Звездная бирема "Аквила". Рубеж (СИ)

За десять лет правда о "Севере" как следует настоялась, став чистым огнем и ядом. И Марк Фурий сам себе напоминал какое-то мифическое существо -- дышащее смертью, переполненное жаждой отомстить. Любой ценой!

Ливия невольно отшатнулась, уперлась лопатками в покрытый изморозью металл, словно хотела врасти, спрятаться. Она перестала замечать холод. То ли модифицированный организм звездолетчицы приспособился, то ли по сравнению с ледяной пропастью, которую прямо перед ней распахнул Фурий, легкий сквознячок Алнота - так, детские шалости... И нет ни слова лжи в том, что он сказал. Мертвецы не лгут.

Но он жив, все еще жив - настоящий, дышащий и кричащий Фурий с горячей кровью, со словами, облачками пара, срывающимися с губ. Не тень с берегов Леты. Пока не тень. Живой человек, заплутавший среди мертвецов. Надо лишь протянуть руку - и перетерпеть мгновенный не-живой холод...

Она помолчала немного, а потом шагнула навстречу и медленно проговорила:

- Знаешь, Марк Фурий, я думала, что меня уже никто не удивит. Мой префект умеет летать и прямо сейчас где-то там, - она дернула подбородком вверх, к звездам, - ведет нашу "Аквилу" в бой, сидя в кресле наварха. Я подняла мятеж, чтобы вытащить с Цикуты Вирозы лигария, который прежде был патрицием Ацилием. Украла психокорректора, в конце концов. Что среди звезд могло меня поразить? Но ты смог. Что ж, здравствуй снова, Марк Северин. Я не ошиблась - на "Аквиле" тебе самое место. Добро пожаловать на борт, - и протянула ему ладонь. - Ты не один. И мы теперь тоже. С нами "Севера". Ведь ты и она - с нами?

Марк Фурий даже голову к плечу склонил, разглядывая Аквилину. Тут есть, над чем поразмыслить на досуге.

- А я-то считал себя самым безумным навархом Республики.

- Ты себе бессовестно льстил, Марк Фурий, - усмехнулась она, но сразу же посерьезнела: - Но теперь у нас две проблемы. Первая: мы обязаны выжить. Желательно, оба. И вторая: у меня на борту Фортуната. Кассия, осужденная манипулария с "Фортуны". Она была лигарией, напарницей Ацилия, а теперь - его... как это называется? - дестината. Невеста патриция.

Ого! Пожалуй, только беглый наварх убитой "Северы" мог по достоинству оценить уникальный звездный бестиарий, собранный на борту "Аквилы": летающий Марций; патриций, который был лигарием и теперь решил взять в жены бывшую манипуларию-Фортунату; похищенный психокорректор и мятежный наварх во главе. Круто! Нет слов.

- Вот такая я загадочная женщина, - верно расценила его молчание Ливия. - А еще у меня ручной сцинк есть, - и вдруг оскалилась, сверкнула глазами: - Чтобы ты не счел нас просто сборищем мятежных психов, скажу так: "Аквила" - корабль, который изменит нашу Республику. Если уцелеет. И если уцелеем мы. Ты с нами?

И она еще спрашивает!

- До самой смерти, Аквилина! - яростно кивнул Марк и крепко сжал её ладонь.

И звезды над Алнотом засвидетельствовали союз, если говорить языком поэтов. Но погодка не располагала к поэзии.

- Вот и славно, - Ливия потерла руки и подмигнула: - Отлично! Еще один опытный офицер на мостике - это просто дар богов. Я тебя включу в расписание, и у каждого прибавится хотя бы полчаса лишних на отдых... - Аквилина уже деловито прикидывала выгоды от нового члена экипажа. - А Клейта твоего определим в рекреацию - вигилии будут визжать от счастья... Все! Пошли на борт, а то мы сейчас точно окоченеем.

Это был хороший план, не просто за неимением лучшего, а действительно хороший. Нельзя сказать, чтобы Ливия успела соскучиться по варварам, пинкам, плевкам и монтажной ленте на запястьях, но навархи созданы, чтобы действовать, действовать, а не прозябать в ожидании спасения, сидя по уши в ледяной грязи. Такая порода. Но если у Аквилины не было сомнений в необходимости риска, то при Луции Антонии о грядущих опасностях лучше было даже не заикаться. Ливия не обольщалась насчет твердости духа психокорректора: Антоний был существом исключительно мирным, несмотря на принадлежность к такой однозначной структуре, как служба психокоррекции. Он и его коллеги имели дело с гражданами лояльными и безоружными, в идеале - вообще неспособными "дать сдачи". Безнаказанность, как известно, развращает. Табельное оружие Антония мирно пылилось в сейфе, в боевых действиях он прежде не участвовал, а трусливая истерика во время крушения "гарпаго" продемонстрировала наварху, что Луций Антоний, говоря по-простому, слабак. Значит, он не только пыток не выдержит, но и запаникует в самый неподходящий момент и провалит всю операцию. И слово наварха для него не закон, а повод для очередного исследования. Так что от данайца и то будет больше проку, чем от Цикутина.

Решение могло быть только одно: Антония надо обезвредить прежде, чем реализовать план спасения. Ливия, пожалуй, и вовсе избавилась бы от пленника, но... Во-первых, он мог еще пригодиться. Во-вторых, Цикутин подпадал под юрисдикцию "консула", то бишь - Гая Ацилия, а в этих вопросах Аквилина была щепетильна. В-третьих же, у Квинта Марция, как наиболее пострадавшего от деятельности Антония, прав на него было больше. И у Марка Фурия, к слову, наверное, тоже. Ливия прикинула так и этак, но в итоге решила, что Цикутину пока рановато в утилизатор. Но чтобы избавить его от страданий, а себя - от искушения, собственноручно оглушила, а потом связала бедолагу, рассудив, что то, о чем Антоний не знает, его не побеспокоит. А вернуть Луция на "Аквилу" можно и не приводя в сознание. Не такой уж он тяжелый.

Клейт, кажется, только и ждал, что Фурий полюбовно договорится с навархом "Аквилы" об их скорейшей эвакуации с Алнота.

- Ну как? - спросил он. - Чего она сказала?

- Даже не знаю... Ты должен мне помочь, - серьезно молвил Марк. - Иначе... Сам считать умеешь, - подразумевая, что из четырех человек, спрятавшихся в обломках "гарпаго", трое -- республиканцы. А кое-кто в явном меньшинстве и просто обязан доказать остальным свою полезность в качестве живого и деятельного помощника. Прямо сейчас. А то ведь и в реактор можно отправиться.

- Что хочешь сделаю! - обрадовался Клейт и, многозначительно скосив глаза на Ливию, громко сообщил. - Ты меня знаешь, Фурий, слово командира -- это закон.

О да! Марк знал данайцев слишком хорошо, чтобы так вот сразу, без предварительных условий, исполнять их тайные и явные желания. Они моментально теряют всякую осторожность и наглеют прямо на глазах. Часа не пройдет, Клейт начнет капризничать: и голодно ему, и холодно, и никто не чешет пяток, и почему так медленно спасаемся.

- Поглядим, - неопределенно буркнул Фурий. - Лучше подскажи мне, кто из местных атаманов самый рисковый, но при этом не самый жадный? Кого лучше выманить? Хлодарда?

Клейт размышлял недолго.

- Он -- трус. Явится сюда с целой армией, не отобьемся.

- Фалько?

Его данаец тоже не жаловал. Слишком жесток, даже для Алнота. Марк не спорил, полагаясь на информированность связиста. Любой данаец в любой обстановке будет тщательно собирать сплетни, слухи, проверять и перепроверять данные, классифицировать потенциальных врагов и союзников.

- Тогда кто? Чтобы и рискнул, и без армии, и не сожрал живьем?

Клейт промаялся примерно с четверть часа, бормоча себе под нос и почесываясь во всех доступных местах. Что ни говори, а планета Алнот -- суровое место, здесь нет места слабакам.

- Ханнон, - выдал данаец после внутреннего мозгового штурма. - У них с Дагоном были делишки. Какие - не скажу, но тот хорошего мнения был.

Прозвучало не слишком убедительно. Пун пуну, как известно, глаз не выколет, но на всех остальных правило не распространяется.

- И я помню только его позывные, - изобразил простодушную улыбку лукавый Клейт.

"Очень по-данайски, - нахмурился Марк. - Или он успел "заразиться" хитростью задницы у психокорректора?"