Приключение

— Надо… А как я попробую? Я же мальчик…

— Вот ещё, мальчик! Сколько ты девок перетрахал, мальчик? Есть же мужской стриптиз. Мы с коллегами иногда ходим после работы развеяться. Знаешь, бодрит… Некоторые мальчики, таким образом, зарабатывают: платят по счетам, родителям помогают, благотворительностью занимаются…

— Я…

— "Я" последняя буква кириллического алфавита, дружок… — Марина Викторовна остановилась и взяла сына за подбородок. Коля хотел вырваться, но мать не дала.

— Смотреть! Смотреть! Смотреть в глаза! — почти закричала она.

— Сфотрю. Сфотрю. — еле двигая губами, попытался Коля, успокоить мать.

— Почему такой кислый! Ты же час назад скакал как подорванный от радости, что прилетает дядя Андрон. Я сама видела. Ещё порадовалась за нашу молодёжь. Умеет, умеет, радоваться, несмотря на всеобщие апокалиптические настроения. Солнца за тучами с прошлого века невидали…

— Мм-мм…

— Что?

— Мм-мм…

— Говори яснее!

— Мм-мм…

Марина Викторовна, наконец, поняла, в чём дело и отпустила Колин подбородок. Она снова взяла сына под руку, и они пошли дальше.

— Мне скучно, мам. — Опустил Коля голову. — Ничто не радует меня более пяти минут. Самое ужасное, что и эти несчастные минуты отравлены для меня осознанием того факта, что радостно мне будет не более пяти минут…

— Ты так точно подсчитал?

— Что?

— Минуты радости.

— Нет.

— Тогда чего ты пудришь мне мозги?

— Дело не в количестве минут, а в том…

— Тебе скучно? Просто ты засиделся дома. Сделаем укол высшего образования, станешь стриптизёром, и всё наладится…

— Боюсь, что нет.

— Ты просто лентяй.

— Но, оттого, что я, допустим, лентяй, я не буду меньше страдать…

— Страдать не мешки таскать…

— Что?

— Садись, страдалец…

Марина Викторовна и Коля поместились в салоне аэромобуса. Автопилот голосом президента профсоюза транспортных рабочих справился у них о цели полёта:

— Космопорт, пожалуйста… — сказала дама.

Аэромобус тихонько загудел и мягко тронулся. Салон залил мягкий розовый свет. Зазвучала барочная музыка.

— Мне скучно, мама… — опять завёл своё Коля.

— А я тебе, что сделаю? Что я тебе сделаю! — возмутилась Марина Викторовна, — Вот хочешь, смотри… — она открыла сумку и вынула оттуда алюминиевую тубу.

Женщина открыла тубу, и высыпал на ладонь несколько разноцветных продолговатых капсул.

— Мама, это примитив, — разочарованно протянул юноша, — У меня под лопаткой вся парижская Синематека зашита и "Белые столбы" в придачу!

— А я тебе новенькое предлагаю посмотреть, запрещённое. Знаешь такое… Ну, когда наши этих… Сам сегодня видел…

— Бензопилами? — хмыкнул Коля, — Старикашек в шляпах? Профессоров?

— Дурак! Цыган… — почти прошептала дама, — Не только. Асфальтоукладчиками ещё… Ручные гранаты в задний проход засовывают… — обиделась Марина Викторовна, — что тебе плохого профессора сделали?

— Каменный век! — улыбнулся Коля, — Я лучше в окно посмотрю. А что мне профессора хорошего сделали?

— Как это ничего хорошего не сделали! Да если бы не профессора не было бы этих дурацких вьетнамок на платформе, бинокля, "Белых столбов" под лопаткой…

— Ну не было бы и ладно… Ходил бы в лаптях. Сам бы их, кстати, сплёл из лыка. Ты бы мне сказки рассказывала или про то, как лук сажать… В школу бы ходил, в институт покурить, выпить, пообщаться… А под лопаткой бы у меня просто чесалось, и я бы чесал.

— А. Кто бы тебя научил лапти плести? Кто их вообще бы изобрёл? Школы потому с институтами существовали, что профессора их придумали!

— Укольчики тоже профессора придумали?

— Они, а кто же ещё!

— Кошмар!

— Будешь про геноцид неподцензурный футурологический блокбастер смотреть?

— Я лучше в окно посмотрю.

— Как хочешь.

Марина Викторовна достала из сумочки маленькую бутылочку воды и закинулась одной из пёстрых капсул. Через мгновения глаза её закрылись. Тело её расслабилось. Она откинулась на спинку сиденья. В её мозгу пошли первые кадры неподцезурного футурологического блокбастера про геноцид.

Коля смотрел в круглое окошко аэромобуса. От нечего делать он стал считать культовые сооружения. Юноша загадал, если на десять мечетей попадётся одна церковь или буддийский храм, то скука отпустит его на какое-то время.

Глава V

Здание московского космопорта представляло собой половину гигантской сферы, опрокинутой во влажные вечнозелёные просторы Подмосковья. Своёй срезанной застеклённой стороной космопорт смотрел на уходящие за горизонт широкие бетонные взлётно-посадочные полосы. С них и на них беспрестанно взлетали и садились космические челноки регулярных и чартерных рейсов во все концы Млечного пути. За собой челноки волокли оправленные в металлический водород каверны перехода сквозь пространство и время.

Коля и его мама смотрели на это и ждали когда объявят о прибытии рейса дяди Андрона.

— Может тебе тоже куда-нибудь слетать, сынок? — задумчиво сказал Марина Викторовна, — Почему ты никуда не летал раньше?

— Да я летаю, мама, — задумчиво ответил ей Коля, — Летаю каждую ночь…

— Так это дурь, мальчик мой… А ты бы на самом деле слетал куда-нибудь… На Меркурий, что ли, погреться или на Марс, на лыжах покататься…

— Тебе не терпится от меня избавиться, мамочка?

— Что такое ты говоришь! Как тебе не стыдно! Я просто подумала, ты скучаешь…

— Хочешь что-нибудь выпить, мам?

— Кофе, пожалуйста, только без всего… А ты будешь что-нибудь?

— Гранатовый сок.

— Какать не будешь.

Юноша ничего не ответил. Бросив ещё раз взгляд на взлётно-посадочные полосы, он отправился за напитками. Челноки, разогнавшись, резко тормозили. Каверны надевались на них как кольца на шпаги. В этих кавернах они исчезали, чтобы оказаться через считанные секунды где-нибудь на краю космической ойкумены.

Как на зло, во всех барах, кофе и ресторанах стояли длиннющие хвосты очередей. Даже к передвижным тележкам было не протолкнуться. Рост жизненного уровня во Вселенной явно опережал развитие сферы услуг.

— Что за хрень! — воскликнул Коля, растерянно глядя на толпы людей, киборгов, роботов и alien'ов, давящихся в очередях, кто за напитками, кто за машинным маслом, а кто чуть ли не серной кислотой.

Молодой человек подкрутил ручки на своём звукоулавливателе. В его наушниках сквозь треск, шорохи и журчание на всех языках Вселенной на все лады склонялось правительство. Так всегда. Жизнь улучшается, на самом деле улучшается, но никогда жизнь не улучшается так быстро и так качественно как хочется, и вот это оказывается гораздо хуже, чем, если бы жизнь катилась под уклон, реально становилось плохо.

Тут перед глазами Коли возникла проекция миловидной служащей космопорта. Голосом певички, чья песня находилась в данный момент на 19 месте Межпланетного хит-парада, она стала объяснять:

— Уважаемые господа, просим прощения за доставленные неудобства. В связи с забастовкой автоматических линий подача напитков и продуктов питания в пищезаправочные пункты нашего космопорта ограничена. Пользуйтесь, пожалуйста, услугами нуль-транспортировки напитков и пищевых продуктов.

Коля с сожалением вспомнил, как несколько лет назад участвовал в web-конференции за предоставление машинам гражданских прав. Тогда это было прикольно.

— А срать мне теперь тоже по каналам нуль-транспортировки? — зло сказал Коля космопортовской служащей, — показал её на змеящиеся очереди в уборные.

Служащая подмигнула молодому человеку, и вместо неё пошла реклама супернаннокомпьютерных копрофагов.

Коля грязно выругался и достал киберочки. Он надел их на нос, стал искать в зале ожидания ближайший, свободный ствол доступа к каналам нуль-транспортировки. Свободным оказался только один, но под ним парил, раскорячившись, бестолковый пришелец. Он был похож на затянутого в серебристую кожу бородавочника. Пришелец тупо вращала шестью разноцветными глазами на манер дискотечной пушки, испуская пахнущие лекарствами слюни. Все его восемь конечностей были заняты чемоданами в пёстрых наклейках.