Завещание Малого Льва

Это нечто, большое и раздутое как пузырь, приобрело цвет розового мрамора, выпустило короткие конечности, по-жабьи уперлось ими в песок и сформировало наполовину выступающую из туши голову, точнее одно выступающее лицо. Лицо это медленно открыло глаза и шлепнуло толстыми губами.

— Я готов говорить с тобой, Леций Лакон.

— Кто ты? — спросил Леций не без содрогания, — как к тебе обращаться?

— Файрн.

— Файрн, как я понял, ты знаешь на порядок больше, чем пять твоих частей?

— Я больше осознаю.

— Тебе не надо объяснять, откуда вы взялись?

— Ты берешь на себя смелость рассуждать о том, откуда мы взялись? Мы — вечность, а ты лишь краткий миг.

— Понятно, — вздохнул Леций, — и ты — не тот уровень.

— Какой уровень тебе нужен?

— Тот, который знает правду.

— Какую правду?

— Вы — не свойство материи. Вы выходцы из другой вселенной, которые смогли выжить только сообща. А случилось это миллион лет назад на Шеоре. Лаклоты создавали канал в другую галактику, но эксперимент не удался. Удалось совсем другое — они соединили две вселенные: вашу и нашу. С тех пор вы тут маетесь и приспосабливаетесь, а на Шеоре функционирует дыра, которая периодически взрывается, уничтожая все окрестные цивилизации.

Огромная туша только шевелила губами на бледном лице, глаза смотрели на Леция, но ничего не выражали. Ему казалось, что он говорит со стеной.

— Мы не собираемся с вами враждовать, — продолжил он, — мы просто хотели предложить вам вернуться к прежнему существованию, когда это станет технически возможно. Вряд ли вы помните, что вы потеряли, но, думаю, что много. Это — что касается вас. Теперь — что касается лаклотов. Мне не нравится народ, который оставляет после себя такие следы. Не знаю, всех ли надо уничтожить под корень, или нет, но голову этой гидре нужно оторвать. Я знаю, что вас не интересуют вопросы добра и зла, об этом рассуждать бесполезно, но свою безопасность вы блюдете. Вам тоже такие соседи ни к чему.

Он что-то говорил еще и повторялся, потому что ему казалось, что его не слышат, что слова его не доходят до мраморной туши с сонным, пухлогубым лицом. Потом он иссяк и просто сидел, обнимая колени и устало глядя на фантастический пейзаж. Зеленое солнце стало медленно клониться к закату. В кронах пальмовидных деревьев, строем растущих вдоль берега, зашуршал ветер. Он принес прохладу, и это было блаженство.

Толстые губы зачмокали.

— Прыгуны сильны только в пределах своей галактики, — сказал Файрн, — перемещаетесь вы тоже на ограниченные расстояния. У вас нет межгалактических каналов. У вас нет и таких кораблей. Это здесь вы кажетесь великими, а в масштабах вселенной вы букашки. Вы мельче этих песчинок. Ты не осознаешь масштабов пространства и времени, куда уж тебе, Леций Лакон… но именно отсюда твои амбиции.

— Я не понял, — усмехнулся Леций, — ты мне отказываешь?

— Я просто хочу понять, на что ты надеешься?

— Пока ни на что. Я собираю информацию.

— Мы были лаклотами. Это правда. Но это было давно, еще до их бегства отсюда. Мы так устроены, что лишее отсеивается. На этом уровне мы уже не помним, что было миллион лет назад. Так, детали…

— И что это за детали?

— У лаклотов тогда была одна единственная цель — они искали край вселенной. Сначала они строили корабли. Потом стали создавать каналы, с каждым разом всё более мощные и далекие. Возможно, они сейчас уже добрались до края, но об этом нам ничего не известно.

— Лично мои физики утверждают, что никакого края у вселенной нет.

— Очевидно, лаклотские физики думали иначе. А возможно, им просто нужна была эта цель. Ведь всего остального они уже достигли.

— Всего?

— Да. У них совершенное общество. Всё упорядоченно, четко и регламентировано. Идеальная модель.

— Настолько, — усмехнулся Леций, — что они уже все на одно лицо?

Файрн юмора не понял, он действительно считал, что это хорошо.

— У них много кланов. И каждый клан действительно на одно лицо. А чем это плохо?

Леций не хотел вступать в дискуссию, тем более с существом, совершенно от него отличным, всё выживание которого держалось на полном подчинении его частей.

— А скучно, — сказал он просто.

— Что?

— Скучно, говорю. Даже ваш Урви предпочитает перевоплощаться. И у него неплохо получается.

— Наш Урви еще получит за это, — недовольно буркнул Файрн и задумался, прикрыв глаза.

Леций подождал, потом снова продолжил разговор.

— У них должны были остаться каналы. Как-то же они отсюда ушли!

— Я укажу тебе несколько планет, где эти каналы стоит поискать. Но имей в виду, прошел миллион лет. Во что превратились они сейчас? Где они? Глубоко под землей или под водой?

— Это не твоя забота, — оживился Леций, — ты только укажи планеты.

— Дома Эрибут покажет тебе звездную карту. Надеюсь, ты хорошо ориентируешься в нашей части галактики?

— Конечно, нет, — усмехнулся Леций, это тоже была бесконечность, — но лучше меня — только Грэф и Руэрто.

— Хорошо, — чмокнул Файрн. — Допустим, канал ты найдешь. Допустим, он действует. Но что за безумие туда соваться?

— Ты так говоришь, как будто я сунусь туда безоружным!

— Я не об этом. Никто не гарантирует, что канал работает в обе стороны. Ты рискуешь навеки остаться на краю вселенной, среди лаклотов, которые тебе ненавистны.

— Проблемы надо решать по мере их поступления.

— Знаешь, какое оружие самое лучшее? — спросил Файрн, кося утопленными глазами.

— Рассогласователь времени, — сказал Леций.

— Полезная вещь, — прикрыл тот веки, — и мощная. Но самое лучшее оружие, — он снова уставился на Леция, — это хороший нхои. Оборотень, по-вашему. Он неуязвим, пролезет в любую щель, принимает любую форму и даже распадается на части. Тебе обязательно нужно взять с собой Оборотня, Леций Лакон.

— Хотите быть в курсе событий?

— Хотим, чтобы тебе хоть что-то удалось, несчастный, короткоживущий одиночка. А по какой причине — тебе не понять.

— Главное, что она есть, — усмехнулся Леций, — эта причина! — он вообще-то не ожидал такого поворота в разговоре, — и где я возьму Оборотня? Вы, насколько я понял, неразлучны.