Жемчуг Кархайма (Ричард Блейд, Cтранствие 7)

Тесная каморка, еле освещенная догорающим факелом... Низкие своды, стены из серого потемневшего гранита... Цепи, протянутые от массивных бронзовых колец... В цепях - бессильно обвисшее тело старика; из груди его с хрипом вырывалось прерывистое дыхание. Ни Ратага, ни Аталира, ни важного хозяина "Сокола"... Впрочем, что касается двух последних, Блейд не сомневался, что им тоже был преподнесен кувшин с подарком - и хорошо еще, если с сонным зельем, а не с чем-нибудь покрепче.

Он перешагнул порог, всматриваясь в того, кто три дня назад был грозным властителем Кархайма, и споткнулся. Глянув вниз, Блейд похолодел; на полу валялся абордажный крюк, закопченный и залитый кровью. Рядом - кувшин с водой; видно, Ратага мучила жажда. Да, помощник Айолы не шутил, поклявшись, что заставит герцога разговориться! Вот только выслушивать его признания он собирался в одиночку.

Блейд поднял с пола кувшин и выплеснул воду в лицо старику. Герцог закашлял, шевельнулся, пытаясь поднять голову, но сил не хватило. Он снова уронил ее на грудь и слабо застонал. Судя по всему, жить Ринвелу оставалось недолго.

- Где... где этот?.. - Блейд схватил умирающего за плечи и с силой встряхнул. - Он давно ушел?

- Нет... - шепнули бескровные губы. Потом герцог все-таки поднял голову. Лицо его оставалось нетронутым, лишь на месте левого глаза темнела пустая впадина.

Разведчик ждал. Наконец Ринвел отчетливо произнес:

- Ушел... недавно... Превращается в бессмертного... - губы старика подергивались, словно он пытался изобразить усмешку.

- Значит, твой жемчуг в самом деле продлевает жизнь? - в голосе Блейда прозвучало удивление.

- Правда, - Ринвел с трудом сосредоточил взгляд на лице стоявшего перед ним ховестара. - Если знаешь как... - по телу старика пробежала судорога, взгляд помутнел. Блейд снова встряхнул его.

- Говори же, говори! Клянусь Святым Кругом, этот... этот, который замучил тебя, получит сполна за все!

Вновь послышался стон, и герцог, не поднимая головы, с трудом выдавил:

- Хорошо, я скажу... но я... я сам с ним рассчитался... сам...

- Что надо делать с жемчугом? - медленно произнес Блейд, не обращая внимания на последние слова. Кому страшны угрозы умирающего?

- Носить на теле... день - под сердцем... день - у печени... день - на виске... - герцог судорожно вдохнул, замолчал и с неожиданно просветлевшим лицом добавил: - Ни к чему тебе это, ховестар... уже ни к чему... Приятель твой... знает лучший способ... Поди спроси... если успеешь... - тело его странно напряглось, будто рванувшись из цепей, голова запрокинулась, глаз закрылся.

Блейд вынул из кольца в стене факел, поднес к лицу Ринвела. Да, этот человек был стар, очень стар! Сто лет или больше... Трудно сказать... Во всяком случае, он пережил и своих детей, и внуков, и правнуков. Пережил всех, чтобы погибнуть в мрачном подвале собственного дворца от безжалостной руки случайного проходимца...

Выскочив в коридор и перепрыгивая через три ступеньки, Блейд ринулся в зал вчерашнего совета. Сабля била его по бедру, увесистый мешочек давил на ребра, в висках ощутимо стреляло.

Он вихрем промчался по широкой галерее первого этажа, колотя в двери,

- Вставайте! Все сюда! - голос его гулким эхом грохотал под сводчатым потолком, и по топоту за спиной он понял, что ховестары мчатся следом. Он не стал оборачиваться, а, оттолкнув часовых, влетел в комнату. Бокал на столе был пуст.

Взгляд Блейда метнулся к окну; там спокойно стоял Ратаг, и лишь глаза помощника да стиснутые кулаки выдавали владевшее им лихорадочное возбуждение У стен застыли стражи - и, впереди всех, Айола.

- Не подходи, ты!.. - Ратаг напряженно усмехнулся. - Ты, приблудок, хотел отнять у меня все! Ты... - его левая рука вытянулась в сторону Блейда, правую он прижимал к губам. Капитаны сгрудились у двери, и разведчик, оглянувшись, увидел среди них Аталира. Лицо его было мрачным - как и у всех остальных.

Внезапно Ратаг гордо выпрямился и с торжеством изрек:

- Ринвел открыл мне тайну! Только я, один я, владею секретом! Старый лис был жаден и глуп, если сам не воспользовался магическим средством! - Он поднял руку, и все увидели небольшой зеленый диск, зажатый меж его пальцев. - Но я-то - другое дело! Я стану бессмертным и неуязвимым, и мы еще посмотрим, кто будет властвовать в Акроде!

Ховестары переглянулись.

- По какому праву ты собираешься присвоить жемчуг? - рявкнул Коверг. Клянусь мечом и порохом, мой клинок проткнет любую глотку, даже бессмертную!

- Молчи, ублюдок! - Услышав гневный гул голосов, Ратаг снова прижал добычу к губам. - Знаешь, что я сделаю совсем скоро? Спущу кой с кого шкуру, вот так! Первым - с Черного, а затем, быть может, с тебя!

Он безумен, подумал Блейд. И жемчужина - что этот мерзавец собирается делать с ней? Обнажив саблю, разведчик шагнул к окну, всматриваясь в серые глаза, горевшие мрачным торжеством. Ратаг плюнул ему под ноги, поспешно сунул магический камешек в рот и проглотил.

Все оцепенели. Секунду Ратаг стоял неподвижно, будто прислушиваясь к собственным ощущениям; потом его затрясло, он согнулся пополам, руки и ноги вывернулись под немыслимым углом, на губах выступила пена. Он рухнул на пол.

- Вот и все, - спокойно произнес Аталир. - Осталось только вспороть дураку живот и вытащить то, что нам надо. - Он повернулся к Айоле. - Прими мое сочувствие, Черная Сестра. Ты осталась без помощника.

- Нужно ей твое сочувствие! - хмыкнул Коверг. - Девочка знает, кем заменить эту падаль.

Айола, сверкнув глазами, подошла к окну и склонилась над неподвижным телом. Блейд, не двигаясь с места, ждал; голова у него болела нестерпимо. Что-то во всей этой истории ему не нравилось, что-то шло не так... Молнии, стрелявшие в висках, мешали сосредоточиться. Герцог... да, старый герцог... Он сказал: "приятель твой знает лучший способ"... и еще: "я сам с ним рассчитался"... Значит, это и есть расчет за все ночные муки? Примитивное отравление?

Внезапно Айола вскрикнула и отскочила в сторону. Тело Ратага зашевелилось, туловище начало на глазах раздуваться, и то, что все уже считали готовым к препарированию трупом, перевернулось на спину. Закусив губы, Блейд смотрел, как страшно выпучились глаза этого ожившего зомби, чуть не вылезая из орбит; туго натянувшаяся одежда с треском лопнула, обнажая стремительно менявшую цвет кожу, которая начала покрываться грязно-зеленой чешуей. Кисти рук и ступни уродливо вытянулись, пальцы растопырились, обнаруживая разрастающиеся перепонки.