Это был просто сон... (СИ)

Раннее утро. И — никого на дорожках парка, совсем никого. Тишина и нереальность. Серебристые деревья и черные неувядающие цветы… Дорого бы Ирина отдала, чтобы только увидеть дерево с зеленой кроной!

Ноги сами принесли Ирину к детской площадке для старших. Ирина редко бывала здесь, ей хватало забот с малышами. Именно здесь она когда-то впервые встретила Алаверноша… У нее еще был адел в косе, подаренный негодяйкой Седдерсву, и садовник тогда невесть что про нее, Ирину, подумал. Странно только, что она, Ирина, тогда ничего не почувствовала.

Не узнала в безобидном мастере паркового дизайна одного из артудектовых сволочей.

Ирина присела на скамеечку. Именно здесь ее когда-то укусил сайфлоп. Женщина невольно потерла пальцами запястье. Шрама не осталось, но память не подвела, услужливо вывалила перед внутренним взором весь событийный ряд, от самого укуса до курса лечения в инфекционном отделении. Ирина вздрогнула — ей показалось, будто смертоносная радужная бабочка вернулась снова.

Но воздух был чист, неподвижен и прозрачен. Радужное сияние исходило откуда-то со стороны… Ирина вытянула шею, всматриваясь. Если что — так бежать немедленно и без оглядки! Может, сайфлопы не быстро летают и догнать не успеют?

А потом Ирина увидела…

Между толстыми стволами деревьев, среди узловатых корней, отражаясь в неподвижной поверхности рукотворного озерца, сиял волшебным синевато-алым светом огромный цветок. Ветра не было, но прозрачные, нежные лепестки трепетали, бросая на воду радужные блики.

Да. Алавернош не зря, наверное, гордился своим мастерством. Вырастить дерево, приспособить его под бытовые нужды — например, придать ему форму детского игрового комплекса с горками, домиками и качелями, — это одно. Подарить тому же дереву красоту — совсем другое. Ирина крепко подозревала, что размножать такие деревья можно вовсе не семенами, растения не люди, тут каких-либо запретов на биоинженерию быть не могло в принципе. Но Алавернош решил иначе. Пройдет время, лепестки поблекнут и опадут, а в чашечке цветка созреет семя. Из которого проклюнется затем новый росток…

Черт бы его побрал, этого Алаверноша! Ирина вдруг обнаружила, что думает о нем гораздо чаще, чем надо бы, и обозлилась. Да чтоб ему в аду сгореть!

Мысль о том, что Алавернош, очень может быть, вообще ни в чем не виноват, даже не приходила ей в голову.

Вон он, легок на помине. Ирина поспешно подхватилась с лавочки, но было уже поздно. Алавернош ее заметил. Пришлось отвечать на приветствие и при том стараться, чтобы улыбка выглядела не слишком картонной. Только бы садовник не догадался, что его подозревают! А он улыбался. Просто — улыбался, и не спешил отправляться по своим делам. Ирину вдруг облило липким страхом: он догадался! Он обо всем догадался и решает теперь как ее, Ирину, прикончить! Да что тут думать, вот как выпустит сейчас стаю сайфлопов!

Ирина торопливо распрощалась и пошла, почти побежала прочь. Прочь от этого Алаверноша, и побыстрее. Несколько раз она обернулась. Садовник не преследовал ее, сайфлопов не выпускал, пистолетов лазерных из-за пазухи не вынимал. Просто смотрел вслед с искренним недоумением. Потом пожал плечами, и пошел себе по своим делам…

Вечером Ирине повезло. Вечером она встретила Фарго.

Немного удивляло, что слепой прогуливался один. Ладно, что без жены — у Клаемь, допустим, государственных дел невпроворот. Но без охраны? Без проводника?..

— Если вы не замечаете доблестных хранителей моего тела, — ворчливо ответил Фарго на вопрос, — то это еще не значит, что их нет!

— А где же они тогда? — Ирина огляделась, но, понятно, никого подозрительного не заметила.

— Маскируются, — пояснил слепой. — Да ну их к даргам! Вы, кстати, не забыли? Послезавтра у меня выступление.

— Обязательно приду, — заверила Ирина.

Она вспомнила разговор с Клаемь, а потом подумала: ну и пусть. Отчего бы не послушать хорошую музыку? Не на сцене же слушать придется, верно? И вообще, это только в воспаленном ревностью мозгу могло возникнуть предположение насчет флирта. Ей, Ирине, оно с приплатой не нужно. У нее, Ирины, совсем другие проблемы.

— Фарго, — осторожно сказала Ирина, — а вы не поможете мне связаться с вашим братом? С Клаверэлем барлагом. Мне надо с ним поговорить.

— Поговорить — с ним? — удивился слепой. — О чем же…

— Ну… — Ирина заметила проклятого Алаверноша. Тот как раз подошел к одной из дальних клумб и взялся обихаживать свои любимые цветочки. Но у Ирины хватило ума не вываливать все свои подозрения Фарго. Нет уж. Пускай уж представитель законной власти разбирается. Фарго слишком вспыльчив, глупостей натворит как пить дать, да еще, не дай Бог, сам же и пострадает.

— Понимаете, Фарго, — проговорила Ирина. — Я тут вспомнила кое-что про артудектову банду… Ну, вы знаете, у меня стерли память. Остались только неясные осколки, обрывки переживаний и всякое такое. Но вот сейчас мне кажется, что я кое-что вспомнила более-менее точно. О том рассказать и хочу. Поможете?

— На доброе здоровье! — отозвался Фарго.

Он коснулся пальцем неприметной клипсы на своем воротничке и сказал — на родном языке, но Ирина поняла:

— Клавьме, — сказал Фарго, — тут Ирина говорит, будто вспомнила кое-что о банде Артудекта… Да, я в парке. Давай. Сейчас появится, — пояснил Фарго с изрядной долей насмешки. — Гиперструну не пожалеет, вот увидите.

Ирина не успела спросить, что такое гиперструна. Клаверэль барлаг возник рядом с ними буквально ниоткуда. Как голограмма при включении: раз и тут, целиком и полностью.

— Так, — не здороваясь, сказал барлаг, обращаясь к Ирине. — Рассказывай!

Ирина замялась, посмотрела на слепого.

— Сгинь, — приказал брату барлаг.

— Чего это ради?! — возмутился тот. — Это я тебя вызвал!

— Тебе усмирителя всадить? — осведомился барлаг. — Сгинь сам, не вынуждай на крайние меры.

Фарго неохотно подчинился. Клаверэль барлаг выждал, пока слепой не отойдет на приличное расстояние, потом кивнул Ирине:

— Говори.

И она рассказала…

— Солупар! — яростно выразился барлаг и схватил Ирину за плечи:- Ты уверена? Ты — уверена?!

— Да! — с вызовом заявила Ирина.

— И под ментосканом повторишь то же самое?

Ирина побледнела. Ментоскан — дрянь, ей ли было не знать этого. Но что еще оставалось делать?

— Да, — твердо сказала она. — И под ментосканом повторю.

Он снова выругался:

— Шалезз солупар! Мой собственный лейтан!

Коммуникатор у барлага оказался не только звуковым, как у Фарго. В воздухе нарисовался голографический экран в человеческий рост. Мелькнула стандартная заставка информ-службы, затем картинка сменилась. Экран отразил одного из Оль-Лейран в светлом, явно форменном, костюме.

— Будьте достойные деяний своих предков, Непаэль ак-лидан, — с глубоким почтением выговорил барлаг на своем языке.

— И вы достойны будьте тоже, — отозвался тот неспешно.

— Мне нужна ваша помощь, — барлаг предпочел не тратить время на дальнейшие светские расшаркивания:- Сеанс глубинного ментосканирования. Чем раньше, тем лучше.

Непаэль ак-лидан задумчиво посмотрел куда-то в сторону, на часы должно быть.

— Завтра в полдень. Устраивает?

— Вполне.

Ак-лидан кивнул и отключился.

— Видала? — осведомился барлаг. — Завтра днем. И документы свои прихватить не забудь. Персонкод и медицинскую. С Клаемь я сам договорюсь.

— А он тем временем смоется, так? — кивнула Ирина на Алаверноша. Тот возился со своими клумбами, был далеко и разговора не слышал.

Барлаг бешено посмотрел на нее. Но Ирина не дрогнула и взгляда не отвела.

— Разберемся, — пообещал барлаг и отправился к Алаверношу. Ирина со мстительным удовлетворением проследила за их разговором и за тем, как они оба ушли в неизвестном направлении.

Вот и отлично. Теперь только пережить ментосканирование. И пару дней, в течение которых из оборотня-садовника вытрясут все, что только можно вытрясти. И что нельзя.