Сага о драконе

Пошевелившись, чтобы встать, он заметил какое-то движение в дальнем углу. На него пристально смотрели два медленных водоворота глаз.

«Тебе лучше?» — спросил Пэн.

Вопрос эхом прокатился по разуму Сипака.

— Осторожней, Пэн, осторожней, — сказал он. — Моя голова все еще не в порядке. — Садясь, Сипак легонько застонал. — Теперь я понимаю, что имеют в виду люди, говоря «голова раскалывается». Если они так себя чувствуют после хорошей выпивки, то я и пробовать не желаю.

Все вокруг отвратительно закружилось, и приборы над ним начали тревожно верещать.

Вбежала Фларра.

— Ложитесь немедленно! — скомандовала она, запоздало добавив: — Сэр.

Сипак открыл было рот, пытаясь возразить, но Фларра подскочила к нему со словами:

— Приказ капитана.

Сипак позволил уложить себя. Постарался не обращать внимания на пэново хихиканье, но не слишком преуспел. Сипак сердито глянул на маленького бронзового, и хихиканье превратилось в самый настоящий смех.

— Ну, погоди, Пэн, — пробормотал он, зная, что дракон расслышит. — Доберусь я до тебя в один прекрасный день.

Фларра устроила его поудобнее, тревожные трели аппаратуры утихли, и сестра вышла в соседнюю комнату. Не прошло и двух минут, однако, как она вернулась с инъектором в руке.

— Что это? — заподозрил неладное Сипак.

— Это поможет вам отдохнуть, — уклончиво ответила Фларра.

— Э, нет, — откликнулся Сипак. — Неважно, что там, я этого не хочу. Вы меня и так уже, сдается мне, по уши накачали всякой отравой без моего ведома. Я только что достаточно выспался. И ИМЕЮ право отказаться.

Фларра остановилась.

— Вы так не сделаете.

— Сделаю. Мое состояние не угрожает ни моей, ни чьей-либо другой жизни. Боль, которую я испытываю, переносима. Я достаточно выспался. Введите мне лекарство, не сообщая, что именно, и я добьюсь, чтобы вас наказали.

— Вы так не сделаете, — повторила Фларра.

Сипак поднял бровь.

— Попробуем?

Она вздохнула, но отложила инъектор.

— Похоже, вы это сделаете. Ладно. Ваша взяла. — Она подбоченилась. — На этот раз.

Сипак знал, когда можно надавить, а когда не стоит. Несколько минут они смотрели друг на друга, потом он спросил:

— Где Саул?

— Спит в детской.

— Можно мне на него взглянуть? — спросил Сипак. И, заметив, сердитый взгляд Фларры, добавил: — Очень вас прошу.

Фларра сердилась еще ровно одно мгновение, а потом покачала головой и засмеялась.

— По-моему, вреда не будет. Хорошо.

Она еще раз повернулась и вышла из комнаты.

Вскоре Саул оказался в руках у Сипака. Ребенок булькал и ворковал что-то, размахивая пухлыми ручонками. Как зачарованный глядя на сына, Сипак положил его себе на колени и распеленал донага. Пока отец ощупывал маленькое тельце, пересчитывая пальчики на ногах и руках, дитя затихло, и Сипак начал смутно улавливать его неясные мысли.

Повернувшись к Пэну, он спросил:

— Ты чувствуешь что-нибудь? Какую-то попытку обратиться ко мне?

Вращение глаз Пэна на минуту замедлилось, пока дракон сосредоточенно прислушивался. Потом Пэн ответил:

«Чувствую, что он понимает, кто ты, и не боится тебя. Остальные его мысли слишком… мимолетны».

Сипак кивнул. Как он уяснил, мысли детей-вулканитов могут сносно понимать только их родители. Пэн не смог бы понять, о чем думает Саул. Сипак положил пальцы на личико ребенка в точки «телепатии прикосновения», не собираясь пытаться выполнить мысленное слияние, а желая лишь посмотреть, не сможет ли он таким образом уловить мысли мальчика. Только он начал было сосредотачиваться, как в комнату вошла надзирательница Фларра и оборвала его.

— Да как вы смеете, сэр! Адмирал Ставак строго-настрого приказал мне не позволять вам применять никаких вулканитских штучек в его отсутствие.

Сипак отдернул руку от лица Саула, стараясь при этом не поморщиться.

— Я и не собирался начинать слияние! — возразил он. — Я чувствовал его мысли и хотел поглядеть, не смогу ли я их получше «расслышать».

Фларра посмотрела на него с подозрением и нисколько не смягчившись.

— Хм. Вы это адмиралу Ставаку скажите. Я его немедленно вызываю. — Повернувшись к переговорному устройству, он добавила: — И запеленайте ребенка, по крайней мере. Знаете, маленькие мальчики неплохо целятся.

Сипак не имел ни малейшего представления о том, что имела в виду Фларра. Пэн, поняв, что смущает Сипака, передал ему мысленную картинку. Вулканит потемнел, но поспешно запеленал Саула, пока тот не решил опорожнить мочевой пузырь. Тем не менее, когда Фларра повернулась к ним лицом, он успел овладеть собой.

— Ставак скоро будет. Он как раз сейчас старается организовать доставку вас с Пэном на Вулкан.

— Вулкан? — переспросил Сипак.

— Ну, не думаете же вы, что мы будет лечить ваш психический ожог прямо тут? — Ответила вопросом на вопрос Фларра. — У нас нет ни подходящих лекарств, ни других возможностей, ни соответствующих специалистов. Говорил же Ставак, что ему не приходилось видеть таких тяжелых ожогов, какой перенесли вы, — сказала Фларра, добавив про себя: «И выжили».

Сипак пожал плечами. Он понимал, что ему здорово досталось — в этом не давала усомниться головная боль — но до сего времени не осознавал, что его ожог настолько, по мнению Фларры, тяжел. Он все еще размышлял над этим, когда вошел адмирал Ставак.

— Вижу, решили проснуться, — приветствовал его Ставак.

— Да, сэр.

— И, если сказанное мне Фларрой — правда, уже ведете себя, как истинный врач, которому случилось стать пациентом, — добавил Ставак, подмигивая Сипаку так, чтобы сестра не видела.

Сипак свирепо глянул на свою главную сестру.

— Нет, сэр. Просто спать надоело. Сэр.

Ставак кивнул. Потом посерьезнел.

— А еще она говорит, что застала вас, когда вы пытались выполнить, как она полагает, слияние. Она права?

— Нет, сэр.

— Что — «Нет, сэр»? — не удовлетворился столь кратким ответом Ставак.

— Нет, сэр. Я не пытался выполнить слияние. Да, сэр, она застала меня в положении, необходимом для слияния. — Он поднял на своего начальника глаза, полные безмолвной мольбы. — Я, как мне показалось, чувствовал мысли Саула. Только что потеряв мать, он нуждается в поддержке, которую я мог бы ему дать. А я не могу. — Сипак перевел взгляд на лежавшего у него на коленях ребенка и провел пальцем по лицу малыша. — Я использовал то положение, чтобы собрать воедино его мысли и сосредоточиться самому. — Глядя на Ставака, он закончил: — Я не собирался выполнять слияние!

Ставак внял мольбе, жестом отпустив Фларру. Кивнув, Фларра выскользнула за дверь. Впрочем, Сипак знал, что уйдет она не дальше мониторов в соседней комнате.

Он обмяк.

— Не знаю, сэр, просто не знаю. Я ощущаю в Сауле нечто, говорящее: он — мой сын, но чего-то не хватает. Чего-то, необходимого нам с ним сейчас же.

— У тебя не было времени горевать об утрате, — высказался Ставак. — Недостает твоей связи с погибшей женой.

Сипак покачал головой.

— Это я пока чувствую, как открытую рану. Тут что-то другое. Совсем другое. — Теперь он вслух просил Ставака. — Очень хочу попытаться установить родительскую связь.

— Нет! — вскипел Ставак. — Слишком опасно. Для меня, для ребенка и дважды — для тебя! Ты уже два раза чуть не умер. Третий раз я рисковать не стану. Мы можем не вытащить тебя.

Лицо Сипака омрачила мука.

— Но ребенка нужно признать.

— Не с риском для трех жизней… четырех — если считать и мою. Если ты умрешь, умрет и Пэн. Саул осиротеет, и, скорее всего, получит рубец на всю жизнь. Помоги я тебе — ты и меня с собой утянешь, — Ставак озабоченно примолк. — А я еще помирать не собираюсь.

Сипак опять склонился над Саулом. Провел пальцем по маленькому остроконечному ушку. Собравшись с духом, спросил:

— Если не родительская, то, может, обычная связь? Я не прошу много.

Ставак стоял, глядя поверх головы Сипака. Взволнованный начмед только что побывал у черта на рогах и чудом вернулся. Он потерял жену и почти расстался с собственной жизнью. Ставак чувствовал, сколь глубокое отчаяние охватило Сипака, и знал, что молодой полувулканит старается сделать «как положено», а так уже никогда не будет. Вопреки собственному — наилучшему из возможных, не сомневался капитан — решению, Ставак сказал: