Антидот к паранойе

Евлампий Егорович вышел из-за стола, подошел к сидящему Делягину и наклонился над ним так, что почти касался его лица. Глаза в глаза.

– И только на секунду представь, что все наоборот. Ты не летишь, не ищешь, не стреляешь. Ты решаешь, кто и куда летит. Рассчитываешь, хватит ли тебе сил отбиться и хватит ли тебе еды, чтобы накормить общину. Хватит ли тебе энергии и лекарств. Ты посылаешь людей выполнять твои поручения. И они справляются. Или не справляются, и ты посылаешь их вновь. И ждешь. Ждешь, ждешь, ждешь, ждешь…, – последние слова Турухтанов прошипел почти по-змеиному. – И ничего не можешь сделать, потому что у тебя не хватает информации. И ты опять сидишь и ждешь.

Матвей не отшатнулся только потому, что некуда было. Он еще раз представил. И опять ему стало худо.

– А есть еще более страшный вариант, – Турухтанов, видимо решил, что Матвей недостаточно мотивирован. – Подумай о том, что все это делаешь не ты. Не ты, а … твой сын.

А вот тут Делягина накрыло по полной.

Через секунду Турухтанов это понял.

– Прочувствовал, – мягко поинтересовался он.

Матвей с натугой кивнул.

– Ну, тогда тебе пора в поля, – Евлампий Егорович с трудом разогнулся и, как будто и не было всего этого разговора, неспешно пошел к столу. – Даю тебе час на подготовку. Не больше.

– Есть, – козырнул Матвей и почти строевым шагом отправился на выход. На сегодня тайн мироздания с него хватит. Он лучше чем-нибудь простеньким займется. Пленением разумного вируса, например.

– А про туристов ты еще, может, и услышишь, – догнал его ехидный голос Турухтанова на пороге.

Но Матвей решил не оборачиваться. Все, ему и одной это задачи хватит за глаза. А приедут… Делягин мрачно усмехнулся.

Что ж, пусть приезжают. Их встретят.

Тур-ристы, так их…

Глава 16

– Ну что? – шепотом поинтересовалась Селена у стоящего возле двери в ячейку Степы.

– Сидит, – тихо вздохнул тот и посмотрел на замершего возле смотрового стекла Декстера. – Страдает.

– И что будем делать? – тем же шепотом поинтересовалась Селена.

– Пока не знаю, – пожал плечами Донкат. – Элечка не вернулась? Она говорила, что что-то там придумала?

Селена покачала головой.

– Тогда ждем, – развел руками Степа. – Ему высидеться надо.

Саксу и в самом деле надо было высидеться. Потому что переварить такой удар в одночасье было сложно. Даже для такого неисправимого оптимиста, как Шойс Декстер.

Провал. Фиаско. Катастрофа. Ужас, трагедия и кошмар. Ожидания, даже не обманутые, а обломанные, растоптанные и уничтоженные.

Как Декстер рвался узнать результаты первого дня… Это надо было видеть. Он и сам не спал толком, и никому не дал утром поваляться в кровати. Даже Фил, и тот не выдержал и, отмазавшись какой-то мифической профилактикой, смылся подальше, пока Шойс огромной фурией носился по гостинице, изводя роботов-автоматов и подгоняя всех, чтобы ели быстрее.

Они прилетели на «Сиксту», как назывался комплекс, где проходил конкурс, чуть ли не самыми первыми и потратили еще почти час на то, чтобы дождаться публикуемых и по древней традиции вывешиваемых сначала в бумажном варианте результатов.

Они, конечно (кроме Декстера), подозревали, что первое место занять будет сложно, но это было не главным. К участию во втором туре допускалась ровно половина участников, чьи блюда более всего впечатлили жюри.

И, попробовав вчера приготовленный Дестером и тающий во рту буйабес, Степа, и девушки не без основания рассчитывали найти его имя где-то в первой трети списка. Затаенные чаяния самого Шойса, первым делом начавшего изучать десятку лучших, все тактично не комментировали.

Спускаясь пальцем все ниже и ниже, Шойс мрачнел на глазах, а вместе с ним начали мрачнеть и все остальные, потому что ни в первой десятке…, ни в первой четверти…, ни в первой трети…

Шойса не было в первой половине списка вообще.

Но, самое страшное, что это был еще не конец.

– Предпоследний?

Это было единственное слово, которое Степа, Фил и девушки услышали от сакса, и с того момента, он не поднимался с сиденья в ячейке, откуда наблюдал за деловитой суетой второго дня, разворачивающейся внизу.

Степа полагал, что смотровая ячейка – это не совсем правильное место для потерпевшего поражение конкурсанта, но все его робкие предложения переместиться куда-нибудь в более подходящее место, наталкивались на мертвое молчание. Декстер, как будто впал в кому. Не помогали ни Элечка, ни Селена с Лизой, ни Фил со Степой, ни все они вместе взятые.

Сакс молча слушал их предложения, кивал в ответ на бодрые речи, а потом вновь отворачивался к стеклу и замирал.

На руке шевельнулся ком-фон. Степа посмотрел на дисплей.

– Ну что? – с экрана на него смотрел диверсант в темных очках.

– Ничего, – покачал головой Донкат. – Сидит.

– Жаль, – качнулись очки. – А, может, его как-нибудь силой увести?

Донкат посмотрел на внушительную тушу сакса, сидящую в кресле.

– Вряд ли, – вздохнул он. – Я даже в нормальном режиме с трудом смогу сдвинуть его с места. А если он еще и упрется, то это вообще будет нереально. А бороться с человеком в его состоянии – это глупость.

– Ну, да, – Фил пожал плечами. – Тогда я даже представить не могу, что с ним еще делать.

– Очки сними, – посоветовал Степа.

– Да дались тебе мои очки, – возмутился Фил. – Сколько раз тебе говорить, это функциональная программа?

– Из-за твоей функциональной программы, – обозлился Степа, – разговариваешь не с человеком, а с монитором. Невозможно серьезно относиться к существу, которое смотрит на тебя двумя черными дырками.

– Ну и не смотри…

– Тихо, мальчики, – рядом с диверсантом на дисплее возникла офисная леди с безупречным макияжем. – Не ссорьтесь. Там Элечка нашла какое-то решение, просит помогать ей по мере сил. Ну, или, по крайней мере, не лезть в разговор.

Степа хмыкнул, несмотря на свое раздражение. Очень типичный для Элечки подход.

– И где она?

– Шойс, тут с тобой один человек хочет познакомиться, – ответ пришел практически сразу.

Декстер даже не шелохнулся, но если он думал, что в этот раз у него получится сохранить свое страдальческое молчание, то он ошибся.

Дверь ячейки распахнулась и на пороге возникла точеная фигура Элечки, как всегда выглядящей так, как будто она собралась на церемонию вручения национальных премий на самой Земле. Идеальная прическа, выверенные аксессуары, тщательно подобранные цвета туалета.

– Я полагаю, он сможет немного просветить тебя по поводу причин, из-за которых ты оказался на этом месте. Там все не так просто. Шойс, поздоровайся с гостем.

Элечка отошла в сторону, и на пороге появился немолодой сухопарый мужчина. Одетый в какое-то невообразимое одеяние, больше всего напоминающее оранжево-персиковое облако. Степа даже опешил немного, но тут же взгляд наткнулся на изящную, тщательно уложенную бородку и все встало на свои места.

– Познакомьтесь, – произнесла Элечка командным голосом, прожигая спину никак не реагирующего Декстера. – Перфилий Титович Манпольский.

Сакс вздрогнул. Степа нахмурился. Вообще-то это несколько жестоко вот так вот обращаться со страдающим человеком. Хотя… Элечка Шойса чувствует. Может, и выйдет из этого что-нибудь путное. О, уже вышло.

Сидящий возле окна Шойс пошевелился, повел плечами и медленно повернулся, явив миру и друзьям каменное лицо.

– Это и есть наш якобы неудачник? – бархатным голосом спросил Манпольский.

В глазах Декстера появилась искра заинтересованности.

Гость тем временем подошел к саксу, по пути одарив всех присутствующих приветливой улыбкой, и протянул руку.

– Манпольский, – еще раз представился он. – Перфилий Титович.

– Шойс Декстер, – чтобы не выглядеть невежей саксу пришлось встать, и это уже было более чем достойным прогрессом по сравнению с неподвижным страданием минутой ранее.