Установление – 1

– Вы закончили все вопросы, мой добрый и благородный супруг? – спросила она язвительным тоном. – Все, все закончили? Может быть, теперь я смогу даже выйти в сад, когда мне захочется?

– Не надо устраивать сцен, Лисия, моя дорогая, – сказал Коммдор мягко. – Молодой человек сегодня вечером будет на обеде, и ты сможешь поговорить с ним о чем хочешь и даже развлечься, слушая все, о чем буду говорить я. Где-нибудь во дворце нужно отвести помещение для его людей – пусть звезды сократят их число.

– Небось они окажутся прожорливы как свиньи, слопают каждый по половине туши и выдуют по бочке вина. А ты будешь стонать ночами, подсчитывая расходы.

– А может и не буду. Невзирая на твое мнение, обед будет роскошным.

– Ах, понятно, – она с презрением уставилась на него. – Ты очень любезен с этими варварами. Может быть, именно поэтому мне не разрешили присутствовать при разговоре. Может быть, твоя сморщенная душонка строит козни против моего отца.

– Вовсе нет.

– Да, так я тебе и поверила. Если когда-нибудь несчастную женщину приносили в жертву политике и принуждали к непривлекательному замужеству, так это именно меня. Я могла бы подобрать более подходящего человека среди грязных переулков моей родной планеты.

– Так-так, а вот что я вам скажу, госпожа моя. Может быть, вам понравится возвращение на вашу родную планету? Только при этом, чтобы оставить себе в виде сувенира ту часть вашего тела, с которой я знаком лучше всего, я прикажу отрезать вам язычок. И, – он нагнул голову вбок, что-то прикидывая, – и в дополнение, в качестве завершающего штриха к вашей красоте также ваши ушки и кончик носика.

– Ты не осмелишься, мопсик. Мой папа размелет ваш игрушечный народец в метеорную пыль. В сущности, он может это сделать в любом случае, коли я скажу ему, что ты имеешь дело с этими варварами.

– Хм-м-м. Ладно, не стоит грозиться. Можешь сама расспросить вечером нашего гостя. И кстати, госпожа моя, не давай воли своему игривому язычку.

– Это что, твой приказ?

– Вот, возьми это – и помалкивай.

Цепочка оказалась на ее поясе, ожерелье – на шее. Коммдор сам нажал кнопку и отошел.

Коммдора вытянула руки, затаив дыхание. Она осторожно потрогала ожерелье и снова ахнула.

Коммдор довольно потер ладони и сказал:

– Можешь надеть это вечером. Я достану тебе еще. А теперь помалкивай.

Коммдора замолчала.

7.

Джейм Твер суетился и переминался с ноги на ногу. Он сказал:

– А у вас-то отчего унылая физиономия?

Гобер Мэллоу оторвался от своих раздумий.

– У меня унылая физиономия? Это кажется.

– Вчера что-то случилось? Я имею в виду – помимо банкета, – и со внезапной убежденностью Твер спросил: – Мэллоу, у вас есть какой-то повод для беспокойства, не так ли?

– Для беспокойства? Нет. Совсем наоборот. В сущности, все выглядит, как если бы я всем своим весом навалился на дверь и обнаружил, что она уже отворена. Мы слишком легко попадем на этот завод.

– Вы подозреваете западню?

– О, ради Селдона, не впадайте в мелодраматичность, – Мэллоу подавил раздражение и в тоне обычной беседы добавил: – Легкий вход говорит лишь о том, что увидеть там будет нечего.

– В смысле атомной энергии? – Твер призадумался. – Я вам скажу вот что. Здесь, на Корелле, нет практически никаких указаний на использование атомной энергии в экономике. А замаскировать следы разнообразных воздействий, которые повсюду оставляют фундаментальные технологии вроде атомной, было бы адски трудно.

– Не так уж трудно – если она только начала развиваться и употребляется лишь в военной промышленности. Тогда ее можно обнаружить разве что в доках и на сталелитейных заводах.

– Значит, если мы ее не увидим, то…

– Значит, ее у них нет – или они ее не показывают. Бросьте монетку или загадайте.

Твер покачал головой.

– Хотел бы я вчера быть с вами.

– Я тоже хотел бы этого, – сказал Мэллоу с каменным видом.- Я не возражаю против моральной поддержки. К несчастью, условия встречи оговаривал Коммдор, а не я. А вот подъезжает что-то, смахивающее на королевский мобиль, чтобы эскортировать нас на завод. Вы взяли все приспособления?

– Все до единого.

8.

Огромный завод нес в себе тот запах распада, который никакие косметические ремонты не могут убрать полностью. Сейчас он был пуст и неестественно тих, приняв непривычных гостей – Коммдора со своим двором.

Мэллоу с легкостью поднял стальную полосу и грохнул ею, водрузив на две подпорки. Он взял протянутый Твером инструмент и, сжав кожаную рукоять, вытянул его из свинцового футляра.

– Инструмент, – сказал он, – опасен так же, как и циркулярная пила. Просто надо держать пальцы подальше.

Говоря это, он быстро провел щелеобразным соплом по всей высоте стальной полосы, и та тихо и мгновенно распалась на две части.

Все единодушно подскочили, и Мэллоу рассмеялся. Он подобрал одну из половинок и подпер ее коленом.

– Вы можете отрегулировать глубину разреза с точностью до одной сотой дюйма, и двухдюймовая полоса будет разрезана посередке так же легко, как эта железка. Если вы точно оцените толщину, то сможете положить сталь на деревянный стол и рассечь металл, не поцарапав дерева.

При каждой фразе атомный резак двигался, и выдолбленный кусок стали летел через помещение.

– Вот это, – продолжал Мэллоу, – снятие стружки со стали.

Он снова взял ножницы.

– Или, допустим, вы имеете плоскость. Хотите ли вы уменьшить толщину полосы, сгладить шероховатости, удалить коррозию? Следите!

С другой половины полосы стала слетать тонкая, прозрачная лента, сперва шести-, потом восьми-, потом двенадцатидюймовой ширины.

– Или сверлить? Принцип тот же.

Теперь все столпились вокруг. Это смахивало на демонстрацию ловкости рук, трюки бродячего фокусника, действие из водевиля, на ходу превращающееся в искусное коммивояжерство. Коммдор Аспер щупал кусок стали. Высшие чины правительства приподнимались на цыпочки, заглядывали друг другу за плечи и перешептывались, а Мэллоу между тем прикосновениями атомного сверла пробивал чистые, совершенные по форме отверстия в закаленной стали дюймовой толщины.

– И еще одна демонстрация. Кто-нибудь, принесите два коротких куска трубы.

Из взволнованной и сосредоточенной толпы выделился Почетный Камергер чего-то-там-такого и послушно помчался исполнять поручение, не брезгуя замарать руки подобно простому рабочему.

Мэллоу поставил куски трубы вертикально, обрезал концы одним движением инструмента и соединил свежие срезы.

И они превратились в цельную трубу! Чистые концы, на которых отсутствовали шероховатости даже атомарного размера, при соединении образовали единое целое.

Когда Мэллоу оглядел свою аудиторию, он запнулся на первом же слове. Что-то в его груди возбужденно и пронзительно встрепенулось, под ложечкой закололо и похолодело.

Во всеобщем смятении личные телохранители Коммдора тоже пробрались в передние ряды, и Мэллоу впервые оказался достаточно близко, чтобы как следует разглядеть их необычное оружие.

Оно было атомным! Ошибиться было невозможно: оружие взрывного действия, стреляющее пулями, не могло бы иметь подобный ствол. Но не это было главным. Это вообще ничего не значило.

На рукоятях этого оружия были глубоко выгравированы и сохраняли следы уже стертого золота Звездолет и Солнце!

Те самые Звездолет и Солнце, что были оттиснуты на переплетах каждого из огромных томов Энциклопедии, начатой Установлением и все еще не оконченной. Те самые Звездолет и Солнце, что тысячелетиями осеняли знамя Галактической Империи.

Мэллоу заговорил, с трудом пробиваясь сквозь собственные мысли.

– Проверьте эту трубу! Она цельная. Но это еще не идеал: соединение, разумеется, надо делать не вручную.

Нужды в дальнейших фокусах не было. Все завершилось. Мэллоу прорвался. Он нашел то, что хотел. На уме у него было лишь одно: золотой шар со стилизованными лучами и косая сигарообразная форма космического корабля.