Проводники всемирного потопа

— С этим я спорить не буду, — ответил Этан.

Потом его глаза расширились, и он издал предостерегающий крик. Бимер в руках Септембера, казалось, выпалил прямо в лицо Этана, оставив танцующие зайчики в глазах. Когда он обернулся, он увидел ингьяпинского воина, падающего через борт, его лицо обгорело, кожа и шерсть почернели в тех местах, куда ударил луч. Когда Этан поднялся с палубы, Септембер подошел к борту и заглянул вниз, издавая удовлетворенные возгласы.

— Тебе нравится убивать, правда, Сква?

Великан отряхивал защитный костюм. Он повернулся к Этану:

— Нет, дружище, ты ничего не понял. Мне совсем не нравится убивать. От чего я получаю истинное удовольствие, так это от разрушении планов моих врагов. Это всегда было в моей натуре.

Ледоход заскрипел, и Этан снова покачнулся. Паруса наполнялись ветром. Та-ходинг держал штурвал нежно, как женский стан. Он использовал подвижные части рангоута, выводя корабль из дока. Первые лучи утренней зари золотили верхушки мачт.

Они пустились в путь.

Этану казалось, что каждая доска, каждый гвоздь, каждый болт трещал и скрипел, когда капитан выводил свое судно на открытый лед. Та-ходинг старался направить корабль так, чтобы грубо сращенные тросы работали как можно дольше. Септембер поманил рукой Этана, чтобы тот присоединился к нему у борта.

Они видели, что в доке собиралась небольшая вооруженная толпа. Лучей пока оттуда не посылали. Стрелы же и копья, которые они ожесточенно метали в удаляющийся корабль, не долетали до него. Та-ходинг повернул нос корабля, направляясь к выходу из гавани.

Кое-кто из воинов Массула выехал на лед, но скорее для формы. Реальной угрозы для «Сландескри» они не представляли. Они бросились в погоню, швыряли копья и маленькие топоры, складывали даны и резко поворачивали налево и направо, чтобы выйти из поля досягаемости стрелков на ледоходе. Один лучник слишком быстро приблизился к ним и получил порцию стрел из арбалета. Это выбило из головы их бывших охранников всякие мысли о преследовании.

Они продолжали двигаться к открытому морю и все еще не замечали никакого движения со стороны гор. Этан задумался, как бы стал реагировать Массул на детальное объяснение того, чем на самом деле занимались Бамапутра и его люди. Поверил бы он, что его патроны-люди намеревались помочь ему таким оригинальным образом, как уничтожением тысяч его сограждан, чтобы потом украсть его планету? Что он будет императором лишь по названию, повелевая жалкими остатками когда-то гордой и независимой расы?

А что скажет Корфу? Что хорошего в том, чтобы владеть монополией на торговлю, когда большинство потенциальных покупателей мертвы?

Да и это ничего не значило. Даже если бы они смогли убедить обоих транов в том, что им говорят правду, Бамапутра может просто освободиться от них, заменив более сговорчивыми помощниками. Всегда у любого народа найдутся те, для кого обещание будущих благ важнее, чем реальность сегодня. Что бы ни случилось, Этан сомневался, что у него будет шанс для такого объяснения.

Та-ходинг крутил штурвал, не обращая внимания на напряжение сращенных канатов, и кричал матросам, чтобы они дали задний ход. Этан нахмурился. Это был приказ, которого он не хотел бы услышать от капитана. Он бросился на нос, за ним Септембер с борта. Он приземлился так тяжело, что Этан подумал, что его мощный друг обрушится вместе с палубой в жилые каюты этой части корабля. Но дерево выдержало.

Потом они стояли бок о бок на носу «Сландескри», вглядываясь вперед, в то время как ледоход, сначала разогнавшись, теперь замедлил ход и остановился.

Сияя в лучах восходящего солнца, весь выход из гавани блокировали металлические решетки, составленные из гигантских крестовин в виде буквы "Х", сваренных из строительных перекладин. Они были прикреплены к длинной толстой металлической трубе. Каждая крестовина покоилась на паре металлических полозьев, имевших сходство с теми, что поддерживали ледоход. Массивные ворота целиком держались на петлях у мыса, который выдавался вперед к западу от города. Ровный свет в окнах башни, венчающей мыс, говорил о независимом энергоснабжении. Даже с далекого расстояния Этан мог видеть, как толпы вооруженных транов собираются на скалистом полуострове, чтобы защищать ворота.

Барьер совершенно закрывал выход из гавани в открытое море. Даже если они смогли бы каким-нибудь способом отключить энергию от крошечных моторов, раздвигающих ворота, это не значило, что они смогли бы отворить их. Особенно если они тщательно заперты. Вершины иксов находились на высоте четырех метров надо льдом, соединяющая их металлическая труба, или перекладина, — вполовину ниже. Эта конструкция не казалась шаткой и неосновательной, она выглядела прочной и неподвижной.

Итак, они очутились запертыми в ловушке.

Оглянувшись на Ингьяпин, можно было увидеть группы транов, двигающихся туда-сюда, как кучи муравьев. Вероятно, кто-то уже говорил с заводской службой безопасности. Можно было даже предположить, что охранники Антала закрыли выход из гавани, воспользовавшись дистанционным управлением. Если это действительно было так, то вполне понятна была спокойная реакция со стороны гор. Им некуда было спешить, ведь беглецы никуда не могли скрыться и было достаточно времени для того, чтобы вывести скиммер с лазерной пушкой и препроводить незадачливых беглецов назад. И Этан был уверен, что больше они не получат возможности сыграть шутку с монитором.

Тем временем «Сландескри» покоился на льду, покрытом водой на три сантиметра, а на борту лихорадочно пытались решить, как выйти из создавшегося положения.

— Сможем ли мы удержать корабль? — громко поинтересовался Сваксус даль-Джаггер.

— Нет, если против нас применят тяжелое оружие, — сказал ему Этан.

— А что, если, — предложил Буджир, — мы пригрозим спалить корабль? Небесным людям, наверное, все равно, а вот Корфу отчаянно домогается «Сландескри». По крайней мере, он может им возразить, что раз мы не можем сбежать, им ничего не стоит подождать, пока все мы здесь не подохнем с голоду.

— Это дельная мысль, — пробурчал Септембер. — Бамапутра не тот человек, который разбазаривает имущество направо и налево. И еще надо учесть, что он должен оставить Хванг с дружками живыми на тот случай, если какой-нибудь любопытный тип с аванпоста захочет узнать, что а ними сталось. Думаю, ты прав, Буджир. Думаю, они воздержатся от стрельбы. Они увидят, что мы заперты здесь, так почему бы не подождать, пока мы сами не выйдем отсюда? Ему же лучше, если мы сдадимся по-тихому. Только мы ведь пока не сдаемся. Мы смываемся.

Этан искоса посмотрел на него:

— Ты, кажется, сказал, что мы здесь заперты.

— "Сландескри" заперт. А мы нет.

— Не пойми меня неверно, Сква. Мне не больше твоего хочется вернуться туда, — он кивнул в сторону гор и подземного комплекса. — Но в то же время я не думаю, что мы сможем добраться до «Медной Обезьяны» на своих двоих.

— Я сам не очень хорошо катаюсь по льду, дружище. Вот почему мы собираемся взять одну из этих спасательных шлюпок.

— Вы серьезно думаете о том, чтобы вернуться на таком жалком судне? — с недоверием спросил Гуннар.

— Не в «Медную Обезьяну», нет. Но если мы сможем добраться до южных морских путей недалеко от Пойолавомаара, мы можем окликнуть торговое судно и купить проезд на остальную часть пути. Если нам удастся сделать это, то юный ландграф предоставит нам скромный корабль и команду, чтобы доехать до аванпоста.

— Я с вами, — сообщил Та-ходинг.

— Кому-то, кто может отдавать приказы, придется остаться на корабле, — возразил Этан.

— Монславик может остаться моим заместителем. Он это уже доказал. Без меня вы собьетесь с пути.

— Я бы поспорил с тобой, — сказал ему Септембер, — но не стану. Хорошо иметь тебя у руля, капитан. Я думаю, что нам следует взять с собой и эту дамочку Сисфар. Она знает территорию отсюда до Пойо лучше нас всех.

— Мне самому она не особенно нравится, но когда пытаются спасти наши шеи, личная приязнь или неприязнь должны отступать на второй план. Ты не обязан на ней жениться, просто плыть с ней на одной шлюпке, верно? А теперь подумаем о представителе от нашего научного контингента.