Проводники всемирного потопа

— Об этом не беспокойтесь, — угрюмо ответил Этан. — Вы замерзнете прежде, чем утонете.

Умение плавать было таким же пугающе-непонятным для транов, как и мысль о том, что можно находиться в безвоздушном пространстве. Никто не мог долго оставаться живым в ледяной воде. Здесь ее глубина была шесть сантиметров: утонуть трудно. Но капитанские страхи заставили его задуматься о том, насколько толстым был в этом месте слой льда. Он знал, что здесь он был тоньше, чем где бы то ни было.

— Останавливаются, — Септембер моргнул и отер слезу. — Проклятие. Они, должно быть, догадываются, что у нас оружие.

— Ты не видишь, сколько их там?

— По меньшей мере, два трана, — ровно сказал Гуннар, — и двое вашего рода. Один управляет, а другой сидит у большого орудия.

— Не оставляют ни единого шанса! — громко сказал Септембер. — Ну так чего ж они ждут? Почему не прикончат нас?

— Может, у них сломалось оружие, — с надеждой произнес Этан. — Исход многих битв был решен неисправным оружием, которое не сработало в критический момент.

— Скорее всего, раздумывают.

Проволочка тянулась недолго, и с пушкой было все в порядке. Интенсивный взрыв сконцентрированной энергии на мгновение вспыхнул ярче солнца, когда пушка выстрелила. Она ударила не в спасательную шлюпку, а впереди нее и вокруг.

Полозья перестали чувствовать под собой опору, судно накренилось, и мачта упала, когда лед подался под действием интенсивного жара. Они резко наклонились к левому борту. Гуннар вздохнул и схватился за рычаг управления. Грурвельк выругалась и кувырком подкатилась к Этану, тем временем Та-ходинг торопливо читал молитву.

Они не утонули. Ледяной покров не растаял окончательно вокруг них. Шлюпка частично держалась на огромной льдине, на которую опирались полозья у правого борта. Когда они накренились налево, на палубу начала просачиваться вода. Она залила ноги Этана, и он тут же вскочил. Хорошо, что защитный костюм не пропускал воду.

— Чем, черт возьми, они занимаются?

Сразу, как только он закончил вопрос, следующий выстрел обрушил энергию на лед справа от них. Септембер спрятался за борт. Теперь он оглянулся на нападавшую сторону.

— Игра, — тихо буркнул он. Следующая вспышка растопила еще больше льда впереди них. — Они хотят, чтобы мы оказались в воде и утонули.

— Что, если так не выйдет?

— Уверен, что они придумают что-нибудь, чтобы ускорить процесс. Взорвут корму, например.

Этан вытащил бимер:

— Мы должны попытаться достать их. Нельзя просто стоять сложа руки.

Септембер приобнял его, сдерживая его порыв:

— Может быть, они хотят нас к этому вынудить, чтобы узнать, у нас оружие или оно осталось на старом добром «Сландескри»? Сохрани заряд на крайний случай. Они все еще вне досягаемости. Если мы не будем стрелять, они подумают, что мы безоружны, и подберутся поближе. — Он облизал губы. — Они и так уже довольно близко. Давайте ближе, ребята, мы здесь беспомощны, как слепые щенки. Ну-ка, сюда, сюда, еще ближе.

К этому времени они дрейфовали посреди открытой воды размером с небольшое озеро. Маленькие волны покачивали шлюпку, в которую просачивалась вода. Вильямс нашел пару ковшей в центральной каюте, и вскоре они с Та-ходингом как сумасшедшие вычерпывали воду. Несомненно, на скиммере сочли эту в конечном итоге бесполезную работу весьма забавной.

А потом все повалились на спину, вода под ними встала крутой волной.

Возможно, это была рыба. Этан не знал, что это еще такое — разглядеть ее было невозможно. Вильямсу было виднее, и он подумал, что это была самая большая в мире Holothuroidea. У нее была пестрая, похожая на кожу чешуя, из которой выступали щупальцевидные красно-пурпурные отростки. Привскочив с распахнутой пастью, она ухватила скиммер с такой легкостью, как форель глотает муху. И замерла на фоне неба. Кормовая часть скиммера высовывалась между роговых губ, и когда она уходила под лед, двое транов, сидящих в хвостовой части скиммера, выпрыгнули невредимыми.

Волна, порожденная ее исчезновением под водой, свирепо качнула спасательную шлюпку. Ее обитатели перевели дыхание. Только однажды Этан и его спутники сталкивались с чудовищными существами, населявшими темные глубины подледного, все еще подвижного океана Тран-ки-ки. Несомненно, неожиданное появление чудовища, которое так чудесно спасло их, доказывало, что в океане живут существа, нуждающиеся в тепле, незамерзающей воде, свободном движении. Возможно, раньше чудовище имело глаза. Этан их не заметил. В холодных беспросветных глубинах должны были развиваться другие органы чувств. Вероятно, плавучий левиафан почувствовал движение скиммера.

Что бы чудовище сделало с дрейфующей шлюпкой?

Он заставил себя успокоиться. По форме и движениям их судно почти не отличалось от льдин, плавающих вокруг него. Он опустился на колени и заглянул вниз, его ноги почти погрузились и холодную воду. Никаких следов скиммера. Минуту назад он висел в прозрачном воздухе, угрожая им. А теперь его нет вместе с его усовершенствованным оружием, оборудованием и командой.

Хотя не вся команда погибла. Этан увидел, что один из двух транов, оставшихся невредимыми, наконец скрылся под неспокойной поверхностью. Другой зацепился за небольшую льдину и каким-то образом сумел вылезти из воды. Траны могли переносить чрезвычайный холод, но к сырости их организмы не были приспособлены.

Та-ходинг держал рычаг управления.

— Теперь это чудовище вернется за нами. Мы конченные люди, мы обречены.

— Мы все еще на поверхности, — огрызнулся Септембер, — так что говорите потише. У этой твари уши могут быть еще больше рта.

И они ждали, покачиваясь в шуге и воде, в любой момент опасаясь быть проглоченными. Этого не случилось. Прошло пять минут, десять. Через полчаса они также бесцельно качались на волнах.

Септембер поднялся и прошептал:

— Кто-нибудь видит что-нибудь подозрительное?

Тихое дружное «нет» было ответом на его вопрос.

— Значит, чудовище нас не видело. Вероятно, оно ориентируется по ультразвукам или давлению, которое создают другие существа, двигающиеся в воде. Может быть, оно не подозревает, что мы здесь.

— Оно может быть уже в нескольких километрах отсюда, — с надеждой предположил Вильямс.

— Ага, и оно может так же быстро вернуться назад. Так что не будем суетиться и привлекать внимание.

— Невероятно! — пробормотал Гуннар. — Существо из самого ада. — Он боязливо вгляделся в воду, неспособный ничего увидеть глубже одного метра. — Что-то из глубин прошлого. Надеюсь, оно там и останется. Если с такими тварями нам придется иметь дело, когда нагреется наш мир и растает лед, тогда я хочу, чтобы моря остались замерзшими навечно.

— Что нам теперь делать? — поинтересовался Та-ходинг. — Почему же мы не погружаемся к центру планеты?

— Мы плаваем, — у Гуннара были трудности с малоупотребительными словами. — Как в чашке супа плавает кусок овоща. — Он напряженно оглядывался. — Каким-то образом мы должны выбраться на лед.

— А что с тем? — Вильямс показал на единственного оставшегося в живых, выдохшегося трана, лежащего на своей льдине.

— Что с ним? — Гуннар оскалился. — Пусть он замерзает, пусть подыхает с голоду. Он уже мертв.

Он отвернулся и направился к носу шлюпки. Грурвельк замешкалась на корме, вглядываясь.

— Мы могли бы приблизиться, — предложил Этан, — правда, у нас нечем грести.

— Кроме того, мы не хотим производить никаких вибраций в воде, — напомнил ему Септембер.

Он стал копаться в сундуках и наконец нашел, что искал. Они смотрели на него, а он прочно привязал конец каната из пика-пины к большому крюку на носу шлюпки. Сначала Этан подумал, что он хочет сделать что-то с якорем, но якорь оставался на своем месте.

— Что у тебя на уме, Сква?

Септембер ухмыльнулся:

— Прошло больше года а тех пор, как мне в последний раз доводилось плавать. Надеюсь, что все еще помню, как это делается.

Этан посмотрел на нет с недоверием: