Мег. Первобытные воды

Глава 17

На борту «Нептуна»

Филиппинское море

411 морских миль к юго-западу от Марианской впадины

Эрик Холландер торопливо идет по основной палубе в сторону своей каюты. Воровато оглядываясь, он отпирает дверь, входит внутрь и задвигает засов.

Забравшись под кровать, Эрик извлекает оттуда коротковолновую рацию.

На борту суперъяхты «Целакант»

Майкл Марен на верхней прогулочной палубе, сидя в джакузи, пьет утренний эспрессо. Яхта движется на север-северо-восток со скоростью десять узлов, оставаясь в полумиле от «Нептуна», уже поднявшего паруса.

Внезапно оживает стоящая в зарядном устройстве рация.

Загоравшая топлес Элисон Петруччи, не вставая с шезлонга, тянется за рацией:

– Да? Оставайтесь на связи. Он сейчас ответит. – Она передает рацию Марену. – Угадай кто?

– Холландер. Я как раз задавал себе вопрос, когда ты позвонишь.

– Марен, что ты творишь?! – Из рации доносятся искаженные треском крики Эрика Холландера. – Ты должен был предупредить меня, когда эта тварь поднимется на поверхность. В результате у меня не оказалось под рукой ни единой камеры!

Марен подмигивает Элисон, которая, не теряя времени даром, откусывает кусок только что испеченного рогалика.

– Расслабься, амиго. Как я уже говорил твоему партнеру, я не могу контролировать Природу, а могу только соблазнять ее. Наш друг решил подняться, чтобы немного подзаправиться на ночь. Подводные огни «Нептуна» оказались для него слишком яркими, вот он и улизнул.

– Да, но утром Тейлор заметил след от укуса и теперь рвет и мечет. С минуту на минуту он начнет барабанить в дверь моей каюты.

– А он обследовал тушу? Сделал замеры?

– Нет. Он не покидал корабль.

– А я тебе что говорил? – Марен, разбрызгивая горячую воду, вылезает из джакузи. – Тейлор не ученый, а всего-навсего поганый мошенник.

– Возможно. Но сейчас он уже разъяренный мошенник. И что прикажешь с ним делать?

– Ничего не делать. Коси под дурачка. Скажи ему, что он ошибся. Корабль ведь уже покинул это место. Тейлор вряд ли захочет вернуться назад, чтобы проверить, в чем дело.

– А как насчет… нашего друга?

– Продолжил следовать за вами, как только вы отплыли. И сейчас он прямо под галеоном, на глубине две тысячи двести футов, причем по-прежнему зверски голодный.

– Значит, отслеживающее устройство…

– По-прежнему творит чудеса.

– Вот черт!.. – (На заднем плане слышатся чьи-то крики.) – Тейлор здесь. Мне нужно идти. Скажи, все случится сегодня ночью? Я должен знать.

– Может, да, а может, нет. Холландер, добро пожаловать в реалити-шоу! – Марен выключает рацию.

Элисон, прервав процесс смазывания груди маслом для загара, выпрямляется:

– О’кей, Майкл, что происходит? Мы оба знаем, что этот твой монстр следует за «Нептуном» сам по себе, а не из-за «барракуды».

– Как я и предполагал.

– Выходит, ты наврал Холландеру?

– Вовсе нет. Я сказал лишь то, что ему следует знать. – Марен ставит рацию на место, берет стакан апельсинового сока и залезает обратно в джакузи.

– Холландер, открывай! Я знаю, ты здесь!

Завернув рацию в полотенце, Холландер поспешно засовывает ее под кровать.

– Погоди, Джонас, уже иду. – Эрик стягивает рубашку и отодвигает засов. – Прости, я как раз собираюсь…

Джонас врывается в каюту:

– Я уже час обшариваю проклятый корабль. Где тебя черти носят?

– Остынь! Я осуществлял связь между вертолетчиком с «Целаканта» и больницей Манилы.

– Брехня! Я три раза заходил в диспетчерскую, но тебя почему-то там не видел.

– Наверное, мы с тобой просто разминулись. Мне пришлось спуститься в трюм, на склад.

– Чтобы избежать встречи со мной?

– С какого перепугу я должен тебя избегать?

– Перестань мне втирать. Ты был на палубе, когда перевернулась туша кита. И видел след от укуса мегалодона так же ясно, как меня сейчас.

– След от укуса мега? Не горячись! То, что я видел, было скорее похоже на след от укуса косатки. Гораздо меньше, чем след от зубов мега.

– Вранье! Кстати, откуда у тебя белый зуб мега?

– Я ведь тебе говорил. Институтский приятель дал.

– Как его зовут?

– Как зовут? Кравиц. Арти Кравиц. Собственно, какая разница?

Джонас смотрит Холландеру прямо в глаза:

– Эрик, не советую со мной шутить. Я хочу знать, что происходит.

– Что происходит?! – Холландер в притворной ярости отталкивает Джонаса в сторону. – Я скажу тебе, что происходит. Джейсон Массет мертв, Лекси может потерять ногу, моя съемочная группа теряет настрой. Эндрю собирается покинуть проект, а Сорвиголовы заперлись в комнате отдыха и бухают текилу. А тут еще ты! Врываешься ко мне в каюту и разоряешься, словно маньяк, о каком-то там следе укуса мегалодона.

– Я, может, и старый, но пока еще не в маразме. И когда речь идет об этих монстрах, полностью отвечаю за свои слова.

– Никто и не говорит, что ты в маразме, но все уже и так на грани. Послушай, Джонас! Я знаю, по-твоему, меня ничего не волнует, кроме рейтингов. Но ты заблуждаешься. Ведь я лично отбирал наших Сорвиголов, и теперь мы одна семья. Все кругом страшно расстроены из-за того, что случилось в последние несколько дней, и особенно я. Так что, пожалуйста, прими мой совет. Ступай и найди свою дочь. Удели ей внимание. Ведь именно в такие моменты мы особенно нуждаемся в любви наших близких.

Джонас чувствует, что кровяное давление постепенно приходит в норму.

– Ладно. Возможно, у меня неадекватная реакция. Но в ходе нашего плавания и так уже пролилось слишком много крови, поэтому идея взять курс на Марианскую впадину здорово нервирует.

– Понимаю. Уж можешь мне поверить, продюсировать телешоу, особенно такое экстремальное, как «Сорвиголовы», – это не в бирюльки играть. Погоди-ка, у меня для тебя кое-что есть. – Порывшись в чемодане, Эрик выуживает баночку с наклеенным назначением врача и сует Джонасу. – Валиум. В нашем бизнесе – это все равно что витамины, которые нужно принимать каждый день.

Национальный парк Пасифик-Рим

Остров Ванкувер

Последние следы уходящего дня тают на мышино-сером горизонте; свет затухает, словно перегоревшая электрическая лампочка. Бархатные волны накатывают на каменистый берег и с шипением умирают между скалами и промоинами.

Ночь вступает в свои права на западном побережье острова Ванкувер.

Ночную тишину внезапно нарушает серия коротких высокочастотных свистков.

Тихоокеанский дельфин застрял в приливной заводи среди камней. Застигнутый отливом, не в состоянии вернуться назад в отступающее море, млекопитающее лежит на боку, натужно дыша через дыхало в ожидании следующей волны, способной разрушить стены каменной тюрьмы и наполнить впадину водой.

Тем временем с вершины утеса по дождевому лесу разносится утробный рык.

Между рядами дугласовых пихт и елей, тяжело ступая, пробирается гризли. Крупный самец останавливается на краю каменистой гряды, его мокрые ноздри втягивают соленый воздух. В считаные секунды медведь засекает раненого дельфина у подножия утеса, в двадцати футах от вершины.

Море набегает на берег, заполняя промоину пеной и погружая под воду попавшего в ловушку дельфина. Когда вода убывает, застрявшее животное выпускает из дыхала струю окровавленного воздуха.

Запах крови действует на гризли возбуждающе. Обшарив глазами склон утеса, гризли прокладывает себе маршрут. Он осторожно ступает на ближайший уступ, цепляясь когтями за поросшие мхом валуны, шатающиеся под его чудовищной массой семьсот двадцать фунтов. На полпути вниз медведь останавливается, чтобы взглянуть через трещину в скале на свою беззащитную жертву, затем прыгает на следующий уступ – и в этот момент уступ накрывает десятифутовый вал.