Это был просто сон... (СИ)

— Ого, — только и сказала Ирина.

— Именно, — подтвердила Клаемь. — Натален Магайон-лиа сейчас на Анэйве. И я уже связалась с ее референтом. Вот, жду ответа, — Клаемь помолчала и со вздохом добавила:- Не знаю, что из этого получится…

Ирина промолчала. Не хотела думать о последствиях. Она устала, безумно устала от этой инопланетной жизни, она хотела вернуться домой, к Игорьку и Рустаму, и если получится — то какое ей, Ирине, дело до этого Алаверноша?..

— Она должна вас понять, — добавила Клаемь. — Она сама родом с Земли-три и должна понимать, каково вам здесь приходится. Надеюсь.

— Как! — удивилась Ирина. — Глава клана — женщина другой расы? То есть, она не Оль-Лейран, да?

— Магайоны вообще очень странные люди, — пожала плечами Клаемь. — Впрочем, Натален попала к ним совсем еще ребенком. Они успели воспитать ее в духе клана прежде, чем она получила над ними верховную власть. Сейчас она — даже больше Оль-Лейран, чем некоторые биологически урожденные представители этой расы. Ну да сами увидите. Если она еще пожелает с вами встретиться, разумеется…

Остаток дня прошел словно в нервном сне. Ирина вдруг вспомнила, что должна была забрать из больницы мальчика, повредившего недавно спину… Вовремя вспомнила, ничего не скажешь. Помчалась в госпиталь сломя голову, хорошо хоть опоздала не намного, минут на пять-семь. То-то был бы фитиль от заведующей! Да и ребенку, без того обделенному, каково пришлось бы…

Мальчик, впрочем, расстроенным не казался. Здоровый, веселый малыш. Он так напоминал Игорька, особенно когда улыбался, вот как сейчас, — задорно, весело… Защемило сердце. Ирина не смогла раскрыть рот, когда мальчишка снова назвал ее мамой…

По закону невезения, они наткнулись на госпожу Ди-Тонкэ — как раз по дороге к детским игровым. И мальчишка не преминул похвастаться. Славный малыш, и как же его не понять — нафантазировал себе сказку и сам в нее поверил… ну, что с ним было делать? Не пинать же, не шлепать…

Но у заведующей сомнений не возникло.

Она внимательно посмотрела на мальчика. Ребенок сразу увял.

— Дилльям Нполэрим, — сказала Раласву сэлиданум строго. — Лгать — нехорошо. Понятно?

— Да-а, — отозвался мальчик понуро.

— Ступай к своим товарищам.

Ирина проводила взглядом маленькую фигурку. Зря заведующая с ним так. Вот уж поистине человек безжалостный.

— Незачем внушать ребенку ложные надежды, — сказала Раласву сэлиданум, будто мысли Иринины прочла. — Вам — сейчас! — не позволят усыновить его. Ваши социальные права ограничены.

— Но, может быть, потом… — заикнулась было Ирина.

— Когда вы получите наконец статус полноценного гражданина, — ядовито проговорила заведующая, — у этого малыша будут уже правнуки.

Ирина промолчала. Ответить ей было нечего, она прекрасно это понимала. Вот только обидно стало до слез. Ирина стиснула зубы — расплакаться, еще не хватало.

— Для вашего же блага. И для блага этого мальчика, — продолжила сэлиданум. — Воздержитесь от подобного. Иначе мне придется вас уволить.

Ирина промолчала. А что тут скажешь? Правильно, ничего. Вот Ирина и молчала.

Вечер не принес облегчения. Одинокий вечер, особенно тоскливый именно сегодня, именно сейчас. Ирина чесала гребешком изрядно отросшие волосы и думала об Игорьке и Рустаме. С горькой нежностью: только бы снова увидеть, обнять… услышать родные голоса!

Утром объявился Клаверэль барлаг, злой, как тысяча чертей. Один взгляд чего стоил! Ирина зябко поежилась: видно же было, что барлаг именно на нее злится.

— Пошли. Натален Бэйль-алум Магайон-лиа желает тебя видеть…

Ирина не посмела спросить — зачем. Можно было и самой догадаться.

Вся Иринина жизнь крутилась в Детском Центре и около него. То есть на земле. Даже к Лилайону ак-лидану она пришла пешком — психиатрическая клиника или как это там называлось на самом деле, находилась совсем недалеко, за пару кварталов от Детского Центра. Летать было некуда и незчам, так что Ирина напрочь забыла об этих штуках, тантах.

Круглое блюдце с голосовым управлением, настоящая летающая тарелка. Даже не суповая, а десертная, плоская. Клаверэль барлаг не потрудился затемнить обзор, что доставило Ирине немало неприятных минут при старте и наборе высоты. Но потом…

Весь город открылся как на ладони. Он был невыносимо, безумно красив. Той красотой, перед которой пасует разум…

Сверху четко были видны сектора, на которые делился город — по числу рас, населявших планету. Все — четко и строго, в полном соответствии с генеральным планом, который сам по себе являлся шедевром градостроительного искусства. Ни на один город Земли он похож не был. Москва, к примеру, больше всего напоминает бесформенную медузу, и это — на карте. Что уже говорить о натуральном виде сверху. Не хотелось, конечно, думать плохое в адрес родной столицы. Но сравнение ей на пользу не шло.

Сектор Оль-Лейран располагался в центре. Ирина была там всего раз, и запомнила немного, разве только то мощное впечатление, которое оставили громадные деревья, заменявшие Оль-Лейран дома. Но вид сверху оказался невероятным…

Клумба. Гигантская клумба — иное сравнение не приходило в голову. Самые высокие "цветы" — в центре, от них расходились спиралью вниз, постепенно уменьшаясь в росте, точно такие же, только другого оттенка. На таком расстоянии невозможно было различить кроны отдельных деревьев, все сливалось в цветной узор, и узор этот был живым. Синие, серые, белые, фиолетовые цвета. Немного зелени и желтизны. Серебро.

— Нравится? — с хвастливой гордостью спросил Клаверэль барлаг.

Ирина вдруг поняла, что забыла дышать. Она втянула носом воздух и торопливо ответила:

— Д-да. Очень красиво…

— Теперь понимаете, насколько мы уважаем специалистов по парковому дизайну.

Ирина ощетинилась. Алаверноша защищает! Ну, конечно, они же близкие родичи.

— Хотите сказать, что это — дело рук Алаверноша? — дерзко спросила она.

Барлаг прижал уши и до смешного стал похож на рассерженного кота. Только шипения не хватало и хвоста, хлещущего по бокам.

— Ты… дура, — с обманчивой ласковостью сказал он. — Понимаешь? Самая настоящая тупая дура из всеми забытой черной дыры на окраине Вселенной. Как ты думаешь, почему мы терпим тебя?

Ирина стиснула зубы. Ей стало нестерпимо обидно, до дрожи в ладонях, до слез. И очень много чего захотелось высказать в ответ, может быть, даже закатить скандал с истерикой. Но куда это годится — идти на прием к высокопоставленному лицу с разбухшей от плача носярой? "Не дождутся!" — мрачно подумала она. И стала смотреть на проплывающий внизу древесный город.

— Это лан-лейран, — пояснил барлаг. — Старейший город Анэйвалы. Он создавался поколениями мастеров в течение нескольких столетий. Глупо думать, будто сотворить такое возможно всего лишь за одну жизнь…

Ирина прикусила губу.

"Я не дура, барлаг, — думала она. — Я просто очень хочу вернуться домой. Мне здесь надоело. И я прекрасно понимаю, что ты используешь меня, чтобы дотянуться через мою голову до этого ублюдка-Артудекта. И что ты растопчешь меня и выбросишь в мусорник не моргнув глазом — если это принесет тебе хоть какие-то проценты в твоем деле. И мне плевать, что ты там на самом деле обо мне думаешь! И на Алаверноша твоего мне тоже плевать! Я просто хочу вернуться домой. Домой хочу, неужели это так трудно понять?!"

Но вслух она ничего не сказала. Зачем? Можно подумать, кому-то легче станет…

Тант между тем направился прямиком к центру клумбы, к самому высокому цветку-дереву. И припарковался на самой его макушке. Которая вблизи оказалась громадной пустынной площадью с узкой высокой башней посередине.

— Пошли, — нелюбезно велел Клаверэль барлаг.

Ирина выбралась из танта, поневоле ожидая ветра в лицо. Бешеного ветра, который наверняка дует на такой высоте постоянно, нехватки кислорода и, может быть, еще какой пакости… холода, например.