Установление – 1

– Проклятущая история! Я здорово отстал от квоты.

На Горма вдруг снизошло озарение:

– Послушай, дружище, а ведь Аскона-то – закрытая зона.

– Вот именно. Там не продашь и перочинного ножа. Они не покупают атомных изделий никакого рода. С моей дохлой квотой отправляться туда убийственно.

– Не можешь отвертеться?

Пониетс с отсутствующим видом покачал головой.

– Я знаю этого парня. Не могу бросить друга. Что ж! Я в руках Галактического Духа и радостно иду по указанному им пути.

Горм спросил смущенно:

– Чего?

Пониетс взглянул на него и коротко рассмеялся.

– Я забыл. Ты же никогда ни читал "Благость Духа"?

– Даже не слышал об этакой книге, – отрезал Горм.

– Слышал бы, если бы получил религиозное образование.

– Религиозное образование? Жреческое? – Горм был глубоко шокирован.

– Ну да. Это мой черный позор и тайна. Но преподобные отцы меня не стерпели. Они выгнали меня по причинам, достаточным, чтобы способствовать получению светского образования на Установлении. Но слушай, мне пора отсюда сматываться. Как твоя квота в этом году?

Горм раздавил сигарету и поправил свою шапочку.

– Сейчас отправляюсь с последним грузом. Я ее выполнил.

– Везунчик, – признал Пониетс.

Еще долгое время после того, как Лес Горм отбыл, Пониетс неподвижно сидел в раздумье.

Значит, Эскель Горов был на Асконе – и к тому же в тюрьме!

Это было худо! В сущности, еще хуже, чем могло показаться на первый взгляд. Одно дело – излагать разбавленную версию всей истории любопытному мальчишке, чтобы спровадить его поскорее. Совсем другое – столкнуться с правдой самому.

Ибо Лиммар Пониетс являлся одним из тех немногих, которым было известно, что Старший Купец Эскель Горов вообще не торговец, а совсем наоборот, агент Установления!

2.

Две недели миновали! Две недели – впустую.

Неделя, чтобы достичь Асконы, у самых дальних границ которой ему наперехват отовсюду ринулись бдительные боевые корабли. Какой бы системой обнаружения они ни обладали, работала она неплохо.

Они неспешно двигались бок о бок с ним, не подавая сигналов, поддерживая дистанцию и явно указывая ему направление к центральному светилу Асконы.

При необходимости Пониетс мог бы справиться с ними. Корабли эти были оставлены ушедшей в небытие Галактической Империей и представляли собой спортивные яхты, а не военные звездолеты; без атомного оружия они были всего лишь игрушечными и бессильными эллипсоидами. Но Эскель Горов находился в их руках, а Горов не из тех заложников, которых можно терять. Асконийцы, должно быть, тоже знали это.

А затем другая неделя – неделя, чтобы прорваться с неимоверными сложностями сквозь тучи младших чиновников, образующие буфер между Великим Мастером и внешним миром. Каждого подсекретаришку нужно было умаслить, удовлетворив его неуемное тщеславие. Каждый нуждался в тщательных и тошнотворных уговорах, чтобы поставить свою роскошную подпись, служившую тропой к чиновнику на один ранг выше.

Впервые Пониетс обнаружил, что его удостоверение купца бесполезно.

И вот, наконец, по истечении двух недель наступил момент, когда Пониетс оказался у резной двери, по сторонам которой стояла стража, а за ней находился Великий Мастер.

Горов все еще был в плену, а груз Пониетса бесполезно пылился в отсеках его корабля.

Великий Мастер оказался маленьким человечком с лысеющей головой и сильно морщинистым лицом; его тело казалось наглухо придавленным огромным, блестящим меховым воротником.

Пальцы его шевельнулись, и шеренга вооруженных людей подалась в стороны, освободив проход, по которому Пониетс прошествовал к подножию Государственного Кресла.

– Помолчите, – отрезал Великий Мастер, и раскрывшиеся было губы Пониетса плотно сжались.

– Так-то лучше, – правитель Асконы явно расслабился. – Я не выношу бесполезной болтовни. Вы не в состоянии угрожать, а я не терплю лести. Нет места и для жалоб на оскорбление. Я потерял счет тому, сколько раз вас, бродяг, предупреждали, что ваши дьявольские машины не нужны Асконе.

– Сударь, – спокойно сказал Пониетс, – я не пытаюсь оправдать купца, о котором идет речь. Не в обычае купцов вмешиваться там, где их не желают видеть. Но Галактика велика: бывало, что и раньше границы нарушались ненамеренно. Это плачевная ошибка.

– Плачевная, несомненно, – проскрипел Великий Мастер. – Но ошибка ли? Ваши люди на Глиптале IV принялись бомбардировать меня просьбами о переговорах спустя каких-нибудь два часа после того, как святотатец и негодяй был схвачен. Они неоднократно предупреждали меня и о вашем прибытии. Это выглядит как хорошо организованная кампания по освобождению. Видно, вы ожидали многого – пожалуй, слишком многого, чтобы то была ошибка, плачевная или нет.

Темные глаза асконийца горели презрением. Он разговорился:

– Неужто вы, торговцы, перелетающие от мира к миру, подобно обезумевшей мошкаре, до такой степени уверены в своих правах, что можете приземлиться на главной планете Асконы, в центре системы, и считать это непреднамеренным пограничным инцидентом? Уж конечно нет.

Пониетс внутренне напрягся. Он произнес настойчивым тоном:

– Если имела место намеренная попытка торговли, ваша Почитаемость, то она неразумна и противоречит строжайшим правилам нашей Гильдии.

– Неразумна, о да, – отрезал аскониец. – Настолько, что ваш товарищ, вероятно, заплатит за нее жизнью.

У Пониетса перехватило дыхание. Для нерешительности места не оставалось. Он сказал:

– Смерть, ваша Почитаемость, есть явление настолько абсолютное и не подлежащее пересмотру, что, без сомнения, должна существовать какая-то альтернатива.

После паузы последовал осторожный ответ:

– Я слышал, что Установление богато.

– Богато? Разумеется. Но наши богатства из тех, от которых вы отказываетесь. Наши атомные товары стоят…

– Ваши товары ничего не стоят, ибо на них не почиет благословение предков. Ваши товары вредоносны и прокляты, ибо находятся под отлучением предков, – фразы эти были бесцветны как простое цитирование формулы.

Веки Великого Мастера опустились, и он добавил, уже со смыслом:

– Больше у вас нет ничего ценного?

Торговец не мог сообразить, что именно тот имеет в виду.

– Я не понимаю. Чего же вы хотите?

Аскониец развел руками.

– Вы, видно, хотите поменяться со мной местами, прося сообщить мои желания. Но я так не поступлю. Ваш коллега, вероятно, понесет установленное асконийским кодексом наказание за святотатство. Смерть в газовой камере. Мы – справедливый народ. Беднейший крестьянин в подобном случае пострадал бы не больше. Я, со своей стороны – не меньше.

Пониетс безнадежно пробормотал:

– Ваша Почитаемость, нельзя ли позволить мне поговорить с арестованным?

– Асконийский закон, – холодно сказал Великий Мастер, – не допускает вступать в сношения с осужденным.

Пониетс затаил дыхание – впрочем, только мысленно.

– Ваша Почитаемость, я прошу вас сжалиться над душой человека в тот час, когда она покидает его тело. Все время, пока жизнь его подвергалась опасности, он был лишен духовного утешения. Даже сейчас ему угрожает перспектива отправиться в объятия всевластного Духа, не успев подготовиться.

Великий Мастер произнес медленно и с подозрением:

– Вы из тех, кто Заботится о Душе?

Пониетс поник головой.

– Я был этому обучен. В пустых просторах космоса бродячие торговцы нуждаются в людях, подобных мне, дабы позаботиться о духовной стороне жизни, всецело отданной коммерции и мирским благам.

Правитель Асконы задумчиво покусывал нижнюю губу.

– Каждый человек должен подготовить свою душу для пути к духам предков. Но я никогда не думал, что вы, торговцы – верующие люди.

3.

Когда Лиммар Пониетс ступил за прочно укрепленную дверь, Эскель Горов пошевелился на своей койке и приоткрыл один глаз. Дверь гулко захлопнулась. Горов сплюнул и поднялся на ноги.