Полый мир (ЛП)

Эллис вывернул рюкзак на кровать и принялся перебирать вещи, как мальчишка добычу после Хэллоуина. Фонарик, компас, фильтр для воды, аптечка, спички и до сих пор нераспакованный дождевик. Вот и всё, что у него осталось. Заметив пачку «M&M'S» с арахисом, он разорвал её и бросил в рот красную конфетку. Сладкий вкус двадцать первого века. Никогда ещё Эллис так им не наслаждался.

За несколько дней он увидел настоящие чудеса. Побывал на дне океана и за пределами Солнечной системы — «Семёрке Меркурий» такие подвиги и не снились. Эллис получил то, что хотел: вернул здоровье, начал жизнь с нового листа. Но, разглядывая груду барахла на кровати, он думал только о том, что потерял. Как же ему хотелось съесть хороший чизбургер и сходить в нормальный туалет, услышать, как шумят машины или загружается компьютер. Не хватало даже того, что он ненавидел: вездесущей рекламы, бесконечных пробок, дурацкой мелодии телефона и даже грязных споров между республиканцами и демократами. Какие фильмы он пропустил? Какие достижения? Трагедии?

Эллис закинул в рот ещё одну конфетку, закрыл глаза и увидел, как помогает Айзли с математикой, выбирает вместе с Пегги телевизор, сгребает сухие листья воскресным днём. Воспоминания — совершенные под непроницаемым куполом, застывшие в неизменной красоте.

Под плащом что-то блеснуло — кольца Пегги. Эллис опустил руку в карман. Он до сих пор носил с собой кошелёк и телефон, хотя сам не знал зачем. Просто не мог отказаться от прошлого. Эллис откинул кармашек с правами и нашёл фотографии Пегги и Айзли. Нечёткие и мятые. Надо было взять другие. Почему он об этом не подумал?

Эллис скучал по Пегги.

Он включил телефон. Загорелся экран, и Эллис проверил сообщения. Одно, голосовое от Пегги. Он нажал кнопку.

«Эл! О, господи, Эл, возьми трубку! Пожалуйста, прошу тебя! — Голос всё так же дрожал от страха. — Мне нужно с тобой поговорить. Нужно знать, что ты решил… Я виновата, ладно? Признаю, но это было давным-давно. Сама не знаю, зачем я вообще хранила эти письма. Дура я, вот и всё. Клянусь, я о них напрочь забыла.

Надо было тебе рассказать, знаю. О боже, возьми же ты трубку. Слушай, ты ещё у Брэди? Я сейчас приеду. Буду через двадцать минут. Тогда и поговорим, хорошо? Пожалуйста, не злись. Уоррен ни в чём не виноват. Да… и к чему теперь виноватых искать? Просто так вышло. Знаю, знаю, надо было всё тебе рассказать, но… ах… если ты слушаешь, подожди меня, не уходи никуда. Не делай никаких глупостей, хорошо?»

Плача, Эллис нажал на кнопку вызова.

Прислушался.

Ни звука.

Её звали Сол.

Строго говоря, она не была женщиной, но Эллис решил закрыть глаза на мелочи. Сол обладала женским голосом и манерой поведения, хотя родилась уже после того, как человечество лишилось пола. Она принадлежала к первому поколению стандартной ДНК и носила имя без числа, потому что была старше всех людей в мире. Пока это звание у неё не отобрал Эллис.

Пол, очевидно, счёл их встречу отличным рекламным ходом и, скорее всего, не ошибся, но сам посмотреть на это знаменательное событие Глава Совета не задержался. Его в этот день ждали другие дела, поэтому он представил двух долгожителей друг другу и оставил их наедине. Хотя об этом визите трубили по всему Полому миру, Эллис впервые не увидел толпы зевак. Либо тут постарался Пол, либо Сол внушала такое уважение, что незваные гости и близко не подходили к её жилью.

Она приняла его в своём доме, полном необычных сувениров, собранных за всю её долгую жизнь. Эллис уже и не чаял побывать в нормальном человеческом доме. У Сол были бумажные книги и старый планшетный компьютер; шляпы, очки и ручки; шкаф, комод, часы и стойка-вешалка с одеждой на крючках. А на стене над искусственным камином висело её самое ценное сокровище — фотография настоящей женщины. Со снимка в серебристой рамке на них взирало лицо с азиатскими глазами и тёмными короткими локонами.

— Это Сеть Азо, — сказала Сол. — Наша спасительница. Люди в то время всегда ждали помощи от Бога. Моя мать глубоко в него верила и советовала не полагаться на Азо. Мол, она обычный человек и ничего не добьётся, а только меня разочарует. В те дни у многих был такой настрой. Никто не верил в людей — только в старые книги да истории.

С кухни послышался свист, и Сол подняла палец.

— Чай! — объявила она и выскочила из комнаты.

Эллис посмотрел вслед её платью в цветочек. Сол вела себя как типичная бабушка, хотя выглядела лет на двадцать пять. Она даже была красива. Похожа чертами лица на других, но не полностью. В первую очередь Сол отличали волосы: тёмные и короткие.

— С чем пьёте чай? — крикнула она.

— Я больше кофе люблю.

— Значит, с молоком и мёдом.

Она вернулась, держа в руках старинный серебряный поднос. На нём стояли, испуская пар, изящные фарфоровые чашечки.

— Согласитесь, настоящий чай всё же лучше? В смысле, заварной, а не Дареный. Хотя не стоит, наверное, при ней такое говорить. — Сол указала жестом на портрет над камином. — Но думаю, даже Азо оценила бы, чего стоит залить листья кипятком. Она верила в тяжёлый труд.

Сол сделала глоток и бесцеремонно причмокнула.

— Ах… Вот это я понимаю.

Она подождала, пока и Эллис не попробовал. Карамельного цвета чай оказался на вкус почти как мокко латте.

— Недурно, а?

Эллис улыбнулся. Сол снова посмотрела на фотографию.

— Всё вышло по-другому. Азо меня ни в чём не подвела. Мама оказалась неправа. Она постоянно искала в других недостатки. Как, впрочем, и все тогда. Героев в те дни почему-то на дух не выносили. Говорили, что они нужны, но на любого смельчака слетались как коршуны. И с такой же злобой смотрели в будущее. Потому, наверное, все и жили в разочаровании. Если ждёшь, что завтра всё будет бетонно, даже добрый день сочтёшь поганым — всё же лучше, чем признать, что ошибся. Я смотрела на жизнь иначе. Я знала, что Азо — настоящая героиня. Она была безупречна. Авраам Линкольн освободил американских рабов, а сеть Азо — всех на свете.

— У вас была мать? — спросил Эллис. Рядом с ним на полу спал светлый кокер-спаниель, распластав длинные уши, как слонёнок Дамбо. За всё время, что Эллис провёл у Сол, её питомец не сдвинулся с места. Только открыл глаза на седой морде и глянул, кто к ним пожаловал. Возможно, у Сол жил и старейший пёс на свете?

— Ага. Когда я родилась, у нас ещё были суррогатные родители. ИСВ выдал цепь ДНК, и я росла у Арвисы Чен, в зажиточном секторе Предаты. Она мечтала о дочери, но ей досталась я.

— Вы жили без отца?

Сол кивнула.

— Браки к тому времени стали редкостью. Все переселялись под землю, начиналась новая эпоха. — Она отпила чай и поставила чашку на фарфоровое блюдце, которое легонько звякнуло. — В те дни многое менялось. А те, кто хорошо живут, не любят перемен. Вот и моя мама их терпеть не могла. Ей претило расставаться с небом над головой. «Раньше времени в сырой земле сгину», — говорила она. Честно сказать, не знаю даже, почему она решила меня взять. Она была скорее консервативной женщиной. Может, надеялась повлиять через меня на будущее? Ей оно представлялось хуже прошлого. Большинство тогда ждало какой-то катастрофы. Их можно понять: времена были безрадостные. Только прошла Великая буря, унесла миллионы жизней. Мама называла её Апокалипсисом. Слыхали о таком?

Эллис кивнул.

— В мои дни все судачили о том же.

Сол улыбнулась.

— Вы мне нравитесь, мистер Роджерс. А мой чай вам понравился?

— Да.

— Смотрю, у вас хороший вкус. — Она подмигнула. — Расскажите, каково это: путешествовать во времени?

— До сих пор голова кругом идёт.

— Могу себе представить. — Сол закивала.

— Толком само путешествие не запомнил. Потом тошнило. В общем, не рекомендую.

Сол улыбнулась. Годы не оставили на её лице ни морщинки, но Эллис решил, что возраст выдавали глаза. Скорее всего, ИСВ их уже заменил, как и ему, но видимо, есть истина в старом изречении «глаза — зеркало души».