Путь к Золотистой

Дом, в котором жил Мишка, был гораздо больше того, в котором жил на Земле Рэй, но на вид казался более лёгким и воздушным.

– Кто у тебя сейчас дома? - спросил Рэй.

– Братья, если только никуда не смылись. Но было бы лучше, если и в самом деле смылись, а то житья не дадут… Может быть сначала к морю сходим, искупаемся, поныряем, ведь так, как здесь, на Земле никогда не поныряешь. Идёмте, здесь превосходнейший пляж.

Море, с первого взгляда так похожее на земное, было покрыто слабой рябью волн от дующего с его стороны лёгкого ветерка. Песок на пляже был тёмно-серый и горячий, хотя и не настолько горячий, чтобы обжигать. Нас не нужно было уговаривать, мы тут же избавились от одежды и забрались в воду. Купаться в лунном море действительно было очень приятно, а нырять - так вообще одно удовольствие: наверх так быстро, как на Земле, не выносит, да и нырнуть можно глубже, ведь архимедова сила на Луне, так же как и сила тяжести, была в три раза меньше. Когда мы, вдоволь накупавшись, выбрались на берег, оказалось, что Мишкина одежда завязана узлами и туго набита песком. Мишка поднял валявшуюся на песке сучковатую палку и, посмотрев по сторонам, швырнул её в ближайшие кусты. Оттуда прозвучал приглушённый смешок.

– Ну ладно, хватит прятаться, вылезайте.

– Чтобы ты нас поколотил? - донеслось из кустов.

– Больно нужно мне вас колотить, всё равно ведь неисправимы.

– Обещай, что ничего нам не сделаешь.

– Если вы вернете мою одежду в исходное состояние, то даже пальцем до вас обоих не дотронусь. - Сказал Мишка, усмехаясь, и добавил, почти что угрожая. - Вылезайте, а то хуже будет, всё равно ведь поймаю.

– Ну, ты обещал, - донеслось из кустов.

Оттуда выбрались двое мальчишек-близнецов лет восьми-девяти. Они были сильно загорелые, как две капли воды похожие друг на друга, и сильно похожие на Мишку. Как и мы, они были в одних только плавках. Они быстро и слаженно, в четыре руки, развязали Мишкину одежду и вытряхнули из неё песок. Мишка в это самое время зашел к ним сзади и, едва они закончили, ухватил их за подмышки и приподнял под тут же зазвучавшие с их стороны протесты.

– Вот эти двое салаг и есть мои братья. Вот этот, - он тряхнул правой рукой, - Владька, а вот этот, - он тряхнул левой, - Славка. А может быть наоборот, но существенной разницы в этом нет.

Сказав это, он ухватил мальчишек покрепче и побежал к воде. Зайдя в воду по колено, он, одного за другим, бросил их в море, под громкий визг удовольствия с их стороны. Правда, они тут же ухватили Мишку за ноги и тоже уронили в воду, все вместе они принялись с громкими воплями дурачиться, а на берег вылезли только минут через десять. Мы за это время успели обсохнуть и немного позагорать. Владька со Славкой начали шёпотом расспрашивать Мишку о нас, тот же ответил только одно:

– Спрашивайте сами, а то я ещё подумаю, что вы и стесняться научились.

После этого мальчишки всерьёз насели на нас и сумели выудить многое. Когда же они узнали, что я и Женька родом из других систем, принялись расспрашивать с удвоенной энергией. До тех пор, пока Мишка не сказал нам всем:

– Довольно, пора отсюда уходить. А то уже очень скоро ливень начнётся.

И действительно, со стороны моря медленно наползали тяжёлые чёрные тучи, в которых проблескивали голубые змейки молний. Ветер тоже менялся, потихоньку набирал силу и поднимал волны. К Мишке домой мы успели добраться в самый последний момент, когда громыхало уже вовсю, а с неба начинали падать первые тяжёлые капли дождя. А уже с веранды увидели, что ливень хлестанул вовсю. Стало темно, как поздним вечером, и Мишка включил свет.

– Давно не было здесь такого дождичка, - сказал он, - греметь перестанет скоро, но вот лить будет не один час. Так что придётся посидеть дома.

– А мы и не против, - ответил Женька сразу за всех, - как-то не хочется под дождём мокнуть.

Едва мы прошли в гостиную, как ко мне пристроились Мишкины братья:

– Вик, расскажи, какой бывает день, когда на небе сразу два солнца.

– Обыкновенный день двух солнц. Но я видел его только до Скачка. А тогда я был младше вас.

– И ты что, уже успел всё забыть?

– Нет, это наверно никогда не забудешь. Но рассказывать долго. Проще найти и посмотреть какую-нибудь запись, наверняка таких немало в глобалке.

– Нет, так интереснее.

– И в самом деле, Вик, - неожиданно поддержал их Рэй, - через запись ощущений не передать, насколько она ни будь совершенной. Это совершенно разные вещи: видеть и присутствовать, совершенно разные впечатления.

– Они правы, - сказал и Женька, - расскажи, а то мало кому доводилось не то что жить, а даже просто бывать на планете двух солнц.

– Ну, хорошо, - согласился я.

И я довольно долго и подробно рассказывал о том, какие были на Дивере восходы и закаты, как менялось освещение. О похожем на земной жёлтом дне, о сумрачном дне красного солнца и, конечно же о, ни с чем не сравнимой картине дня двух солнц, когда в небе сразу два светила, а все предметы отбрасывают две разноцветные тени. Потом я рассказал о Скачке, том времени, когда планета начала медленно и неуклонно приближаться к жёлтому солнцу. Как постепенно становилось жарко, исчезали реки и озера, как горели могучие сине-зелёные леса тысячелетних деревьев, а над всем этим безжалостно сверкал растущий и ослепительный диск солнца, которое раньше давало планете жизнь, а сейчас несло только смерть.

– Неплохо рассказываешь, - сказал Женька, когда я окончил, - из тебя наверно может писатель получиться.

– Не ты первый мне об этом говоришь. Но я всё же хочу стать не писателем, а звездолётчиком.

– Вик, расскажи ещё что-нибудь, - попросил кто-то из Мишкиных братьев, я ещё не научился их различать.

Они расположились рядом со мной на полу гостиной, один с одной стороны, другой - с другой. Я положил им руки на плечи. Не знаю почему, но мне стало очень хорошо, и я даже не хотел вспоминать, что это за мир, в котором сейчас нахожусь.

– Лучше вы расскажите что-нибудь.

– А чего нам рассказывать. Нам и рассказывать-то нечего, по сравнению с тобой-то.

– Ну, хотя бы расскажите, как вас различать? - сказал Миша, который расположился в кресле и довольно улыбался. - Или лучше о том, кем вы собираетесь стать, когда вырастете. А то, как я заметил, вы опять без нагрузочных костюмов.

– Мы их сняли, когда к морю пошли. Не купаться же в них. В них можно плавать только одним стилем - булыжником.

– Ну почему же, можно ещё и топориком. Но вот когда домой вернулись, почему не надели?

– Сам-то вон тоже не надел.

– Мне это сейчас не нужно. Я ведь не на Луне живу, а на Земле, а здесь только с кратковременным дружеским визитом.

– А вы что, прямо сегодня назад лететь собираетесь?

– Ну не завтра же, конечно сегодня… А ну, марш одеваться в костюмы, а то не разовьетесь как следует, и придётся вам тогда всю жизнь жить на Луне.

Мишка договаривал это для пустого места, близнецы уже исчезли из гостиной. Рэй приподнял штору и посмотрел в окно:

– Дождь всё льёт и льёт и, похоже, переставать не собирается.

– Такой дождь может и целые сутки лить, без перерывов и послаблений, - сказал Мишка с видом старожила.

– Как же мы тогда до дисколёта доберёмся, - улыбнулся Женька, - промокнем ведь, до самого основания.

– Промокнем? Ну и что такого, думаю, что окончательно не размокнем, - ответил ему Рэй, - прилетим ко мне домой, обсушимся. Или вообще одежду сменим. А то вон пример Вика. Ему сегодня уже сказали, что так нелепо землянин вообще не может одеться.

– А что у него такого нелепого? - поинтересовался Женька, который тоже был здесь иносистемцем.

– Ну, вот ботинки хотя бы. Ни один землянин не будет носить такую тяжесть, если он конечно не в походе, да и то не во всяком.

– А мне вот именно такие ботинки и нравятся, - сказал я, защищаясь.

– Но, всё равно, лучше надеть что-нибудь полегче.

– Одеться как ты что ли?

– Нет, - немного смутился Рэй, - такую одежду в моем возрасте уже обычно никто не носит. Но мне нравится, легко и не жарко.