Установление – 1

– Какие еще вещички?

Пониетс сделал машинальный и бесполезный в данном случае жест.

– Видишь этот эскорт?

– Вижу, – бросил Горов. – Расскажи, что за штучки.

– Расскажу, если будешь слушать. Нас эскортирует личный флот Ферла: особая честь, оказанная ему Великим Мастером. Он умудрился провернуть это дело.

– И что?

– И куда же, ты думаешь, он нас сопровождает? На свои рудники у границ Асконы, вот куда. Слушай! – Пониетс внезапно пришел в ярость. – Говорил я тебе или нет, что ввязался в это дело, чтобы делать деньги, а не спасать планеты? Отлично. Я продал этот трансмутатор за просто так. За просто так, если не считать риска газовой камеры, а это не покрывает квоты.

– Вернемся к рудникам, Пониетс. Они-то к чему имеют отношение?

– К прибыли. Мы будем грузить олово, Горов. Столько олова, сколько влезет в эту старую посудину до самого последнего кубического фута, а затем еще и для тебя. Я спускаюсь с Ферлом вниз для погрузки, а ты, старина, будешь прикрывать меня сверху всеми стволами, какими располагаешь – на тот случай, если Ферл относится к этому делу не так юмористически, как старается показать. Это олово и есть моя прибыль.

– За трансмутатор?

– За весь мой груз атомной техники. За двойную цену плюс премия, – он почти извинительно пожал плечами. – Я признаю, что накрыл Ферла изрядно, но я ведь должен выполнить квоту, не так ли?

Горов явно запутался. Он сказал слабым голосом:

– Не можешь ли ты объяснить подробнее?

– Чего тут объяснять? И так все ясно, Горов. Гляди сам, эта хитрая бестия думала, что поймала меня в надежную ловушку, поскольку его слово перед Великим Мастером весомее моего. Да, он взял трансмутатор. На Асконе это страшное преступление. Но в любое время он мог заявить, что заманил меня в ловушку из чисто патриотических мотивов, и объявить меня продавцом запрещенных товаров.

– Это было очевидно.

– Несомненно, но, как оказалось, словам были противопоставлены не только слова. Видишь ли, Ферл никогда не слышал и даже не подозревал о существовании микропленочного рекордера.

Горов внезапно расхохотался.

– Вот именно, – сказал Пониетс. – Он владел ситуацией. Я получал по заслугам. Но когда я с видом побитой собаки установил ему трансмутатор, то приделал к этой штуковине рекордер, а на следующий день при повторном осмотре снял его. Я заполучил отличную видеозапись его святая святых, где он сам, бедняга Ферл, орудовал трансмутатором, выжимая из него последние эрги и кудахча над своим первым куском золота, словно над яйцом, которое только что снес.

– И ты показал ему результат?

– Через два дня. Этот лопух в жизни не видел объемных изображений со звуком и цветом. Он уверяет, что не суеверен, но если ты сможешь показать мне другого столь же испуганного взрослого человека, назови меня салагой. Когда же я разъяснил Ферлу, что установил рекордер на городской площади, настроив так, чтобы тот включился в полдень, когда миллион фанатичных асконийцев соберется посмотреть запись, а вслед за тем – разорвать его на кусочки, он через полсекунды валялся у меня в ногах и что-то лопотал. Он готов был заключить любую сделку.

– А ты, – Горов давился от смеха, – ты в самом деле… я хочу сказать, действительно ли ты установил рекордер на городской площади?

– Нет, но это безразлично. Он заключил сделку. Он купил все штучки, что были у меня, а также все, что были у тебя, за такое количество олова, которое мы сможем увезти. В тот миг он мог поверить, что я способен на все. Соглашение заключено письменно, и ты получишь копию перед тем, как я спущусь с ним вместе – просто еще одна предосторожность.

– Но ты подорвал его "я", – сказал Горов. – Будет ли он использовать наши штучки?

– Почему бы и нет? Для него это единственный способ возместить свои потери, а если он извлечет из них еще и деньги, то спасет свою честь. И он будет следующим Великим Мастером – и к тому же наиболее стоящим из всех, чьей благосклонности мы бы добивались.

– Да, – сказал Горов, – это выгодная сделка. Но твои методы определенно не очень пристойны. Неудивительно, что тебя выкинули из семинарии. Неужели у тебя нет чувства морали?

– А каковы ставки? – безразлично произнес Пониетс. – Ты же знаешь, что говорил о чувстве морали Сальвор Хардин.

1.

КУПЦЫ – …С психоисторической неизбежностью экономический контроль Установления возрастал. Купцы богатели, – а с богатством приходит власть…

Иногда забывают, что Гобер Мэллоу начал жизнь как обычный купец. Но никогда не забудется, что кончил он ее как первый из Торговых Королей…

ENCYCLOPEDIA GALACTICA

Джорейн Сатт соединил кончики тщательно наманикюренных пальцев и сказал:

– Это немного загадочно. В сущности – строго между нами – это, может быть, еще один из кризисов Хари Селдона.

Человек, сидевший напротив, полез за сигаретой в карман своей короткой смирнианской куртки.

– Я не знал об этом, Сатт. Как правило, политики начинают вопить о Селдоновском кризисе при каждых очередных выборах на пост мэра.

Сатт едва заметно улыбнулся.

– Я не веду избирательной кампании, Мэллоу. Мы столкнулись с атомным оружием, и мы не знаем, откуда оно берется.

Гобер Мэллоу, Старший Купец со Смирно, спокойно, почти безразлично затянулся.

– Валяйте дальше. Если вам есть еще что сказать, выкладывайте.

Мэллоу никогда не допускал с людьми Установления такой ошибки, как излишняя вежливость. Да, пусть он был родом со Внешних Областей, – человек остается человеком независимо от места своего рождения.

Сатт указал на трехмерную звездную карту на столе. Он подрегулировал настройку, и сгусток из полудюжины звездных систем запылал красным.

– Это, – сказал он спокойно, – Кореллианская Республика.

Торговец кивнул.

– Я там бывал. Вонючая крысиная нора! Полагаю, что вы можете именовать ее республикой, но всякий раз Коммдором там избирается кто-нибудь из семейства Арго. А если это кому-нибудь не понравится, то с ним может случиться всякое, – он поджал губу и повторил: – Я там бывал.

– Но вы вернулись, а это случается не всегда. Три неприкосновенных согласно Конвенции торговых корабля исчезли за последний год в пределах территории Республики. А корабли эти были вооружены всеми стандартными атомными пушками и оснащены защитой из силовых полей.

– Каковы были последние сообщения, поступившие с кораблей?

– Обычные отчеты. Ничего более.

– Что говорит Корелл?

Глаза Сатта насмешливо блеснули.

– У них не спросишь. Главнейший актив Установления на Периферии – это слава о его могуществе. Не думаете ли вы, что мы можем потерять три корабля, а потом спросить – куда они делись?

– Ну что ж, тогда попробуйте пояснить, чего вы от меня хотите.

Джорейн Сатт не тратил попусту времени на такую роскошь, как раздражение. Будучи секретарем мэра, он сдерживал советников от оппозиции, искателей работы, реформаторов, а также помешанных, утверждавших, будто они разгадали во всей полноте будущий исторический путь, разработанный Хари Селдоном. При наличии такого опыта рассердить его было не так-то легко. Он начал по порядку:

– Секундочку. Видите ли, исчезновение трех кораблей в одном и том же секторе за один год не может быть случайностью, а атомная энергия может быть побеждена лишь еще большей атомной мощью. Автоматически возникает вопрос: если Корелл имеет атомное оружие, то откуда он его получает?

– Ну и откуда же именно?

– Есть две возможности. Либо кореллианцы изготовили его сами…

– Очень натянуто!

– Очень. Но другая возможность заключается в том, что мы столкнулись с фактом измены.

– Вы так думаете? – голос Мэллоу был бесстрастен.

Секретарь сказал успокаивающе:

– В такой возможности нет ничего сверхъестественного. С тех пор, как Четыре Королевства приняли Конвенцию Установления, мы вынуждены иметь дело с немалым количеством инакомыслящего народа в каждом из них. Все бывшие королевства имеют своих претендентов на престол и прежних дворян, которые вряд ли могут возлюбить Установление. Может быть, кто-то из них приступил к активной деятельности.