Мир под лунами. Начало будущего(СИ)

Основная опасность - звери. Голодные по весне волки и львы, только что проснувшиеся медведи. У кого-то из копытных, судя по доносящемуся из леса реву, начался гон. Что-то тут не так, насколько я помню, у оленей уже отел происходит в конце весны - начале лета. Кто же тогда столь озабоченно орет в лесу? Не хотелось бы мне с ним встретиться.

Я еще раз перевернула весь дом вверх дном в поисках настоящего оружия и ничего не нашла. Тогда спустилась в арсенал. Лук со стрелами, топор и ножи у меня есть: самозатачивающиеся, крепкие, испытанные в деле - как говорится, пристреленные. Нужно еще что-то. Изучив предлагаемый ассортимент, остановила выбор на самодельном орудии типа меча. Клинок был от наньянского обоюдоострого ножа длиной около семидесяти сантиметров. Пропорции, конечно, не соблюдены: для классического меча он все же слишком широкий и толстый. Это и не удивительно: меч - оружие воина, а до настоящих войн этому миру осталось самое меньшее тридцать пять тысяч лет. Откуда Аэлю знать, какой он должен быть формы? И с кем ему сражаться-то на мечах, не с Бероэсом же!

Я взяла меч за длинную деревянную рукоять, неуверенно взмахнула. Светлый металл, несмотря на свою толщину, был легким и наверняка очень прочным, не хуже стали. Скорей всего, это какой-то наньянский специальный инструмент, снятый с родной рукояти и насаженный на другую, под руку лулу. Защищающего кисть перекрестья нет, имеется лишь небольшое утолщение между рукоятью и клинком. До щита Аэль тоже не додумался. Хорошо хоть ножны сделал - из того же искусственного материала, что и колчан.

Укладывая рюкзак, я чуть было не передумала уходить. Слишком много всего требовалось взять! Аптечку Теи, запасной теплый комбинезон и ботинки, одеяло, веревки, швейные принадлежности, фонари, зажигалки, соль... Еду, много еды! Тарелку. На этом-то я и споткнулась. Сложила в рюкзак все, что только может понадобиться, оставшееся место отдала консервным банкам, в последнюю очередь кое-как засунула туго свернутую тарелку. Она здоровая, зараза - около тридцати сантиметров в диаметре и весит не меньше трех килограммов! Застегнув рюкзак, с трудом вскинула его на спину и передумала идти. Нет, это нереально, я столько не допру! С таким грузом до тумана полгода топать! Сбросила рюкзак, разобрала. Отложила одеяло. Наньянский комбинезон очень теплый и непромокаемый, а за зиму я уже привыкла к холоду, авось не застужу почки. Убрала то, без чего в принципе можно обойтись: полотенце и большой фонарь. Пожертвовала фруктами. Уж как-нибудь проживу без десерта. Наньянские консервные банки не чета нашим: каждая объемом около литра и весит соответственно. Четыре банки - шесть с лишним кило. Больше мне не унести. Ну, ничего. Не зря я каждый день махала тяжеленной лопатой, должна же была эта работа укрепить мышцы. Выдюжу!

До самого первого апреля я надеялась, что передумаю. Никогда еще раздвоение личности не проявлялось так явно. Нет, это одна личность, просто она хочет одновременно противоположного: уйти и остаться, быть охотницей и горожанкой, вернуться к нанья и никогда больше их не видеть. Не у кого спросить совета. Я сама себе хозяйка. Эта мысль уже не пугает, наоборот, заставляет все мускулы дрожать в предвкушении большого похода. Да, я пойду к туману! Это лучше, чем покрываться пылью здесь, на поляне!

"Оставь мне знак, что ушла туда". Поразмыслив, я подобрала под деревьями две ровные толстые палки, с помощью веревки крестообразно соединила их. Хотела вырезать на одной наньянскими символами: "Ухожу на северо-восток. 10 дней до весеннего равноденствия". Но, подумав, решила, что, если первым до охотничьего дома доберется Бероэс, надпись эта выдаст Теривага с головой. И тогда я не стала ничего писать. Вместо этого, сверившись с картой, положила крест на столе точно в направлении на точку будущего тумана. Териваг поймет.

Вот и все. Застегнула перевязь, надела рюкзак. Прошлась по двору, попрыгала: все на месте, все почти удобно. Меч бьет по левой ноге, но к этому можно привыкнуть. Рядом с ним на ремне два ножа, справа колчан и бутыль с водой. Топор подвешен к рюкзаку, чтобы можно было быстро вынуть его из петли правой рукой. В густых зарослях он, пожалуй, будет мешать. Лук пришлось положить в рюкзак - спина у меня узкая, все сразу на ней не помещается. Жаль, что у нанья нету маленьких портативных девайсов вроде смартфона. Такой можно было бы держать в нагрудном кармане и постоянно с ним консультироваться. Тарелка - крайне неудобная штука. Чтобы сверить маршрут, придется через каждые два-три километра останавливаться и доставать ее из рюкзака.

Распахнув дверь, я в последний раз оглянулась на комнату, в которой прожила пять месяцев. Камин был вычищен, котлы отмыты. На столе лежал деревянный крест. Я аккуратно затворила дверь, вдохнула бодрящий весенний ветер.

- Прощайте, друзья! Пожелайте мне удачи!

Деревья закачали ветвями:

- Мы не прощаемся! Ты еще долго будешь с нами!

Да, идти среди них. Я решительно устремилась в лес.

Конечно, в прежние годы мне не раз приходилось бывать в лесу. Вместе с друзьями мы совершали многокилометровые пешие походы, разбивали палатки на берегах рек, жгли костер, ночевали, отбиваясь от комаров, и возвращались в город. Не думаю, чтобы этот опыт чем-то помог сейчас. Татарстанский лес не сравнить с древнеиспанским. В том лесу самым старым деревьям было лет двести, не больше, а эти великаны возрастом едва не сравнялись с нанья. Там проложены тропы и прорублены просеки, здесь же нет ничего - только замшелые деревья, кусты и сухие прошлогодние листья под ногами. Путь то и дело преграждают канавы и лужи с темно-коричневой водой. Сначала я пыталась искать место, где их можно перепрыгнуть, но вскоре поняла, что это намного удлинит путь, и стала переходить их вброд. Иногда приходилось плыть, задыхаясь и глубоко уходя в воду под тяжестью рюкзака. К вечеру первого же дня я стала похожа на извалявшегося в жирной грязи поросенка. Комбинезон и ботинки были непромокаемы; вода стекала с них, не впитываясь, но грязь задерживалась, засыхая коричневыми разводами.

Еще сложнее было с поваленными деревьями. Через молодые, тонкие можно перелезть поверху или протиснуться под ними. Но часто встречались и настоящие мертвые гиганты. Начнешь обходить такое, а за ним еще куча деревьев и кустов повалена, приходится делать большой крюк. Целых три дерева я так обошла, прежде чем сообразила, что идти надо в сторону корней, а не кроны.

Все же первые километры пути были удачные: сухая надежная земля. И заночевала я на диво хорошо. Шла, пока не начало темнеть. Тогда устроилась на поваленном стволе, разбитом надвое. Щепа и грязь меня не смутили. Рюкзак поставила на землю, продела руку в его ремень, топор положила рядом с собой и крепко заснула. Утром съела немного мяса из банки и пошла дальше. Скоро встретился ручей. Я умылась, почистила зубы и набрала в обе бутыли воды.

Звери вначале не встречались. Думаю, они просто боялись, потому что шуму от меня было, как от оравы невоспитанных медвежат. Вот Фенимор Купер пишет, что индейцы ходят совершенно бесшумно. Что-то не верится. По мокрым листьям чего ж не ходить! Но когда кругом один мелкий кустарник - как быть неслышной? Я топала сквозь него с оглушительным треском, оставляя широкий, явственно видный след. Какая-то серая мелюзга прыскала во все стороны из-под ног. Пару раз видела в воде кого-то вроде огромного бобра или выдры. А потом мне почти повезло. Я ужинала под деревом, запивая мясо водой. Поев, положила банку в рюкзак. После еды разморило. Пока светло, надо пройти еще хоть километр, но вставать не хотелось. Ноги гудели. Я сидела тихо, наслаждаясь покоем. И вдруг заметила, что напротив, метрах в пяти, из вороха бурых листьев на меня смотрят блестящие глаза-бусинки. Через несколько минут зверек выбрался и, не сводя с меня взгляда, подполз поближе. Поменьше зайца, с густой коричневой шерстью и удлиненной мордой. На сурка похож. Моя рука дрогнула, медленно поднялась к поясу, взялась за рукоять ножа. Зверек насторожился, подобрал лапы, готовый удрать. Я замерла. Через долгое-долгое время он сделал еще два несмелых шага вперед. И тут я поспешила. Надо было подождать, чтоб подошел еще ближе, - любопытство сгубило бы его, как пить дать! Но я побоялась, что он испугается и убежит, и швырнула нож.