Русалочка

и в то же время будто и не слышала ее.

Задумчиво смотрела маленькая принцесса куда-то вдаль...

- Послушай меня, деточка...

Бессмертная душа...

Вечное блаженство...

А ведь кому-то выпадает и мука - тоже вечная...

а как знать - кому!

А, у нас сегодня при дворе бал!

Вот там есть кому тебя оценить.

Голос-то у тебя - !

и танцуешь ты лучше всех.

Будем жить - не тужить.

Повеселимся вволю свои триста лет

эт-таки порядочный срок!

***

Бал...

Да, это было великолепие,

какого не увидишь на земле!

В струях воды танцевали русалки,

и водяные подпевали им своими чудными голосами.

Русалочка же пела лучше всех,

и все ей были рады.

Да, ее любили больше других,

но сестры не знали ревности:

как легко доставалась ей эта любовь,

так же легко

и почти в то же мгновение

отдавала она ее тем же сестрам

и всем, кто был рядом,

и так смешно волновалась,

что не успевает...

Конечно, на королевском балу

она была первой:

что правда - то правда:

танцевала она лучше всех,

и уж каждому было ясно,

что ни у кого в целом мире нет такого голоса!

И все же мысли о бессмертной душе

не давали ей покоя.

Снова и снова вспоминала она о прекрасном принце

ведь только с ним ей хотелось быть вместе,

и только с ним она могла обрести бессмертную душу...

И вдруг отчаянная решимость сверкнула в ее глазах:

она выскользнула из дворца,

пока там пели и веселились.

***

Ведьма!

Только на ее чары оставалась надежда.

А почему бы и нет?

Ведь если бы она не жила так далеко и уединенно,

то первой красавицей здесь была бы именно она,

хотя во дворце об этом принято молчать.

Hу, уж по крайней мере она-то точно больше других

понимает в красоте.

Правда, здесь ее никто не любит,

но для этого могут быть разные причины

Путь к жилищу ведьмы лежал между бурлящими водоворотами

по черному песку.

Здесь никогда ничего не росло и не цвело.

Это была жуткая и опасная дорога.

Пробираться приходилось через пузырящийся ил,

кишащий змеями и полипами.

Осклизлые извивающиеся щупальца полипов

хватали, душили и ломали все, до чего могли дотянуться.

Взору предстали скелеты утонувших людей,

ящики, кости животных...

Hо страшнее всего было увидеть,

как была задушена маленькая неосторожная русалочка.

Дьявольский хохоток полипов сменялся тягостным стоном,

словно вся боль -порождение их жестокости

возвращалась к ним самим.

Очень захотелось вернуться назад.

Сердечко Русалочки забилось от страха.

Hо, собравшись с духом,

принцесса обвязала вокруг головы свои длинные волосы,

чтобы в них не вцепились полипы,

и, прижав к груди руки,

с величайшей осторожностью продолжала свой путь.

И вот она увидела дом из человеческих костей

и его хозяйку.

-Заходи, заходи, красавица!

Да не молчи, уж знаю, зачем пришла...

Хорошо еще, успела:

чтобы все у нас сладилось

такой день один в десять лет...

- Hо... Разве это уж так важно?

Разве не все в твоих силах?

- Так-то так, но сила-то в том и есть,

чтобы знать, в какой день какая кровь для дела годится...

Только вот что: по делу пришла - о деле и говорим.

Питье, которое я приготовлю для тебя,

ты должна будешь выпить одним глотком

все до капли, сегодня,

до восхода солнца,

сидя на берегу.

Тебя словно мечом пронзит страшная боль,

но зато твой хвост раздвоится

и прревратится в пару стройных ножек.

Тобой будут восхищаться все,

кто бы тебя ни увидел;

походка твоя будет плавной, скользящей;

ни одна танцовщица не сравнится с тобой;

но ступать эти ножки будут

как по лезвию ножа.

Каждый шаг твой будет причинять тебе нестерпимую боль,

и ты изранишь свои ножки в кровь.

Запомни: став человеком, в русалку вновь не превратиться.

Ты навсегда распрощаешься со своими сестрами и отчим домом.

Hу, как, нужна ли тебе моя помощь?

- Да,-дрожа,прошептала маленькая принцесса.

- А если принц не полюбит тебя так,

что забудет отца и мать,

и не велит священнику соединить ваши руки,

чтобы вы стали мужем и женой?

Ведь тогда ты не получишь бессмертной души!

После его женитьбы на другой

твое сердце разорвется на части с первым восходом солнца.

Ты станешь пеной морской!

- Пусть! - Русалочка была бледна как смерть,

но готова на все.

- Hедешево придется и расплачиваться за мою помощь,

зря, что ли, я свой товар хвалила?

К напитку-то придется примешать и моей крови

только тогда он станет остер, как лезвие меча.

- Что ж, ты вправе просить все, что я могу...

- Знаю, что и отец, и бабка ни в чем любимице не откажут.

Только все, что могут дать они, могу добыть и я.

Придется тебе платить самой - готова ли ты?

-Чего же ты потребуешь от меня?

- Я возьму лучшее, что есть у тебя,

то, что чарует и завораживает.

Итак, язычок будет отрезан,

и я безраздельно буду владеть

твоим волшебным голосом и песнями.

Готова ли ты платить?

- Hо что же остается мне?

-Как это - что?

Твои прекрасные глаза,

обворожительная улыбка,

да стройные ножки

вот, в общем-то, и все,

чем там можно кого-то заинтересовать.

С них и того много.

Только скажи мне еще,

узнала-то ты обо всем - от бабки?

Ладно, молчи, и так ясно.

А дело делать, конечно, мне...

Hу да уж как всегда.

Hе дело ты затеяла

да не я тебя толкала.

Так ты готова?

- Да! - сказала Русалочка,

и это слово стало последним в ее жизни:

никогда больше не сможет она ни говорить,

ни петь.

И закипело, застонало варево из снадобий,

и закапала в него черная кровь

из расцарапанной груди ведьмы,

а когда причудливые клубы исчезли,

в руках у русалочки уже был драгоценный напиток.

Совершенно прозрачный,

он сверкал, как яркая звезда.

***

Дорога назад была уже не так страшна:

полипы с ужасом отворачивались при одном виде варева.

Русалочка миновала лес, болота, водовороты,

и вот показался отцовский дворец.

Во дворце все спали.

Русалочка не посмела войти туда: