Нф-100: Уровни абсурда (СИ)

Петро достал из пачки сигарету и закурил. Мурзик пошарил руками в карманах, ничего там не нашел и вопросительно посмотрел на Москалюка. Тот, вспомнив о половине "Сникерса", выдал товарищу сигарету. Грузин прикурил от зажигалки Петро и заметил:

- Ты, Петруха, хороший хохол. Не жадный.

- Я не хохол, - ответил Москалюк. - Я украинец.

- Плевать, - махнул рукой Мурзик. - И не переживай, что пачка последняя. Скоро мы попадем в плен (если живыми останемся), а там курить дают. Гуманные. Не бьют и кормят. По понятиям воюют. Потому что непрофессионалы. Но нам от этого только профит...

Он замолчал, а Петро задумался над его словами.

После выписки из больницы он вернулся в свою майданную сотню, которая располагалась в одном из захваченных правительственных зданий. Весь Киев гудел победой над неизвестно кем или чем, и будущее представлялось неясным, но свежим и манящим к свершениям фактом. Поэтому Петро сразу же выдали автомат, четыре магазина с патронами и одну гранату.

Несколько недель он охранял какую-то шашлычную от посягательств майданников из других сотен и прочих преступных элементов. Ему сказали, что так надо, и он не задавал лишних вопросов, потому что был дисциплинированным бойцом, а хозяин шашлычной (Мовсес Габриелян) кормил сочно и вкусно. Украинского языка предприниматель не знал - впрочем, как и русского - но этот факт никак Петро не раздражал, потому что за сытные обеды не надо было платить ничего. А общение с Мовсесом на некоем юмористическом пиджин-рашене доставляло только удовольствие, которое лишь улучшало спокойную послеобеденную жизнь борца за свободу.

Но уже тогда Петро начал задумываться над тем, что его окружало в последние дни. Особенно Москалюка доставали воспоминания, связанные с Кокой Кокнутым и Жорой Какинаки. И если сначала он думал, что все измышления сопалатников являются лишь составляющей синего тумана, который окутывал Петро в палате номер шесть, то во время послеобеденных размышлений в шашлычной он пришел к выводу, что Жора с Кокой говорили по-существу. И, самое интересное, выходило, что во многом они были правы...

- Жопу свою надо беречь с рождения, - водя пальцем перед носом Петро, вещал Кока. - Это неправда, что с потерей жопы ты превратишься в женщину. У женщин жоп не бывает. У них данная часть тела называется задницей или попой. А это совсем другое дело, причем - дело зачастую обожаемое. Потому жопа может быть только мужской. И если ты не сможешь уберечь от скотских посягательств столь жизненно важный орган, то перестанешь быть мужиком. Но и в бабу, заметь, не превратишься. А станешь ты самым обычным петухом. И будешь кукарекать всю оставшуюся жизнь...

- Что ж теперь делать? - удрученно спросил Петро тогда.

- А ничего уже не сделаешь. Даже если хирурги удалят татуировку, она все равно отпечатается в душе. Поэтому остается тебе всего одна дорога - в адвокаты.

Какинаки от неожиданности чуть не свалился со стула. Он поставил на стол готовую к употреблению рюмку с коньяком и заявил обиженным голосом:

- Не понял!

- И понимать нечего, - сказал Кока. - У адвокатов цель одна - кому подороже продаться. Потому в народе их и называют дежурными жопами.

Кокнутый с ехидством взглянул на Какинаки, и Москалюку вдруг подумалось, что авторитет совсем не пьян, а просто водит собутыльников за нос. Жора, засопев, ответил:

- Однако, ты сам и такие как ты постоянно пользуетесь услугами адвокатов, и при этом не задумываетесь над моральными принципами.

- Жопа - неотъемлемая часть тела, - рассмеялся Кока. - Как ни крути, никуда от нее не убежишь. Адвокаты - наименьшее зло в этой ситуации...

Петро надоело слушать нотации, связанные с перебрасыванием филейных частей человеческого тела из стороны в сторону, и он, икнув, возмутился:

- В стране революция, а у вас - сплошные воровские разборки! А как же майдан? Как же демократия? В такие дни народ должен объединиться! Надо отбросить к черту всю бытовую мелочь и единым фронтом выступить против москалей, евреев...

- Греков, армян, немцев, - вставил с ухмылочкой Какинаки.

- Нет, ну зачем же, - запутался в мыслях Петро. - Я имел ввиду, что бороться надо против этой, как ее там... а, коррупции!

- Молодой человек, - вдруг таинственным голосом произнес Жора. - Хотите, я открою вам страшную вселенскую тайну?

- Хочу! - ответил Петро.

- Тс-с-с! - приложил к своим губам палец Какинаки и воровски оглянулся.

Москалюк завертел головой с ним за компанию. Кока ничего делать не стал, так как хорошо знал сволочную натуру адвоката и догадывался, что за нынешними его действиями кроется какая-то очередная пакость.

- Так вот, молодой человек, - страшным шепотом продолжил Какинаки, делая большие глаза. - Коррупции не существует в природе. Это основной закон капитализма...

Адвокат значительно помолчал секунду, и вдруг проорал прямо в лицо Москалюку:

- Коррупция - перевод слова "бизнес" на украинский язык!

Петро от неожиданности с грохотом свалился со стула и, стукнувшись раненым задом о ножку кровати, взревел дурным голосом. Кока с Жорой тут же ударились в дружный безудержный смех. Адвокат в припадке веселья топал ногой под столом, а Кока ожесточенно лупил своей рукой тому по коленке, отчего пол ходил ходуном и больные снизу, решив, что началось землетрясение, завопили на разные голоса, пытаясь докричаться до врачебного персонала.

Петро, корчась от боли, увидел, как дверь в палату распахнулась, и в проеме возникли лица Толяна и мента. Они осмотрели палату, недоуменно переглянулись и скрылись, захлопнув дверь за собой. Кока, вытирая слезы с глаз, сказал, обращаясь к Петро:

- Не сиди на полу. Абсцесс заработаешь, вообще все дупло отрежут... Тогда тебя и в адвокаты не возьмут, ибо - какой же адвокат без жопы? Торговать, спрашивается, чем?

Кокнутый опять заржал, но в этот раз сам. Какинаки по известной причине не поддержал смех авторитета. Он с надутым лицом принялся разливать в рюмки коньяк.

- Ну-ка, расскажи о себе полностью! - вдруг потребовал от Петро Кока. - Говори все. Как есть!

Москалюк взгромоздился на стул, принял от Какинаки рюмку, выпил ее, и рассказал о своей жизни. Вот только не стал распространяться о работе в Германии, зная по слухам, как преступный мир относится к говновозам...

Кокнутый, выслушав биографию нового обитателя палаты номер шесть, вяло махнул в его сторону рукой, разлегся на своей койке, подсунув под спину подушку так, чтобы было удобно находиться в полулежащем состоянии, и закурил гигантскую черную сигару.

Выпустив несколько дымовых колец в воздух, он сказал адвокату:

- Жора, попробуй объяснить этому придурку, как устроен мир. Спорю на сто баксов, что у тебя не получится его убедить.

- Получится! - загорелся идеей Какинаки.

- Вот и докажи, хороший ты адвокат или фуфлыжник, подобный любому депутату из законотворческого аппарата, который называется Верховной Радой.

- Приступим! - воскликнул Жора и потер руки.

Петро приготовился слушать правду о существующей природе вещей.

- Итак, - начал Какинаки, - как вы считаете, молодой человек, за чей счет вы состоите членом вашей хваленой националистической организации?

- Как это, за чей счет? - удивился вопросу Москалюк. - Ни за чей. Это же общественная организация!

- Да? - деланно удивился Жора. - Но ведь нужны помещения, где надо оплачивать коммуналку, аренду и тому подобные вещи. Ваша организация не располагалась же у вас в квартире? Правильно, она арендовала здания для собраний, стрелковые тиры, летние спортивные лагеря. Откуда деньги на все это?

- Пожертвования соотечественников, имеющих активную гражданскую позицию, - ответил Петро, свято веря в свои слова.

- Ха-ха! - ржанул Кока с кровати. - Если у наших соотечественников потребовать денег для какого-либо детского дома, то они заявят, что сами последний кус сала без хлеба доедают. А если попросить на идею, они пальцем у виска покрутят и проводят таких просильщиков пинками под зад. Плохо ты свой народ знаешь, Петруха...