Мег. Первобытные воды

– Ну как бургер, малыш?

– Хорошо, – с набитым ртом отвечает Дэвид, роняя кусочки мяса прямо в картофельные оладьи Патриции.

Она с отвращением отодвигает тарелку.

– Что-то не так, солнышко?

– Кто я для тебя, Макрейдс? Талон на обед, о который можно вытирать ноги всякий раз, как тебе вздумается?

– Дэвид, возьми свою тарелку и ступай есть за стойку. Нам с твоей тетей Триш нужно поговорить.

Дэвид берет стакан, тарелку с едой и направляется к барной стойке.

– Ну конечно, тебя-то он слушается. А на все, что я ему говорила эти три дня, ему было глубоко начхать.

– Он хороший мальчик.

– Ты что, издеваешься? Вот из-за таких мальчиков, как он, я в свое время и зареклась иметь детей. И кому, спрашивается, ты вешаешь лапшу на уши, когда говоришь ему «твоя тетя Триш»?

– Понимаю, ты сердишься. Но не надо вымещать злость на моем крестнике. Я хочу загладить свою вину перед тобой и непременно это сделаю.

– Интересно как? Попросишь отдать в химчистку свою грязную одежду?

– Триш, поверь, ты единственное светлое пятно в моей жизни.

– Жаль, что не могу сказать того же о тебе.

– Ты нужна мне.

– А мне нужен кто-то, кто всегда будет рядом со мной, на кого я смогу положиться, а не какой-то там переросток, неспособный контролировать свое либидо. Когда ты наконец повзрослеешь?

Мак задумчиво смотрит на свои руки:

– Не знаю. У меня комплексы… проблемы, которые начались после самоубийства отца. Похоже, я справляюсь со своими проблемами не лучше его.

– Мак, я слышала эту песню и раньше. Сперва ты искренне каешься, а через неделю снова прикладываешься к стакану.

– Может, мне просто нужна причина, чтобы оставаться трезвым?

– Возможно. Только сделай это не ради меня, а ради себя. Ну а пока все не изменится, общее будущее нам с тобой явно не светит. На самом деле у нас уже сейчас нет общего будущего.

Мак кивает:

– Ты совершенно права. Я всегда был для тебя сплошным разочарованием. Но я собираюсь измениться, независимо от того, простишь ты меня или нет. Я очень много думал в последнее время и…

– Брось. Я здесь исключительно из-за того, что, по твоим словам, сделка по лагуне может сорваться.

– Дэвид никогда не согласится подписать бумаги.

– Что? – У Патриции отвисает челюсть. – До закрытия сделки с братьями Дейтч осталось меньше недели. А тебе известно, сколько времени я угробила на это дело и сколько денег на кону?

– У Дэвида двадцать процентов акций, и он не станет ничего подписывать. По крайней мере, сейчас.

– О, он подпишет… или, видит бог, я его придушу.

– Полегче, девочка. – Мак придвигается поближе и понижает голос. – Дэвид уверен, что Ангел вернулась в калифорнийские воды.

– Что?

– Когда он нырял на дно канала, у него разыгралось воображение. И теперь он хочет ее поймать.

– Это просто нелепо. И вообще, ты представляешь, чем могут закончиться для него подобные эксперименты?

– Ему четырнадцать. Дедушка начал забивать малышу голову сказками об этой акуле, когда тот еще в пеленках лежал.

– И как нам его переубедить?

– Для начала будем ему потакать. Пусть пару дней поиграется. Терри все равно в отъезде, значит в любом случае ты ничего не теряешь. А к тому времени, как Терри вернется, Дэвид наконец поймет, что все это – плод его воображения, после чего я заставлю его подписать бумаги. – Мак игриво подмигивает Патриции. – Все еще любишь меня, да?

– Господи, какой же ты дурак!

Пролив Хуан-де-Фука, Тихий океан

17 мильк северо-западу от Порт-Ренфрю

Остров Ванкувер, Британская Колумбия

Полуденное солнце прорывается сквозь прореху в облаках, его сверкающий оранжевый глаз направляет золотой луч на поверхность Тихого океана.

Луч этот, кажется, неотступно следует за Терри Тейлор, которая стоит на носу «Кейп Калверта». Катер Канадской береговой охраны следует на юг со скоростью десять узлов вдоль побережья острова Ванкувер, буксируя стальные тросы диаметром три четверти дюйма. К одному из них прикреплены подводные салазки с установленным на них переносным тампером из Института Танаки. Второй тащит за собой привязанную за хвост предварительно вспоротую тушу взрослого серого кита, выбросившегося на берег одним из последних.

– Эй! – Терри подпрыгивает от неожиданности, а Джошуа Банкофски громко смеется. – Немного нервничаем, а?

– Будь у тебя побольше мозгов, ты бы тоже нервничал.

– Расслабьтесь, все пойдет точно по плану. Давайте лучше заглянем в рулевую рубку, хочу познакомить вас с членами своего экипажа. Отличные ребята. Они помогут успокоить вам нервы.

Терри проходит вслед за Джошуа в рубку.

За штурвалом стоит мужчина, смахивающий скорее на бас-гитариста рок-группы, чем на капитана корабля. Лохматые темные волосы, усы а-ля Фу Манчу и длинные бакенбарды – привет из шестидесятых.

– Парни, познакомьтесь с дамой, которой предстоит подписывать наши чеки. Терри, это наш капитан Рон Марино-младший… – (Марино кивает.) – И его первый помощник, Брайан Олмстид.

Здоровяк Олмстид сложен как рестлер. Чисто выбрит, под правым глазом – зигзагообразный шрам.

– Очень приятно познакомиться, мэм.

– Мне тоже. Джошуа говорил, вы вроде служили на флоте.

– Да, мэм. Последние три года в отряде «морских котиков».

Почувствовав облегчение, Терри поворачивается к третьему члену экипажа – грубоватому темноволосому и темноглазому итальянцу:

– Ну а вы?

– Парень, который ненавидит рыбу. Майкл Виллэр. Транспортный коп из Нью-Йорка. В отставке. Я здесь, чтобы защитить вас в случае неблагоприятного сценария. – Он достает из-под стола для работы с картами тяжелый водонепроницаемый футляр и открывает его; внутри лежит короткоствольное ружье с широким прикладом. – Это гранатомет М-79. Унитарный заряд, удобный в использовании, стреляет сорокамиллиметровыми гранатами, дальность – более тысячи трехсот футов. Этот ваш монстр или согласится сотрудничать, или сдохнет. Все, дело закрыто.

Джошуа самоуверенно улыбается:

– Наживка начинена лекарствами. Наживка буксируется, ваш прибор барабанит, наш рыболокатор сообщает нам о моменте ее появления, и у нас здесь есть свой вооруженный до зубов Грязный Гарри. Я бы сказал, что мы прикрыли тылы. А теперь постарайтесь расслабиться.

Терри заставляет себя улыбнуться:

– Ладно, мне уже намного легче.

– А вот мне нет, – хрипит обладатель усов Фу Манчу. – Спец по рыбам говорит, нам заплатят не поденно, а за работу в целом. Пролив – достаточно большой водный путь, если считать, что ваша рыбина все еще в этих водах. Что касается меня, то вы купили мои услуги на три дня, ну а после этого будет совсем другой разговор.

– Если она до сих пор в заливе, тампер выведет ее прямо на нас. Ангел выросла на этом устройстве, которое испускает электронно-акустический сигнал, насколько нам известно, привлекающий акул.

– Да, в вашем зоопарке. Но тут открытый океан.

– Где и зародилась данная технология. Много лет тому назад фирма «Эй ти энд ти» консультировалась у моего мужа относительно системы оптоволоконных кабелей, которые компания только что проложила на океанском дне от восточного побережья до Канарских островов. Кабель был проложен на глубине шесть тысяч футов, но, несмотря на оплетку из нержавеющей стали, он постоянно рвался вследствие нападения акул, в результате чего «Эй ти энд ти» терпела многомиллионные убытки. Джонас обнаружил, что ампулы Лоренцини в теле акулы реагировали на изменение электронного сигнала, возникавшего в пучках оптоволоконного кабеля.

– Ампулы чьи?

– Лоренцини, – вступает в разговор Джошуа. – Это скопление сенсорных клеток, расположенных на внутренней части рыла акулы.

Терри кивает:

– Тампер, на который натаскана Ангел, испускает аналогичные электрические сигналы в сочетании с низкочастотными ударами, похожими на сердцебиение раненого кита. Эти вибрации очень важны, поскольку они распространяются гораздо дальше электрических сигналов, быстро затухающих в морской воде. Ну и чем крупнее хищник, тем больше у него диапазон восприятия. – Терри берет в руки гранатомет М-79, пробуя его на вес. – И конечно, ни один из них не может сравниться размером с нашим маленьким Ангелом.