Путь к Золотистой

Контрольные тесты формы и профпригодности отсеяли лишь небольшую часть прошедших экзамены. Этих тестов больше нас всех боялся Мишка, и когда их прошёл, заявил, что просто это счастье ему не изменило. Но, как считал я, ему-то бояться и не стоило, потому что, несмотря на моё первое впечатление, он оказался ничуть не хлипким, а, наоборот, достаточно крепким, ловким и координированным парнем. Ну а что до силы, сила для современного звездолётчика не настолько уж и важна, а если и нужна, то её всегда можно развить специальными занятиями и тренировками.

И вот, когда все экзамены и тесты осталось позади, был объявлен общий сбор всех тех, кто прошёл отсев. Мы собрались на большой полукруглой площади возле здания училища. Я точно не знал, сколько человек тут осталось, но на первый взгляд никак не меньше двух тысяч человек. Тут уже был вечер, далеко не ранний, и площадь освещалась резкими и слепящими глаз лучами прожекторов с крыши училища.

– Так, - мрачно сказал стоящий рядом со мной Мишка, - в училище как всегда набирают только двенадцать отрядов по сто человек. Нас же тут больше двух тысяч. Так что получается примерно по два человека на одно место.

– Ты что, опять боишься? - спросил стоящий сзади Женька.

– Нет, я просто думаю, каков же будет отбор, что будет собой представлять этот самый конкурс.

– Это наверно никто из поступающих пока ещё не знает, - сказал стоящий рядом с Мишкой Рэй, - командование училища знает естественно, придёт и скажет.

– Строиться, - прозвучал усиленный динамиками голос. И по толпе поступающих словно бы прокатилась волна, преобразуя толпу в неровный и неумелый, но всё-таки строй, полукольцом, как положено по Уставу строиться космолётчикам.

Как только построение оказалось более-менее завершено, из училища вышли шесть человек в парадной форме Космофлота. Они быстро прошли в центр полукольца, но вперёд выступил только один человек с большой звездой на погонах, по иерархии космофлота это был звёздкапитан. Я хотел спросить, кто это, у стоящего впереди Рэя, но не успел, потому что звёздкапитан представился сам:

– Я звёздкапитан Александр Стоун, командующий этим училищем. Я собрал всех вас для того, чтобы: во-первых - поздравить с тем, что вы прошли две ступени отбора, что уже само по себе является достижением и позволяет учиться в любом училище космофлота, на один ранг ниже нашего. Ну, а во-вторых, я должен сообщить вам, что две ступени отбора прошли две тысячи четыреста семьдесят два человека. Мы же способны принять в училище только двенадцать сотен и ни человеком больше, таковы наши правила. Поэтому мы вынуждены провести среди вас отбор, своего рода ещё один, самый последний, вступительный экзамен.

После этих слов командующего по строю прокатился недовольный шумок.

– Тихо, - снова прогремел голос звёздкапитана, - пока ещё возможен вариант, по которому мы сами, по своим субъективным мнениям и пристрастиям, отберём из вас двенадцать сотен.

Ну, уж после этого по рядам поступающих прокатился не просто шумок, а самый настоящий шум. Но командующий смотрел на него сквозь пальцы, начав совещаться со своими спутниками, на лицах которых время от времени появлялись улыбки. Когда же поступающие вновь успокоились, звёздкапитан продолжил:

– Насколько я понял, такой вариант вас не устраивает. Да и вообще, за всю историю нашего училища он никогда не устраивал большинства кандидатов в курсанты. Да, я не оговорился, с этого дня вы считаетесь уже не поступающими, а кандидатами в курсанты. Приказываю вам сегодня же получить форму и ждать последнего экзамена, не покидая территории училища. Об экзамене каждый узнает конкретно и лично, когда придёт для этого время. У меня всё, можете разойтись.

Через час мы уже получили форму. Это была обычная, стального цвета, курсантская форма Первого Звёздного Училища, напоминающая своим цветом и видом престижную форму Дальней Разведки. Но только на форме не было ни одного знака различия, за исключением эмблем училища - семи звёзд Большой Медведицы в восьмиугольнике на рукавах и куртки, и рубашки. Мы вчетвером немного посмеялись друг над другом, так как носить форму никто из нас ещё не умел. И пошли устраиваться в казарму, так как знали, что ожидание последнего экзамена может затянуться на несколько дней, а то и недель. В казарме мы с Рэем не без труда достали две кровати и поселились в той же комнате, где уже жили Мишка и Женька, решив, что этот вариант лучше того, чем селиться с незнакомыми кандидатами.

Вообще-то в казарме сейчас в основном и жили только кандидаты в курсанты. Но были и курсанты, которые так или иначе не воспользовались отдыхом. В основном это были курсанты последнего года обучения, которые сейчас ждали выпуска и распределения. Но их я видел очень редко. А познакомился ближе только через три дня после того, как стал кандидатом в курсанты. Возвращаясь с вечерней разминки, я немного задержался на улице, был очень красивый закат, и я не мог удержаться и не посмотреть на него. Потом, возвращаясь в казарму, я ошибся этажом и, как оказалось, с разгону ввалился в чужую комнату. В этой комнате были трое курсантов. Двое сосредоточенно возились над каким-то необычного вида аппаратом, а третий валялся на кровати, что вообще-то запрещалось правилами, но как я потом узнал, практически никогда не наказывалось всерьёз. Тот, который валялся, был в форме, но босиком, и он нехорошо так удивился моему появлению:

– О, ребят, посмотрите, кто сюда зашёл.

Один из двоих недовольно повернулся:

– Да, давно сюда канды не заглядывали.

Я собрался тут же молча выскользнуть из комнаты, но тот из курсантов, который лежал, придавил дверь пяткой:

– Ты что, боишься что ли, проходи, коли заглянул.

– Извините, я, кажется, ошибся этажом.

– Надо же, ещё и вежливый попался, среди вашего брата это наверно очень большая редкость. Вен, да посмотри ты на него, прямо ты шесть лет назад.

Ещё один курсант повернулся и, мельком взглянув на меня, сказал:

– Отпусти человека, Ник. Видишь ведь, что у него коленки вибрируют, как луч плазменника.

Это было уже прямым обвинением в трусости. И сносить этого так просто я был не намерен. Я посмотрел себе на колени и сказал немного нахально:

– Не вибрируют.

– Ну, если не вибрируют, тогда проходи, гостем будешь. Садись, - он указал на третий, свободный сейчас стул.

Я прошёл и сел, и обо мне все словно бы вообще забыли, как будто меня здесь и вовсе не было. Но и уходить сейчас мне было уже неудобно. Смуглый Ник лежал на кровати и, глядя в потолок, меланхолично насвистывал себе под нос какой-то полузнакомый мотивчик. Вен же и третий курсант снова склонились над полуразобранным аппаратом. И я начал наблюдать, что же они такое делают. И через несколько минут прекрасно понял, что это за аппарат. Это был кустарного производства (не кустарные изготовляют только большие) волновой стимулятор роста растений. Такие стимуляторы используют биологи, чтобы быстро восстанавливать и выращивать леса и парки. Но зачем стимулятор курсантам, я не мог понять, однако же, понял то, что у них с этим волстом не ладится, и они молча думают над тем, почему не ладился. Что такое волст я прекрасно знал, в своё время на Дивере я и сам собрал аппаратик наподобие этого. Тогда я удивил маму тем, что вся зелень дома за один день выросла почти что в два раза, это был мой подарок ей на день рождения. Сейчас же я просидел ещё минут пять, а потом спросил:

– Что-то не получается?

Вен сначала кивнул, а потом поглядел на меня:

– Канд, ты хоть знаешь, что это за штучка?

– Конечно знаю, это волст.

– Волст?

– Ну, волновой стимулятор роста для растений.

– Ну, если ты такой умный, - сказал с усмешкой курсант, имени которого я ещё не знал, - может быть доведёшь его до конца.

– Он и так у вас до конца сделан. Нужно только собрать, настроить и включить.

– Ну, давай, пробуй.

Я быстро просмотрел стандартные кристаллосхемы, установил их каждую на своё место, проверил соединения, отрегулировал волновые излучатели. Собрал корпус, подключил батарею-накопитель. Немного подольше провозился с настройкой, настройка в волсте - самое сложное, но когда делаешь её не в первый раз, это не так уж и трудно. Через полчаса волст был готов, и я мог его испытывать.