный и отчужденный, но он был только лишь городом, мир-городом, и все. Здесь же чудилось, что в Хэйсэе таилось загадочное существо, для которого стальные пещеры являлись укрытием, ограждавшим его до момента полного вызревания и пробуждения.

- О чем ты только думаешь, Сэцуке? Ты едешь на свидание, а думаешь о всякой ерунде! - сказала Беззаботная Сэцуке.

- Никакое это не свидание, и не задирай нос, - хмуро возразила Рассудительная Сэцуке.

- А вот и свидание! - показала язык Беззаботная Сэцуке. - Тебе просто завидно! Ты вообще любишь вешать нос. Тебе нравится быть несчастненькой!

- Я трезво смотрю на жизнь, - хладнокровно сказала Рассудительная Сэцуке. - Такие, как ты, в современных условиях имеют мало шансов обрести настоящее счастье.

- Ой-ой-ой! Ну что за слова! - Беззаботная Сэцуке состроила серьезную гримаску, пытаясь скопировать кислую физиономию Рассудительной Сэцуке. - От таких слов молоко в холодильнике киснет! Современные условия... шансы... настоящее счастье... Вот возьму и замуж выйду!

- Тебе четырнадцать лет, - хмуро напомнила Рассудительная Сэцуке. - Вступление в брак официально разрешено с восемнадцати лет. Так что у тебя в распоряжении еще четыре года, чтобы успеть обдумать столь важный шаг.

- За Тэнри!

- Ты не в его вкусе, - сказала Рассудительная Сэцуке. - И вообще, ему больше нравится Агатами.

- Это твое любимое словечко - вообще? - язвительно поинтересовалась Беззаботная Сэцуке.

- Вообще - да. Оно позволяет делать максимально обобщенные выводы на основе частных случаев.

- Умереть - не встать! В частности - ты хороший человек, Сэцуке, но вообще тебя противно слушать. Вообще. При чем тут Агатами?

- При том.

- При чем?

- Тэнри больше нравится Агатами. А она твоя лучшая и вообще единственная подруга.

- Хороша подруга. Исчезла и не попрощалась, - погрустнела Беззаботная Сэцуке.

- Может быть, у нее что-то случилось. Может быть, она серьезно заболела, - сказала Рассудительная Сэцуке. - А ты и пальцем не пошевелила, чтобы хоть что-то разузнать о своей лучшей подруге. Зато сразу же побежала на свидание с Тэнри!

- Потому и побежала, как ты выражаешься, что очень хочу узнать обо всех - Агатами, Рюсине, о самом Тэнри!

Рассудительная Сэцуке презрительно замолчала, а Беззаботная Сэцуке покраснела. Была в этом частичка правды, но только частичка, и обе Сэцуке это прекрасно понимали.

13

- Монорельс прибывает на станцию "Мост", монорельс прибывает на станцию "Мост", - сказал динамик. Сэцуке встала с кресла и подошла к двери.

Ход поезда замедлялся, он нырнул в трубу станции, и мимо окон потянулся длинный перрон. Остановка. Двери зашипели, раздвинулись, и Сэцуке шагнула из вагона.

- Сэцуке! - помахал ей Тэнри. - Я здесь!

- Привет! - сказала Сэцуке и пожала протянутую руку. Почему-то ей казалось, что Тэнри поцелует ее в щеку (разве не так делают на свидании?), но он ограничился мужским, по мнению девочки, рукопожатием. Свидание обещало быть не столько романтичным, сколько деловым. Сэцуке вздохнула.

- Очень рад тебя видеть, Сэцуке, - сказал Тэнри, отпуская ее руку.

- И я рада тебя видеть, Тэнри.

- Пойдем?

- А куда?

- Здесь полно всяких мест, где можно посидеть. Я, честно говоря, немного продрог. Зима в этом сезоне ранняя.

Они встали на пустой эскалатор, который неторопливо понес их вниз, мимо запутанных ажурных ферм моста, перекинутого над Провалом. Из глубины поднимался теплый воздух, и казалось, что в таинственной бездне мир-города тлеет гигантский костер.

Отсюда было видно, что Провал представляет собой многочисленные уровни, издали похожие на геологические напластования различных пород, внутри которых тянутся переходы, коридоры, освещенные разноцветными фонарями. Тонкие паутинки эскалаторов, лифтов поднимали и опускали людей в однообразных коричневых одеяниях со светящимися в рассеянном свете номерами.

- А что это там? - спросила Сэцуке.

- Фабрика, - ответил Тэнри. - Место, где добывают аниму. Видишь в глубине большие трубы? Они перекачивают полиаллой по специальной системе фильтров.

- Интересно. Никогда здесь не была. То есть, я вообще мало где была в Хэйсэе.

- Видишь, вдоль Провала тянутся галереи? - показал Тэнри. - Там много кафе, ресторанов, танцев. Бойкое местечко по вечерам. Когда становится темно, Провал светится золотистым светом. Видимо, мельчайшие частички анимы выносятся вентиляцией на поверхность. Получается очень красиво.