Дети зимы

Постепенно напряжение спало, и он обессилел. В патронах не было динамита. Это были шашки со слезоточивым газом для подавления беспорядков. Когда-то давно он о них читал.

Даже отсюда были слышны топот и рычание наверху, и Моргу пришла в голову еще одна идея.

Он сосредоточился на одном образе и напрягся, чтобы дать ему нужное направление.

«Убей!» — думал он.

— Что там происходит? — в недоумении спросил Горилла.

— Лучше пока остаться на месте, — порекомендовал Тюря.

Из отверстия в шпиле бывшей церкви вырывались клубы дыма.

Кашляя, плюясь, истекая слезами, Аякс почти вслепую брел сквозь густой дым; вокруг, испуганно ворча, неуклюже переваливались Лапы, с ревом замахиваясь друг на друга каждый раз, когда оказывались в слишком близком соседстве.

Положение становилось опасным. «Спокойно… Спокойно… Безопасность…» — начал посылать мысль Аякс.

И уловил другую мысль — чужую мысль из неизвестного источника:

«Убей!..»

Эта другая мысль была сильной и соответствовала эмоциям пораженных паникой Лап. Они уже рычали и метались по колокольне, грозя друг другу когтями, и хотели убивать кого угодно, не глядя…

«Убей!..»

— Нет! — закричал Аякс и устремился к лестнице, не видя в дыму дороги, ослепленный слезами, сотрясаемый кашлем…

Он не мог найти лестницу: повсюду были только Лапы. Аякс увернулся, в последний момент заметив нацеленные на него когти, затем отскочил от двух зверей, сцепившихся в смертельной схватке.

Вот наконец лестница, дрожащая, расплывающаяся в тумане слез. Аякс вцепился в нее и принялся отчаянно карабкаться, на ощупь находя ступеньки.

«Убей!..»

Стальной капкан замкнулся на его теле и сорвал его с лестницы. Бывший вождь извивался и вопил, повиснув в воздухе.

Лапе так легко убить человека. Зверь сжал Аякса чуть посильнее и отшвырнул в сторону.

Последнее, что увидел в своей жизни Аякс, был огромный зад Лапы, неуклюже взбиравшийся по лестнице так, как его учили. Это было великое достижение для существа, выросшего на плоских снежных равнинах — но Аякс был отличным учителем и на редкость хорошо понимал своих учеников…

Шашки применялись во времена уличных волнений с двоякой целью: прикрыть от снайперов отход полиции и отпугнуть возможных преследователей. В данном случае изобретатель остался бы доволен результатами.

Когда дым рассеялся и последние оставшиеся в живых Лапы, спотыкаясь, выбрались из колокольни, экипаж «Южного Креста» вступил в очищенную от противника крепость, где их приветствовал Морг с рассказом о своей победе, одержанной в духе Макиавелли. На полу осталось несколько мертвых Лап, так что племя, похоже, было надолго обеспечено едой.

Кокарду и Прутика они нашли в мастерской; Прутик встретил их с восторгом. Кокарда — для разнообразия — молчала, погруженная в крепкий сон.

Прутик показал соплеменникам ребенка, с победным видом держа его на руках, как будто только он участвовал в появлении его на свет. Горилла долго смотрел на малыша.

Как удивительно мало это создание, подумал Морг, заглядывая Горилле через плечо. Крошечные пальцы, голубые глаза на миниатюрном лице; маленькие аккуратные уши и бесформенная шишечка вместо носа. Широко раскрытый рот азартно орет.

Гадость какая, решил Морг. Весь в морщинах, кричит и плохо пахнет.

Поддавшись чувству отвращения, он приготовился было разоблачить участие Прутика и Кокарды в предательстве. Но затем поймал взгляд Гориллы, обращенный на новое прибавление к племени.

— Она должна вызывать у тебя чувство гордости, Прутик, — пробормотал Морг.

Прутик величественно взглянул на товарища.

— Это он, — поправил Морга счастливый отец.

18

Прутик вилкой выковыривал из банки консервированную спаржу. Все остальные получили от Гориллы инструкции и разошлись. Прутик и Горилла не торопясь шли рядом, оставив Малышку присматривать за спящей Кокардой. Прутик ел на ходу и наслаждался воспоминаниями о полученных им впечатлениях. Потом банка загремела по полу, и Прутик вытер губы рукавом.

— Так я думаю, дело решено, а. Горилла?

Давненько они с Гориллой не прогуливались вот так по коридорам. Сказать по правде, Прутик вообще не мог припомнить, чтобы ему доводилось оставаться с Гориллой вдвоем. Сейчас они могли поговорить, как мужчина с мужчиной.

— Решено? — переспросил Горилла.

— Ну, насчет нашего отъезда. То есть, мы не можем теперь никуда ехать, правильно?

— Почему не можем?

Уверенность Прутика частично испарилась. Горилла всегда действовал на него подобным образом: как-то получалось, что Прутик никак не мог настроиться на волну своего вожака. Или мысли Гориллы были заняты другим и он отвечал односложным бурчанием, или же Прутик обнаруживал, что его взгляды прямо противоположны взглядам босса и надо срочно переключаться. Похоже, сейчас происходило последнее.

— Ну, я про то, что Кокарда родила ребенка. Ведь теперь нам не так просто сняться с места, правда, Горилла?

— Тем больше причин уезжать, — коротко ответил Горилла, и настроение Прутика упало еще на пару делений. — Здесь не место для ребенка.

— Ты как-то сказал, что место подходящее, — Прутик был уверен, что Горилла говорил так.

— Возможно, но это было до того, как на нас нацелились ловцы мяса. Подумай вот о чем. Здесь, в деревне, мы нанесли им поражение. Потом мы отправились на их базу и там тоже побили их. Где нас искать, они знают. Знают и то, что нас немного и что до сих пор нам просто везло. Как ты думаешь, что они предпримут дальше?

Ощущая себя важной персоной, Прутик размышлял над задачей со всей серьезностью. Горилла в жизни не спрашивал его мнения.

— Мне кажется, — медленно произнес он, — что они устроят совещание. Они злы на нас за то, что мы опять их обскакали, поэтому решат серьезно заняться нами. Вышлют для надежности большой отряд — чтобы людей и оружия хватило для расправы… — Голос Прутика терял твердость по мере того, как становились очевидными выводы из его рассуждений. — Я… я думаю, они сделают вот что. Пошлют сотни людей в больших санях, защищенных от пуль. Они подойдут вплотную к колокольне ночью и захватят башню численным превосходством. Возьмут с собой лестницы, так что даже если мы уберем галерею, они все равно смогут забраться внутрь… Горилла, — в испуге захныкал Прутик, — у нас нет ни единого шанса!

— Поэтому я и попросил Тюрю и Морга поставить каюту обратно на «Южный Крест», — сказал Горилла.

Кокарда плавно возвращалась из глубин сна в бодрствование, сопровождающееся чувством удовлетворения. Чувство это поблекло, когда она открыла глаза и увидела склонившуюся над ней Малышку.

— Чего ты тут делаешь? — спросила она. — Что ты сделала с моим ребенком?

— Пожалуйста, — Малышка протянула ей закутанного младенца. Поздравляю. Ты просто молодец. Мы все тобой гордимся.

— Ага. — Кокарда немного подумала. Очевидно, поездка Гориллы прошла успешно, иначе Малышки бы здесь не было. — А где доктор? — спросила она. Он должен меня осмотреть. Могут быть осложнения.

— Мы не привезли доктора. Аякс послал нас не туда, куда надо. Но, может быть… — Малышка оборвала себя. Она собиралась спросить: «Может быть, ты об этом знала?» — но решила воздержаться. Не по правилам подлавливать Кокарду в ее теперешнем состоянии. Малышку занимало, как вела себя Кокарда, пока их здесь не было, и насколько соответствует правде история, которую рассказал Прутик, но она заставила себя не думать об этом. Это не имеет значения, и лучше этого не знать. В нескольких словах она сообщила Кокарде о победе Морга и гибели Аякса.

— Мне следовало догадаться, что Горилла испортит все дело, — буркнула Кокарда без обычной непоколебимой уверенности в своей правоте и без заметного сожаления о судьбе Аякса. У Малышки создалось впечатление, что Кокарда предпочла бы забыть эту тему.

— Как ты себя чувствуешь? — спросила она.

— А как бы ты себя чувствовала после того, что мне пришлось перенести? Не очень хорошо, я полагаю.